– Может, и не показатель, но пока не могу решиться.

Он подал ей руку на выходе из автобуса. Она с удовольствием спустилась с его помощью, и они пошли дальше, направляясь к его дому.

– Мы что, к тебе домой? – осмотрелась она по сторонам. Это было очевидно.

– Мама ждёт, – готов был ответ.

– Так у вас планы на вечер с ней? – она почувствовала себя обузой.

– Да. Я обещал ей познакомить с тобой, – он был рад, что у него наконец-то появилась возможность показать свою избранницу самому родному человеку.

– Я не пойду! – включилась у неё паника. Ни добрые слова по телефону с его мамой, ни мысли, которые были в голове до разговора с Татьяной Александровной, в этот момент не сработали. Только страх, что его мать – мегера, которую все боятся и ненавидят.

– Ты чего? – совершенно растерялся Саша, не ожидая такой реакции. Ему даже на секунду показалось, что она убежит и больше никогда не вернётся, когда она резко выдернула ладонь из его рук.

– Я не пойду! Я домой! – развернулась она и хотела уходить.

– Да что случилось-то? Я ничего не понимаю! – встревоженно спросил он. Взял крепко руками за плечи и строго посмотрел в глаза: – Вы знакомы?

– Нет, – опустила она глаза, пытаясь спрятать свой страх.

– Посмотри на меня! – крепко держал он, совершенно не понимая происходящего с ней. Что-то должно было произойти очень серьёзное, и его даже отчасти пугала сложившаяся ситуация.

Она медленно подняла глаза, кусая губы, и начала успокаиваться и собираться с мыслями. Как удар прозвучало слово «мама» из уст Саши. Ведь другие говорили: «Она ещё с его матерью не знакома», а это означало, что если она с ней познакомится, то должно произойти что-то страшное. Она могла запретить встречаться, общаться. Могла ей не понравиться девушка. Могла увидеть, что у неё только дружеские чувства к сыну. Могла наговорить много разных гадостей о ней сыну, только для того, чтобы разлучить. Да много всего может сделать женщина, которая имеет огромное влияние, власть и силу. И ей стало страшно потерять Сашу. Только не сейчас, когда всё так хорошо и сердце стало просыпаться и радоваться.

Он долго читал её мысли, догадывался, но боялся ошибиться. Старался почувствовать, но что-то мешало. А потом вспомнил о злых языках и был уверен, что угадал.

– Опять сплетни дошли? – по её глазам он увидел, что прав. – Кто?

– Все, – коротко ответила она.

– Да господи! – опустил он устало руки, чуть развернулся, чтобы не показать отчаяние и берясь за голову. – Они что, тебя целыми днями обрабатывали?

Он знал, что ничего хорошего никто не мог сказать о его маме. Также знал, за что её не любили, почему ненавидели, почему боялись. Он всё то же самое ощущал от своих сотрудников, только ему повезло чуть больше, чем маме. У него был мужской коллектив, который не разносил сплетен. И ещё – чувствовалась мужская дружба, взаимопомощь, уважение и понимание, что он завоевал у подчинённых своей физической силой, умом, отстаиванием их интересов перед другими начальниками.

Надя молчала, всё ещё боясь идти к нему домой, но уже ожидая от него помощи и понимания. Смотрела, как ему неприятна ситуация, но считала, что каждый получает по заслугам.

– Ты ведь умная девочка! – начал он, желая, чтобы она как можно быстрее его поняла, – Разве можно любить своего начальника? Ведь он ругает за опоздания, он может не отпустить, когда очень надо куда-то. Он может попросить задержаться на работе и доделать незаконченные дела. Он может лишить премии. Он постоянно чего-то хочет, требует, наказывает…

– Твоя мама начальница?

– Да, – согласился он, подходя к ней ближе и беря за руку. Она отдёрнула руку, отходя на шаг, не поймав себя на желании идти к нему.

– Но ведь она не директор завода? Почему её ненавидят даже те, кто не был под её руководством?

– Она приходит к нам в цех. Я тебе говорил. Поэтому с ней общаются все ИТР в нашем цехе и по слухам делают выводы, в которых не хотят себя переубеждать. Ей самой нелегко. Но она начальник. А подчинённым нельзя давать слабинку. Это чревато последствиями.

– Мне так неприятно, что я тоже по слухам сформировала о ней своё мнение. Даже не зная человека, – Наде стало безумно стыдно и горько, оттого что обидела Сашу, подумав плохо о матери. А ведь он, когда увидел её разъярённую мать у подъезда, воспринял женщину человеком, а не монстром. Ей стало в двойне стыдно, она взяла его за руку: «Прости меня!»

– У тебя есть возможность сегодня убедиться в том, что она добрая и любящая женщина, – простил он её, надеясь на согласие.

– Я такая глупая, – улыбнулась Надя. – Если она это заметит, то посоветует тебе со мной не дружить.

Она всё-таки боялась ещё, что мама могла повлиять на его мнение о ней.

Он засмеялся от радости, что наконец-то она начала шутить.

– Я ведь не за советом иду. Я определился в своём выборе. И хочу, чтобы мама просто увидела, какая у меня есть замечательная девушка, и порадовалась вместе со мной! – он развеял все её страхи. Она согласилась взять его руку и пошла следом.

– Я удивляюсь, как легко тебе всё удаётся: и страхи мои развеять…

– Поверь, не легко.

– …и все тебя слушаются, повинуются, – наконец-то вспомнила она момент, когда не хотела ложиться на полку в сауне, а потом там оказалась. – Может, ты гипнозом обладаешь?

– Да, – согласился он, смеясь и снова начиная весёлую игру. – Вот, смотри.

Он развернулся перед ней, идя спиной по направлению пути, перед её лицом жестикулируя и томно проговаривая слова:

– Иди за мной, и я тебе покажу рай!

Она шла за ним и смеялась, отмахиваясь от его рук.

– Вот видишь, получилось! – он снова поднял руки для продолжения трюка, но она опять хотела их отодвинуть и промахнулась. Разозлилась, что он заметил и сразу побежал. А она сорвалась с места за ним.

– Беги за мной и, может, догонишь, – смеялся он и продолжал над ней колдовать. Она хохотала вместе с ним, совершенно не ожидая его шуток и опять надеясь его поймать.

– Ты видишь высотный дом и должна забежать в подъезд раньше меня, – всё тем же томным голосом приказывал он.

– И что мне за это будет? – на бегу придумывала она награждение за свои старания, зная, что проиграет и не догонит его.

– Я награжу тебя поцелуем, – смеялся он, фантазируя и отправляя воздушный поцелуй.

– Ты не колдун. Ты аферист, – уставшая, она остановилась, пытаясь отдышаться.

– Ты во мне усомнилась, дочь моя? – остановился он на расстоянии, чтобы успеть снова увернуться от неё, если она надумает после отдыха дальше играть. – Но ведь всё получилось! Разве я тебе не доказал?

– Доказал, доказал! – кивала она, рассчитывая силы и путь, как можно его поймать. Может, ещё чуть-чуть приблизиться. Но он отходил назад. – Сейчас догоню, и ты тоже убедишься, что я волшебница.