— Теплая. Недавно костер жгли.

Максим вдруг с интересом прищурился, потыкал носком сапога не до конца прогоревшие головни и, раскидав в стороны остывшие угли, выбросил из золы какой-то темный кусок…

Это оказался слегка подкопченный, запачканный сажей обрубок человеческой кисти — пять пальцев, покрытых синими перстнями-наколками, на ладони вертикальный красный шрам — от большого пальца до запястья. Обрубок оканчивался черными лохмотьями кожи в пятнах бурой свернувшейся крови.

— Ах ты ж… ядрена мать, — сдавленным голосом сказал Кирилл. Ему стало трудно дышать.

Максим скинул с плеча ружье и, перехватив поудобнее, инстинктивно выставил перед собой.

— Стой-ка. Слышишь?

Кирилл повернулся вправо. Максим сжался, направил ружье в глубину леса. Оттуда надвигался шум. Он шел по верхам, качая верхушки вековых елей; шел низом — в виде шороха и странной дрожи, будто под моховыми подушками завозились и закряхтели какие-то неизвестные живые существа, и шел серединой — сырым сквозняком, нарастающим гулом, потрескиванием хвороста в буреломе.

Похолодев, мужчины глядели друг на друга, ожидая реакции, — если кто-то один дрогнул бы — тут же дрогнул бы и другой, сиганул прочь от страшного места, не разбирая дороги.

Глаза у обоих округлились и налились кровью, сердца колотились, сбивая дыхание. Оба были как взведенный курок, как заряженная пуля в стволе.

И тут шум, наконец, настиг их. Накрыл с головой. По лицам пробежала тугая горячая волна, и оба увидели возникшего, словно ниоткуда, человека.

Чернявый, невысокий, он бежал впереди этой странной волны, лес гнал его, гнал прямо на них. Он несся, выпучив глаза и широко раскрыв рот. Но без крика. Кричать он не мог. Но и рот закрыть тоже не мог — в нем распоркой торчал разветвленный сучок. Острый конец сучка проходил насквозь и выглядывал снизу, ниже подбородка; другой — уходил в щеку.

Так, с проткнутой щекой, с залитыми кровью лицом и шеей, человек добежал до полянки, не сбавляя скорости, взобрался на валун и прыгнул вниз.

Кирилл метнулся вслед за ним и поглядел: примерно четырьмя метрами ниже под скалой, на каменистом берегу, странно разбросав руки и ноги, человек лежал в багровой луже. Мертвый.

— Разбился, — обернувшись к Максиму, сказал Кирилл. — Зачем он…

Поднявшийся ветер мотнул ветви деревьев, поднял в воздух старые коричневые иголки и какую-то сухую труху с деревьев.

Кирилл помотал головой, глаза его вдруг вспыхнули хищным огнем. Он кинулся в лес с криком:

— Это она! Эй! Я тебя вижу.

Выражение лица у него сделалось при этом какое-то безумное. Максим стоял и слушал, как Кирилл ломится сквозь бурелом, как он кричит. Потом крик захлебнулся, прервавшись внезапным тонким всхлипом. И все стихло.

— Кирилл, — позвал Максим, глядя в чащу.

Тишина.

— Кирилл! — заорал Максим громче, и его затрясло от ужаса. Он всегда боялся остаться в тайге один. — Кирилл!

Палец правой руки автоматически лег на курок. Вдавил его.

Слева что-то шелохнулось — Максим перехватил ружье и, не раздумывая, выстрелил.

Из широких еловых лап на поляну вывалился Кирилл. Его грудь в районе сердца разворотило выстрелом.

— Кирилл?!

— Ха-аа… Ааа-аа…

Последний хрип вышел изо рта умирающего вместе с кровавой пеной. Труп рухнул под ноги Максиму. Наступила тишина.

Мертвое тело, еле слышно хлюпнув, ушло вниз, наполовину погрузившись в моховую подушку. Лес приготовился поглотить его, обхватив со всех сторон мокрыми мохнатыми щупальцами растительности.

Тайга замерла в молчании. Она выжидала, предвкушая…

И не ошиблась.

В полутора километрах от ягодной поляны Олег и Алешка услышали гром выстрела. А потом и второй.

* * *

Когда ребята так и не вернулись к обеду с обещанным уловом, Олег, не выказывая особого волнения по этому поводу, переиграл меню. Приготовил на костре макароны с сублимированным мясом, и они перекусили. А потом Олег решил, что надо пройтись вдоль берега, поискать пропавших рыбаков.

— Припозднились мужики. Может, вместо рыбы золото нашли да моют сидят? — пошутил Олег.

Укрыв брезентом оставленные в лодке пожитки, они наскоро собрались, переправились по камням на другой берег реки и побрели вверх по течению — в ту сторону, куда ушли рыбачить Максим с Кириллом.

Река казалась пустынной. На зов, крики и ауканье никто не отозвался.

Олег велел Алешке быть начеку и смотреть в оба. К сожалению, каменистый берег, только кое-где засыпанный песком, давал мало надежды разыскать чьи-то следы.

Но все же в одном месте они заметили отпечатки сапог большого размера, ведущие в сторону леса, от реки.

— А вон Кириллова удочка! — Глазастый Алешка заметил рукоятку спиннинга, валявшуюся возле куста дикой черной смородины.

Увидев спиннинг, Олег удивился. Подошел, глянул. Спиннинг был точно Кирилла. Черный, японский, с обмотанной изолентой рукояткой.

Олег сложил руки рупором и крикнул в глубину леса:

— Кирилл! Макс!

Позвал еще раз, и еще — в один голос с Алешкой.

Потом сделал знак рукой, и оба они замерли, прислушиваясь.

— Там что-то шевелится, — сказал Алешка.

— Где? Я ничего не слышу.

— Там, подальше.

И тут вдалеке грянул выстрел. Как будто небо разорвалось. Гром прокатился по тайге. С верхушек ближайших елей посыпался мусор — старая кора и выгоревшие рыжие прошлогодние иголки.

Олег встревожился: собираясь на эту рыбалку, мужики взяли с собой ружье по уговору — не столько для охоты, сколько на всякий случай. Как страховку от непредвиденных ситуаций и нечаянных встреч с дикими зверями. Охотиться на реке они не собирались. Если не вынудят…

Грохнул еще один выстрел. У Алешки заложило уши.

— Так, — сказал Олег, доставая нож, — это в той стороне.

Он показал рукой и добавил, озабоченно сдвинув брови:

— Идешь за мной. След в след. Постарайся не отставать, но и не обгоняй. Все понял?

Алешка побледнел и кивнул. Белобрысая косая челка свалилась ему на глаза, и волосы тут же прилипли к вспотевшему лбу.

— Идем, — скомандовал Олег и побежал в ту сторону, откуда донесся выстрел.

Алешка побежал за ним, прыгая по моховым кочкам и стараясь попадать в черные ямки Олеговых следов.

Завалы из дряхлых сухих елей, буреломы сильно затрудняли движение. Оба запыхались, а Алешка почти выбился из сил, когда они наткнулись на яркую полянку с пучками осоки по краям и были вынуждены остановиться, потому что Олег, шагнув еще раз, провалился по колено в черную жижу.