– Сам.

– Мне было так приятно, что я чуть не уснула, – вспоминала она, обняв себя за плечи и опустив голову на колени.

– Ты уснула, – тихо сказал он, она обернулась, удивляясь. Саша уже был одет и закрывал шкафчик. – Ты даже храпела, – с издёвкой пошутил он, громко рассмеявшись.

Она в отместку кинула рядом лежащее полотенце в него:

– Чего ты врёшь?

И, попав точно в руки, соскочила с лавки и побежала к выходу. Он тут же резко кинул полотенцем в неё и попал в спину. Она развернулась, подхватила падающее полотенце и снова бросила в него, смеясь и разжигая в нём желание беситься. Он увернулся и выбежал за ней в коридор. Она через одну-две ступеньки перескакивала по лестнице вниз, держась за перила, но он её легко перегнал, и на последней ступеньке она прыгнула точно к нему в руки.

– Ну всё, птичка, попалась! – смеялся он, прижимая её к груди.

– Теперь закроешь в клетку? – подыгрывала Надя.

– На весь отпуск, – больше всего его тревожило это расставание.

– А я всем расскажу, что видела, – веселясь, стала запугивать она. Саша стал щекотать её, так и не отпуская с рук. Она громко визжала, и эхо проносилось по пустому зданию.

– Я тоже кое-что видел, – напомнил он.

Она вырывалась, визжала, пыталась щекотать его, но он как будто не чувствовал.

– Ну всё, всё! Сдаюсь! Один – один. Победила дружба!

– Да какая дружба?! – снова стал щекотать её Саша, не согласившись с решением. – Я ж победил!

– Я про то, что мы видели! – еле выговорила она, так как в лёгких не хватало воздуха от смеха.

– Из любой ведь ситуации выкрутишься! Ладно, в следующий раз тебя будить не буду.

Она была согласна не просыпаться от его рук, продлевая удовольствие, и даже где-то в глубине души осознавала, что ради этого и затеяла всю игру, чтобы получить приятное наказание. Они зашли в кабинет за вещами и сразу отправились на улицу, продолжая заигрывать.

– Я ведь на самом деле не спала! – сомневалась Надя в своих словах, но хотела, чтобы он её переубедил.

– Да ты храпела! – совершенно не хотел серьёзно отвечать Саша, чем только завёл Надю.

– Только старые мужики храпят, с поломанным носом. Красивые девушки не храпят! – выдвинула она женскую теорию храпа. – Это же физиология!!!

– Ладно, тогда что это было? Хр-хр, – озвучил он храп и побежал. Она опять стала его догонять и щекотать.

– Это не я! Или ты, или кто-то заходил в сауну…

– …пока ты спала, – напомнил он, уворачиваясь, разжигая в ней весёлое негодование.

– Да не спала я! Я всё помню! – ей безумно хотелось догнать его, но он виртуозно изворачивался, поддавался и дразнил её, и снова убегал.

– И что ты помнишь? – ему безумно хотелось, чтобы она поделилась своими ощущениями, чтобы убедиться, что ему удалось подарить ей приятные минуты отдыха и наслаждения.

– Да ты хотя бы поймайся в мои руки! Я что, так и буду на бегу всё рассказывать? – смеялась она уже и от игры, и от своих придуманных на ходу слов.

Саша ещё сильней расхохотался – звон пронёсся по всей улице. Он остановился, сгибаясь пополам от смеха. Она догнала его, обняла, пытаясь отдышаться и повиснуть от усталости. Он, выпрямляясь и успокаиваясь, прижал её к груди, позволяя повиснуть на шее, крутясь вместе с ней на месте.

– Ну вот, поймался! – подвёл он итог и напомнил игриво о своём желании. – Так ты мне расскажешь о своих ощущениях?

Он обнял её крепко за плечи, удобно и надёжно, продолжая двигаться в сторону проходной. Она с помощью мимики, жестов и слов, погружаясь в приятные ощущения, решила поделиться.

– Мне было очень жарко, а твои прохладные руки так успокаивающе гладили, что я сразу забыла всё. Я лежала и ни о чём не думала. Так с тобой было спокойно.

Ей казалось, что она передала все свои ощущения, затихла, успокаиваясь и опять погружаясь в воспоминания, а Саша, глядя на её довольное личико, даже не хотел прерывать их. Он сам вспоминал о прикосновениях к нежному женскому телу. Дарить спокойствие, ласку, передавать через руки энергию любви и желания, видеть счастливое сонное лицо любимой девушки было незабываемым наслаждением!

Они сладко переглянулись, понимая, какие мысли заполнили их головы. Крепче прижались друг к другу, когда Надя положила свою руку к нему на спину. Так и зашли на проходную.

– У вас день любовь, день ненависть? – смеялись охранницы.

Влюблённые переглянулись, усмехнулись – по взгляду понимая, что у них всегда любовь. Посмотрели с улыбкой на женщин, которые поняли по взгляду обоих, что не правы. Те перевели взор на их пропуска и попрощались тихим голосом:

– До свиданья!

– Они нас поняли! – заулыбался Саша.

Автобус стоял на остановке, и им пришлось очнуться и ускорить шаг, чтобы успеть на него. Забежав в салон и усевшись, Надя положила ему на плечо голову и продолжала спокойно лежать и отдыхать, не желая расставаться с мыслями о наслаждении. Приятный и уже знакомый запах его тела и мужских духов еле ощущался, но очень притягивал. Шумел двигатель автобуса, за окнами мелькали деревья, люди, дома, непонятная суета, за которой можно было наблюдать, как в кино, а можно было выключить, закрыв глаза, и снова увидеть сон, в котором не было картинок, а были одни ощущения.

Саша обнимал её, поглаживая нежно тоненькие пальцы и ровные ноготки. Она никогда не красилась, всегда была естественная и не замороченная на внешности, свободная от женского бреда. От этого её чистое лицо было по-детски привлекательным и ангельски невинным. Всегда обтягивающая одежда по фигуре подчёркивала её стройность и хрупкость даже в брюках и джинсах, оставляя её женственной и желанной. Но он ни разу не видел её в платье или юбке.

– Почему ты не носишь юбки?

– Ты же знаешь. Я говорила.

– Но у тебя красивые ноги. Я сегодня в этом убедился.

Она подняла голову и выпрямилась:

– Не напоминай. Мне стыдно!

– Чего стыдно-то?

– Я худенькая.

– Ты никогда не носила юбки, что ли?

– Носила, но потом начались вечные школы, колледжи, работа. Я себя истощила недосыпаниями и переживаниями на экзаменах и очень сильно похудела. Теперь мне стыдно показывать свои ноги.

– Тебе кто-то что-то сказал? – пытался найти он истинную проблему, потому что часто слышал, что девушки, наоборот, худеют, чтобы залезть в юбки. А у неё был комплекс по поводу своей стройности.

– Нет. Я как-то себя увидела на фотографии, и всё! Больше не смогла надеть.

– Так одна фотография – это не показатель. Может, встала не так? Пойдём на выход?

Надя направилась за ним следом: