— …Привет, ротозеи! — неожиданно громко проорал внезапно кто-то ни с того ни с сего у неё над самой головой своим сиплым басом. И практически в тот же момент перевозивший Лагнес паром разом осел на один бок, а откуда-то с берега на него приземлилась чья-то странная тень, которая, попав на свет, в лучи магического прожектора, что висел за спинами пассажиров, с разлёту грохнулась об пол и тут же пронеслась дальше.

От столь неожиданных действий девушку мигом будто бы снова отбросило назад в какую-то очень неудобную и нежеланную для неё сейчас череду событий, да так быстро, что она сразу же почувствовала их на себе, точно ещё раз прильнула к своей любимой пожарной двери и увидела там нечто необычное. Однако на этот раз данное чувство исходило исключительно от одного-единственного человека, который возник только что перед ней, явившись словно из ниоткуда, и, казалось, даже было сосредоточенно на нём, пока тот беспрестанно размахивал своими длинными ручищами перед показавшимся из рубки парома обомлевшим судовым матросом, демонстрируя ему наскоро выуженный откуда-то из под лохмотьев драного плаща билет.

— Вот, приобрёл заранее, но немного не успел, — заявил этот оборванец так, будто подобные прыжки с ближнего края залива для него всегда были пустяковым делом, хотя темнота упорно скрывала, сколько же метров на самом деле оставалось между берегом и паромом. Но для паромщика один только его поступок казался сейчас намного более серьёзным нарушением, чем всякого рода недомыслия по поводу всех остальных связанных с этим попутных замечаний.

— Да меня работы могут лишить за такие выкрутасы, дубина! Какого хрена ты сиганул оттуда, а?! Это не положено, мать твою! По протоколу не положено! Люди могли попасть в ава… а… Агх-х-х!..

Последние свои слова рассерженный матрос договаривал уже в холодной воде покрывавшегося туманом залива, так как мигом оказался выброшен за борт с лёгкой руки изрядно накуролесившего незнакомца.

— Ну и пошёл ты тогда, моё дело предложить!.. — угрожающе весело заявил ему напоследок разгорячённый парень, чем тут же вызвал волну крайнего возмущения в рядах сидевших позади него на скамьях пассажиров судна, некоторая часть из которых даже охнула от такого внезапного происшествия. Но парню, похоже, было на всё теперь абсолютно наплевать.

— Да он пьян! — высказала своё предположение одна из сидевших позади Лагнес немолодых пассажирок, в то время как её спутник в нерешительности застыл на месте, пытаясь уяснить для себя: стоит ли в такой ситуации вообще предпринимать хоть какие-то действия? Но молодой человек в драном плаще к тому моменту уже оказался перед ними, быстро протиснувшись между передних скамеек. Тогда пассажир всё же осмелился выразить ему протест.

— Э-э, чего вы здесь устро… — попытался он было тоже начать выяснение отношений со слов, однако быстро получил оплеуху, да настолько сильную, что та мигом усадила его обратно на место без всякой надежды на продолжение.

Словив на колени его приземлившееся тело, сидевшая рядом перепуганная женщина прилично опешила от такой, несомненно, редко встречающейся в современном ей мире формы общения, раскрыв свои заплывшие оттянутыми мешками век глаза практически во всю ширь, но парень в плаще оказался не промах и, не дожидаясь, пока она произведёт на свет свой следующий звук, лишь с улыбкой процедил:

— «Я за равноправие!» Так ведь сейчас говорится в ваших газетах? — после чего с размаху влепил смачную пощёчину и ей.

В ту же секунду оставшийся без управления паром стало тихонько относить в другую сторону, разворачивая вслед за течением куда-то вправо.

— Хе-хей, господа! — задорно выпалил на это молодой человек в плаще. — Полагаю, я здесь нисколько не меньше других имею право рассчитывать на причитающееся мне место для переправы.

И, наскоро метнувшись обратно, он снова встал перед всеми пассажирами впереди на центральной палубе.

— …А и к чёрту вас! — услышала после этого Лагнес его последние слова, заглушённые топотом ног стремительно вскочивших со своих мест оставшихся шести-семи человек, имевших возможность наблюдать столь бескультурные методы решения проблем воочию. Двое из них тоже ломанулись к нему навстречу, спеша утихомирить разбушевавшегося незнакомца, на что тот лишь ловко юркнул в приоткрытую дверь рубки, и когда оба мужчины заглянули туда вслед за ним, то для них обоих тут же наступила немая пустота, после чего мгновенно раздался дикий взрыв, от которого деревянный корпус рубки буквально разнесло в клочья.

Просвистевшая вместе с этим взрывом в воздухе лакированная доска, запущенная ударной волной, мигом заставила Лагнес повалиться на пол. Но уже через несколько секунд до неё, всё ещё находившейся в каком-то странном оцепенении, донесся иной звук, похожий на отфыркивания и отхаркивания. Это заставило девушку невольно приоткрыть глаза, и она увидела, что большинство пассажиров теперь так же, как и она, валяются, отброшенные магическим взрывом, по всей поверхности палубы, зажатые под сгрудившимися и перевернутыми скамейками, или просто лежат у края одного из бортов парома. Кроме одной-единственной фигуры, рассеяно бродившей среди контуженых или придавленных тел в окружении пыли и мрака. По одежде Лагнес мигом поняла, что это мог быть только тот самый загадочный нарушитель спокойствия, из-за которого и начался весь этот беспорядок.

— Тьфу ты, *пф-ф-ф*, зараза! *Ак-к-х-х*, тьф-фу!.. Погань дрянная! Чтоб их, эти ваши магокристаллы! Тьфу!.. Понапридумывали недомагию паршивую!.. Эх жешь… Чего? Не боишься?.. А ты?.. И ты тоже?! Чёрт!.. Зараза, совсем не как у учителя! Как же этот гад, Джаргул, тогда?.. М-да-а… Что толку теперь гадать! Зараза… Тьфу!..

В следующий момент Лагнес охватил лёгкий колотун, вызванный нарастающим беспокойством, поскольку одинокая фигура человека неожиданно подалась в её сторону, пробираясь сквозь сомкнутые скамьи и отшвыривая их от себя, словно гнилые доски. Накопив в ногах немного сил, она попробовала опереться на колени и поспешно встать, чтобы можно было спастись от него хотя бы ползком, но ослабленная рука сорвалась — и девушка снова повалилась на пол, где, увидев грязные сапоги своего недоброжелателя, испытала перед ним уже настоящий трепетный ужас. Ожидая над собой скорой и неминуемой расправы, как это только что случилось с теми мужчинами, которые пострадали от его действий, погнавшись за ним к рубке, Лагнес даже попыталась сжаться в клубок, но это ей ничуть не помогло.

— Хм, а это что у нас за энди? Так ведь сейчас говорит ваша молодёжь, я не ошибся? — нагло раздалась у неё над головой пугающая фраза, за которой немедленно последовали активные действия, выражавшиеся в грубом, беспардонном захвате её верхней одежды и буквально вынужденном натяжении всех воротов и рукавов комбинезона, вследствие чего девушка была поднята вверх и отброшена в сторону, где располагалась одна из уцелевших на своём месте скамеек, на которую она быстро оказалась затем отпущена чуть ли не с рывка. Однако даже после этого, оставаясь не в силах поднять головы, Лагнес предпочла лишь посильнее вжаться в это спасительное средство от укачивания, поскольку их паром уже заметно водило по волнам, и ни в коем случае не отрывать взгляда от грязи кожаных сапог своего неизвестного истязателя, чтобы даже мельком не взглянуть ему в лицо и не спровоцировать тем самым новый возможный конфликт.