– Шансы, что я приду, минимальные. А вот с этим я точно могу тебе помочь.

Судя по фотографии на телефоне Билли, было очевидно, что снимать нужно с угла обзора камеры наблюдения с большой глубиной резкости, резким фокусом и тональной четкостью. Все просто.

Билли принес из кладовки уборщиков высокую лестницу.

Она установила для него камеру. Он взобрался на лестницу, сфотографировал комнату, постаравшись, чтобы на снимок не попали их сумки, затем слез и показал фотографии Ван Ыок. Еще несколько попыток, и у него получилось снять с нужного ракурса и с нужным фокусом.

– Если никто не смотрел на экран, пока ты делал снимок, значит, все получилось. Я пришлю его тебе сегодня вечером. – Ван Ыок убрала в рюкзак камеру, потом тетрадь Майкла, повесила рюкзак на плечо и сказала: – По-моему, ты опаздываешь на тренировку.

– Вот дерьмо!

Билли сложил лестницу и направился с ней к выходу, поцеловав кончики пальцев Ван Ыок, когда проходил мимо.

В комнату залетел Майкл и нахмурился, когда чуть не врезался в дверях в Билли. Увидев Ван Ыок, он нахмурился еще сильнее. Она могла поклясться, что он знал о поцелуе и о том, что они собрались нарушить правила.

– Не это потерял? – доставая из рюкзака тетрадь, спросила Ван Ыок.

– Спасибо.

Но его секундное облегчение из-за возвращенной тетради все равно не помешало сказать то, что он собирался.

– Это не мое дело – то, что я сейчас скажу, – но я так хочу.

– Ты хочешь знать, что происходит между мной и Билли?

– Он действительно подходит под общее мнение о мужской красоте, и он, несомненно, один из самых популярных парней нашего класса…

– Но…

Майкл посмотрел на нее – от доброты и искренности, с которыми он говорил, хотя они даже не были близкими друзьями, у нее на глазах навернулись слезы.

– Ты знаешь это «но»: он эгоцентричный идиот. И я сомневаюсь, что такую девушку, как ты, ждет хеппи-энд.

– Такую, как я, – какую?

– Умную. Не из его мира. Совершенно не поверхностную в отличие от тех, с кем он предпочитает общаться. – Майкл виновато улыбнулся. – Прости за это клише, но мне меньше всего на свете хочется, чтобы кто-то ранил твои чувства.

Вот здесь Джейн могла смело выступить в защиту Билли, указав, что, пока весь мир думает о нем одно, она видит и другие стороны его характера. Но Ван Ыок просто сказала:

– Спасибо.

Ван Ыок на мгновение остановилась на мосту через Ярру, как всегда делала по дороге домой, и посмотрела в воду, думая о совете Майкла. Он был прав. Конечно, он прав. Но и она тоже была права, веря, что в Билли было куда больше, чем видело в нем его окружение. И дело не только в том, что он был милым со своей сестрой.

Она не рассказала Майклу о подслушанном разговоре или о том, что видела в «Маунт Фэрвезер», как Билли с упоением читал одну из ее любимых книг, «Обед в ресторане “Тоска по дому”» Энн Тайлер. Это были бы странные признания – наблюдать с незаметного расстояния за парнем, который понятия не имеет о твоем существовании.

Если бы она доверилась Майклу, то сейчас могла бы еще добавить, что раздутая бравада сосуществует с уязвимостью, что быть смешным не значит быть счастливым и что сила не исключает нежности.

Если смотреть с близкого расстояния, из-за ила река была коричневого цвета, а если смотреть издалека – то в ней по всей ее протяженности отражались бесконечные небеса. Ветер создавал на ее поверхности собственные ландшафты.

В непосредственной близости по воде гребли несколько лодок, но не Билли. Она смотрела и восхищалась отлаженной координацией, четкими, сильными движениями весел, разрезавших воду. Конечно, этот вид спорта для богатых детишек. Ребят из ведущих мужских и женских экипажей Кроуторн-Грэммар приглашали в Хенли, в Англию. Такое могли позволить себе только богатеи, сдобрив свои победы в спорте избитыми фразами типа мои поздравления! молодец! Этих детишек гладили по головке, говорили им ласковые слова и не скупились на похвалы для них, что так разительно отличались от маминых не трать время, учись прилежно, больше занимайся, которые иногда звучали небрежно, а иногда резко, как удар хлыста.

* * *

Ван Ыок открыла дверь, вошла домой и обрадовалась, услышав жужжание швейной машинки. Но радость длилась недолго – машинка стихла, а из комнаты вышла рассерженная мама.

– Что это за высокий мальчик?

– Кто рассказал тебе?

– Вас все видели. Сначала я сказала: «Вы с ума сошли! Кто угодно, но только не моя дочь! Она серьезная девочка. Она хорошая девочка. Это какая-то ошибка».

– Он просто мальчишка из школы.

– Значит, ты – за спиной у родителей – разрешила мальчику из твоей школы приходить сюда и гулять с тобой! Все вас видели!

– Я не знала, что он придет.

– Он преследует тебя?

– Нет. Нет! Успокойся. Давай присядем, ладно? – Ван Ыок все еще стояла в дверях с рюкзаком за спиной. – Я сделаю тебе чашку чая и все объясню.

Мама неохотно села.

– Я рада, что сегодня тебе лучше, – сказала Ван Ыок, скинув рюкзак на диван, и повернулась, чтобы получить по заслугам.

– Было. Мне было лучше. Но уже нет.

Переходя от раковины к чайнику, а потом к кухонному шкафчику и заваривая чай, Ван Ыок рассказала маме про Билли. Вернее, про ту версию Билли, которая подходила под требования родителей и которой можно бы было быть в ее жизни.

– Билли – друг семьи Эленор.

Мама обожала руководительницу подготовительного клуба; они все ее любили.

– Откуда он знает Эленор? Он не ходит в подготовительный клуб.

– Он недавно начал там работать. Его отец – важный доктор. Он дружит с Эленор. И его мать тоже дружит с Эленор.

– Зачем он пришел сюда?

– Он не приходил. Он просто был на улице, бегал – он выкладывается на своих тренировках, а еще он в ведущем экипаже по гребле – и увидел, как я выходила из дома. Мы в одном классе, и это было проявлением вежливости, хороших манер, когда он предложил проводить меня до школы. Потому что он уже все равно закончил пробежку.

– Пробежку?

– Да.

Это было самое слабое место в ее истории, но он был в спортивной одежде, потому что собирался на тренировку, так что, если ей повезет, она сможет выкрутиться. Вмешать Эленор было надежным ходом. Ее мать никогда бы не стала сомневаться в ней.

– Эленор рада, что Билли стал наставником в подготовительном клубе. Она считает, что он ответственный. Она попросила его помогать с самыми маленькими.

– Почему он стал работать там только сейчас?