– Этот парень – настоящий псих, – сказал Аксель Уиллису, чтобы успокоить его, когда шаги стихли.

– Не знаю… – сказал Пьер после минутного молчания.

– Нет, я тебе точно говорю, – категорично заявил Аксель. – Он действительно одержимый.

– И он втянет всех нас в неприятности из-за своей маленькой игры, – вздохнул Уиллис.

– Он сильно испугался в прошлый раз, когда его поймали, – возразил Пьер. – Я не думаю, что он хочет, чтобы его исключили.

– Что, если он был прав? – спросил Кристоф, свернувшись калачиком на своей кровати.

– Как он может быть прав? – раздраженно воскликнул Уиллис. – Видели ли вы когда-нибудь настолько большую крепость, которая простирается дальше горизонта? Я никогда не слышал ничего настолько абсурдного.

– Уиллис прав, – сказал Квентин. – Либо Бенджи сумасшедший, либо он действительно принимает нас за идиотов.

– Я не думаю, что он сумасшедший, – возразил Пьер, глубоко задумавшись. – Мне кажется, он живет в другой вселенной. Каждый видит мир так, как ему нравится.

– Какой тонкий психолог! – выкрикнул Аксель.

– Ну, знаешь, бывает, что некоторые вещи сразу бросаются в глаза. Например, не нужно уметь читать мысли, чтобы понять, что ты уже попал под чары Брисеиды.

Аксель хотел бросить ему в лицо свою подушку, но вспомнил, что уже лишился ее.

– Я оставил твою подушку себе на всякий случай, – сказал довольный собой Пьер, похлопывая по подушке, лежащей у него на коленях.

– Кто-нибудь знает, который сейчас час? – спросил Квентин, протирая глаза. – Мои часы не пережили путешествие.

– Мои тоже сломались! – воскликнула Брисеида. – Они остановились сразу после того, как я прибыла сюда.

Глаза Кристофа расширились:

– Мои тоже больше не работают… Думаете, это что-то значит?

Аксель пожал плечами:

– Должно быть, здесь отрицательное магнитное поле.

– Да, и называется оно Цитадель, – ехидно заметил Уиллис.

– Ты действительно думаешь, что… – ошарашенно произнес Кристоф.

– Я не думаю, а знаю. Ничего удивительного в этом нет. Если бы вы перевели часы на французское время, то потом могли бы просто отследить положение солнца, чтобы узнать, в какой части света вы находитесь.

– Но как им это удается? Они не вытащили батарейку из моих часов, я проверил, – проговорил Квентин.

– Достаточно просто размагнитить часы, – ответил Аксель.

– Глупости, невозможно размагнитить батарейку.

– У меня на этот счет имеется своя теория, – сказал Уиллис. – В кварцевых часах, таких как мои, они не трогают батарейки, а искажают пьезоэлектрические свойства кварца.

– Как? – спросил Кристоф, его глаза все еще были расширены.

Брисеида слушала, не слишком вникая в объяснения Уиллиса, которые сопровождались постоянным мерцанием светящегося неона. Ее веки стали тяжелыми. Вскоре она могла различать лишь унылый гул и погрузилась в глубокий сон.

Она шла вслепую сквозь густой туман, ее руки ощупывали пустоту. Она должна была добраться до другой стороны… Другой стороны чего? Брисеида не могла вспомнить. На ходу она думала о том, насколько важно ее таинственное место назначения.

Перед ней возникли два темных всадника, они были огромные и страшные, их большие плащи развевались на ветру. Пока они приближались к ней, Брисеиду потряхивало, но два хранителя проехали мимо с обеих сторон, не глядя на нее. Они преследовали длинноногое солнце, которое несло на спине часы без стрелок. Солнце, казалось, было в ужасе от того, что его обогнали две черные тени. Брисеида хотела крикнуть ему, чтобы оно не волновалось, ведь ничто и никто не может затмить солнце, но в этот момент кто-то потянул ее за низ брюк. За ткань цеплялся херувим, глядя на нее маленькими умоляющими карими глазками. Он плакал, стыдливо пряча свой лук за спиной.

– Это не моя вина, – ныл он, – а его! Меня нельзя наказывать!

Брисеида с жалостью смотрела, как он покачивался и шевелил кончиками крыльев. Она наклонилась, чтобы утешить его:

– Чья вина?

Ее рука прошла сквозь херувима. Брисеида резко отстранилась от него. Херувим разразился смехом.

– Ты пока не можешь меня трогать! – сказал он. – Твоя вера еще недостаточно сильна…

Брисеида заткнула уши, чтобы не слышать пронзительные возгласы смеющегося херувима. Она также закрыла глаза, поэтому не видела, что он запирал дверь. Когда она снова открыла глаза, было уже слишком поздно. Она оказалась заперта в ужасной металлической трубе, которая постепенно сужалась. Брисеида задыхалась. Жжение в плече вернулось к ней, когда она стукнула кулаком по толстой стене. Рация потрескивала, и голос ее отца заполнил пространство: «До свидания, Брисеида, увидимся через девять месяцев, удачи…»

Волна паники захлестнула Брисеиду: конечно, он не собирался оставлять ее запертой здесь на девять месяцев! Воздуха становилось все меньше и меньше, ей нужно было выбраться, и выбраться немедленно!

– Папа! – кричала она. – Не оставляй меня здесь! Вытащи меня отсюда! Папа! Папа! Скажи что-нибудь, не уходи! ПАПА!

– Ну, не знаю, что именно твой папа сделал с тобой, но похоже, что это не совсем забавная история.

Брисеида задыхалась, путаясь в простынях, обливаясь потом, неоновые блики слепили ее слезящиеся глаза. Уиллис склонился над ней, прислонившись к кровати Пьера, и рассеянно улыбался.

Висевший у двери электрический звонок прозвенел три раза. Уиллис надавил пальцем на колокольчик, чтобы заглушить его звон.

– Боюсь, пора вставать. Тебе придется отложить разговор со своим стариком…

На протяжении всего завтрака Брисеида наблюдала за Бенджи; рассеянно макая тост в кофе, он, без сомнения, размышлял о своих выводах, сделанных за прошлый день. Должно быть, он поздно вернулся из своей экспедиции. Но хотя его лицо слегка осунулось, он не подал виду, что устал от педагога Дона Каллиса, как только они устроились в круглой классной комнате.

– Итак, – сказал педагог, его глаза блестели, когда он разглаживал серебристую мантию на своем пухлом животе, – вам понравился наш вчерашний маленький сюрприз? Было весело, не так ли?

– Турнир был захватывающим! – воскликнул Уиллис, в котором хранился неиссякаемый запас энтузиазма. – Ждем с нетерпением, когда можно будет поучаствовать! Девять месяцев вдруг показались таким долгим сроком!

– О, но вам не нужно ждать девять месяцев, вы должны тренироваться сейчас, если хотите попасть в финал.

Брисеида сглотнула, но не она одна. Кристоф, казалось, утонул в своей подушке, сидя по другую сторону большого хрустального столика.