удачной охоты дворец гудел как улей, все приближенные и близкие родственники отмечали до поздна, пока наконец захмелевших батыров не растащили по многочисленным спальням. Хан проснулся от воплей ужаса — орали несколько служанок, которые решили навести уборку и обнаруживших многочисленные труппы. Рядом с головой Хана торчал кинжал из его коллекции, пробивший послание на хорошей китайской бумаге: «Ты еще жив только потому, что ты должен признать мое право на Кавказскую Албанию — это моя территория!»

Хан с трудом преодолевая головную боль, вышел из своей спальни, приходя в ярость от вида луж крови и трупов с перерезанным горлом. Перед спальней жены Хан споткнулся о труп старой служанки, бывшей с его супругой с самого ее детства. В голове помутилось и Хан рухнул навзничь.

После похорон Хан отправил гонцов в самые дальние концы своего Улуса собирать воинов для мести убийце своих близких.

Великий Хан монголов, был еще не стар, ему всего-то было пятьдесят пять лет. Если считать Монгольскую империю в то время в целом, его царство простиралось от Тихого океана до Чёрного моря, от Сибири до Афганистана. Хубилай сменил своего старшего брата Мунке на посту кагана в десять лет назад, но ему пришлось воевать со своим младшим братом Ариг-Бугу в гражданской войне, которая продолжалась четыре года. Каган готовился к завоеванию династии Сун, отступившей в Южный Китай, но послание Абаки-хана разъярило его эго — на его власть покусились поганые собаки, которых следует наказать по законам Тэмуджина. И он пока отложит завоевание всего Китая и сам лично возглавит поход на предателей. Кто-то решил, что он ослаб, но их ошибка будет дорого им стоить! Он, настоящий чингизид и сможет утвердить свое право на власть!

Объединенные армии крестоносцев и монголов прошли как коса смерти по султанатам северной Африки, полностью уничтожая мусульманское население, оставляя после себя только трупы. Через Гибралтарский пролив корабли переправили часть войска крестоносцев из порта Сеуты к Альхесирасу, откуда началось вторжение в султанат Насридов, правивших Гранадским эмиратом. Города Басу, Гуадис, Гранаду взяли после кровопролитных штурмов, так как византийский император отозвал своих умельцев из армии крестоносцев, решив показать заносчивым рыцарям, чего они стоят без помощи Армана Первого. Хорошо хоть король Кастилии и Леона подготовил все для взятия крепостей.

Когда же крестоносцы обратились к легату Папы с просьбой о окончании похода, то им было озвучено послание Папы — «Воинство Христово! С уничтожением нашего непримиримого врага в Палестине и его логова в Африке ваша миссия не может быть закончена, пока над Европой висит повторная угроза нападения орд кочевников. Следующим шагом в этой войне должно стать устранение нападения Золотой Орды, чьи победоносные войска прекрасно помнят в Европе, Орда уже планирует вторжение и ваша задача — успеть помешать их планам. Союзниками нашими опять выступят монголы Абака-хана, пусть они режут друг друга! Оставьте сильный гарнизон в Александрии, который должен организовать возведение новых укреплений и ремонт старых, всю армию крестоносцев необходимо собрать на территории Польши, где воины смогут отдохнуть и провести ремонт амуниции, сменить раненых коней на здоровых и боеспособных. На императора Византийской империи возлагаю непростую и почетную миссию — обеспечение беспрепятственного прохода богомольцев к Гробу Господнему. Иерусалимское королевство должно стать частью Византийской империи, титул короля станет наследственным титулом императора Византии. С нами Бог!»

В июле в Константинополь по моему приглашению прибыли король Кипра, король Франции, мой дядя Карл, ставший королем Сицилии и Неаполя с супругой Маргаритой Бургундской, мой брат Великий магистр тамплиеров, король Венгрии и царь Болгарии. Вместе со мной их встречали мои приемные родители, которые решили насовсем остаться в Константинополе, тем более я даровал Альфонсу титул деспота, а Жанна почти каждый день проводила пару часов в обществе Папы и Патриарха, приобщаясь к их святости.

После посещения банного комплекса, в котором опытные массажисты привели тела могущественных повелителей до состояния полного расслабления, умаслив затем тела маслами, всех одели в римские тоги и провели в закрытый внутренний двор, выполненный в стилистике древнеримских домов. В центре атрия находился бассейн для стока дождевой воды, попадавшей туда через отверстие в кровле. В атрии журчал фонтан, окруженный колоннадой, помещение было украшено бесценными древнегреческими статуями, а росписи стен изобиловали картинами сражений римлян на суше и на море. Для высоких гостей вокруг прямоугольного накрытого стола стояли плетеные кресла-качалки, выполненные по образцу моего будущего, на которые были уложены тонкие подушки, набитые овечью шерстью.

— Угощайтесь, господа! Я пригласил вас обсудить подготовку к нападению на Орду. Властители Болгарии и Венгрии должны помочь армии крестоносцев поставками продовольствия. Я думаю, что взаимные обиды должны быть забыты — именно ваши земли окажутся первыми на пути монголов.

Константин Первый Тих искоса взглянул на меня, он еще не остыл от обиды, нанесенной ему моими войсками.

Я не дождавшись ответа, продолжил — Никто же не хочет впасть в немилость нашей матери церкви и быть отлученным от ее лона?

Царь Болгарии отрицательно покачал головой — Я выполню волю Патриарха и Папы! Извините, но я устал с дороги, прикажите проводить меня в свои покои!

Я позвонил в колокольчик и отдал приказ слуге — Проводи нашего гостя в его помещения!

Перекусив и выпив вина, через полчаса не выдержал Белла Четвертый, буквально засыпающий в удобном кресле, после его ухода я обратился к тем, кто так желал получить корону Иерусалима — Дядюшка Карл и достопочтенный Гуго! Я прошу вас не держать на меня зла — эта корона, которую против моей воли возложил на меня его святейшество, слишком тяжела. Выгоды от ее обладания крайне мало и я согласился только потому, что от нашего союзника я получил право повелевать его войсками, что намного облегчит мне управление этими землями. Да, мы сейчас разбили всех мусульман, но на место убитых со временем придут новые завоеватели, с которыми придется схлестнуться ни на жизнь, а насмерть. Я всегда буду верным союзником тебе, Гуго! Никто не посмеет претендовать на твою власть на Кипре, пока я жив. Мой брат, Жак де Моле, насколько я знаю, стал твоим другом, прошу — прими и мою дружбу!

Гуго минуту пристально смотрел мне в глаза, затем кивнул и протянул мне руку, которую я крепко пожал — Хорошо! Я готов стать тебе другом, Арман! и вот тебе моя рука!

— Дядя! Надеюсь в вас нет зависти и злобы по отношению к вашему племяннику!

Карл стрельнул глазами на своих братьев, внимательно следивших за беседой — Что ты, Арман, но за тобой остался должок — ты обещал мне помочь получить корону священной римской империи!

— Его Святейшество на мою просьбу ответил, что он не против рассмотреть этот вопрос, но только после успешного похода армии крестоносцев на хана Золотой Орды!