Я молча кивнула, вспоминая главу Центральной академии не без неприятного осадка. Когда выяснился мой уровень магии, Джереми Кир попытался меня купить высокой стипендией, дорогим жильем и перспективами стать его протеже. Только такие скользкие типы, как он, не вызывали у меня доверия. Абсолютно.

Подобные ему люди так же легко дают обещания, как о них забывают. Я метаться и рисковать не собиралась.

— А теперь мне пора, — направился к выходу из беседки ректор. Стена огня тут же рухнула, а когда мужчина вышел, мы с Александром остались одни. Переглянулись.

— Что? — спросила я, чувствуя его интерес.

— Так какой, говоришь, у тебя там уровень? — глубоким голосом сказал он.

— Высокий. — Чуть помедлив, продолжила: — Такой, какой мы предполагали. И разве не ясно после всех слов ректора? Ты же меня не обжег. Почти. В чемодане-артефакте ярко горел двадцать один голубой камень, и еще три неярко мерцали, показывая, что резерв не до конца наполнен. Ты бы видел лицо проверяющего. У него глаза метались по комнате так, будто вот-вот выскочат из орбит.

Розенталь довольно улыбнулся.

— Все ясно.

В этот момент Вацлав и Мартин вернулись в беседку. И что странно, даже блондин ни о чем не спросил.

Я перешагнула порог склада, успокаивая сбившееся дыхание. На последнем занятии меня задержали, без предупреждения растянув его еще на полчаса. Нынешнее ограничение на вечерние прогулки грозило усложнить жизнь всем студентам, по крайней мере таким занятым, как я. Раньше лишь попаданцы опасались ночного города, но лично мне постоянное сопровождение развязывало руки.

— Извините, меня задержали… А что тут происходит?

Я в недоумении остановилась. Склад наполовину опустел, пропала горстка королевских камней и выборка высококачественных на продажу, что обеспечивала львиную долю дохода. Осталась мелочь, расположенная в специальных пластинах с углублениями, словно соты, и пара десятков еще не созревших камней. Но последние давно пылились на складе — они очень плохо собирали магические частицы из воздуха.

— Почти все выкупили, — отозвался Мартин, расположившись полулежа на пыльном покосившимся диванчике. Рядом с ним лежала стопка бумаг, а чуть подальше стояла высокая бочка. В подобных нам завозили еще не активированные камни.

— Как? — Я нахмурилась, быстрым шагом проследовав в маленькую пристройку, отделенную от всего складского пространства деревянными перегородками. — Почему ты не сказал мне о сделке?

Александр сидел за столом, листая казначейский журнал. Ту копию, что находилась у него.

— Потому что еще вчера я не планировал все продавать, — сообщил Розенталь, не отвлекаясь от чтения.

— А что произошло сегодня? — Я прошла к столу и села напротив, пододвинув стул. На стенах висели скудные остатки обоев, потолок посерел, да и вся мебель дышала на ладан. Но никого это не смущало.

— Я решил вывести все наши активы. Пора было от них избавляться. Зато теперь у нас крупная сумма на счете в банке. И совсем скоро мы вновь вложим ее в дело.

— И еще ты переписал бизнес на Мартина, — сухо заметила я, побарабанив пальцами по деревянной поверхности.

— Ты зла?

— Да, Александр. Потому что я перестала понимать, зачем здесь нахожусь, — остро взглянула на него. Все это время я прилежно вела учет, но эта работа ерунда, к тому же парень постоянно меня проверял и делал кое-что сам.

— Ты учишься, Ева. Наберись терпения. Потихоньку я буду давать тебе все больше обязанностей, а сейчас разберись со своим даром. Если ты и правда со временем научишься его контролировать, мы сможем это использовать. — Он поднял голову, долго смотрел на меня.

Я же, наоборот, отвернулась, достав свою копию казначейского журнала, чтобы проверить изменения. Он был прав, и в данный момент это бесило больше всего.

«Он всегда прав», — ехидно вставил внутренний голос.

— Ты не списал королевские камни…

— Они еще не отправлены во дворец. Я не хочу, чтобы отец раньше времени узнал о моих подношениях, ведь тогда он точно осознает все мои намерения. — Розенталь встал на ноги, обогнул стол и, встав позади меня, склонился, накрывая мою руку своей и ведя ее по нужным строчкам. — Это итоговая сумма на нашем счету.

Я пораженно глядела на сумму. Шесть тысяч восемьсот лемм. Учитывая, что я свою квартиру снимаю всего за восемьдесят, деньги более чем достойные. Особенно для начала и заработанные за такой короткий промежуток времени.

— Пока мы неплохо справляемся, — заметил Александр, и я прямо-таки почувствовала усмешку, наверняка появившуюся на его лице.

— Но все же, почему ты переписал дело на Мартина? — Его рука замерла, и сам он словно окаменел — я ощутила, как напряглись его мышцы под кофтой.

— Отец имеет право подписи от моего имени. Надо было с самого начала это предусмотреть, но, возможно, сыграла роль гордыня. Все же первое дело, хотел видеть себя владельцем. Да и Вацлав с Мартином присоединились не сразу, сначала я собирался сделать все сам.

— А что потом?

— Потом они убедили меня, насколько это глупая затея. Один в поле не воин.

Розенталь уткнулся носом в мою макушку. Шумно вдохнул.

— А где, кстати, Вацлав? — задала я, должно быть, самый неподходящий вопрос в этот момент.

— Ушел. У него сегодня дела. — Александр отстранился, а я соскочила с места, зажав под мышкой казначейский блокнот. — Скоро пойдем домой. Надо чтить правила академии.

— Ты и правда будешь сидеть вечером дома? — даже удивилась я, замирая на пороге.

Розенталь усмехнулся, и красноречивее ответа, кроме самого слова «нет», и не придумаешь.

Оставшееся время я потратила на то, чтобы перепроверить и учесть те камни, что остались на складе, а покончив с этим, минут на пять присоединилась к Мартину — парень до сих пор кидал бумажки в бочку.

— Подвинься, — опустилась на диван, бесцеремонно отнимая у него место.

Весь пол усеивали белые комки, крупными снежками выделяясь на фоне серого бетонного пола.

— Поспорим? — неожиданно предложил Мартин.

— На что? — спросила я.

— На желание. — Из своего импровизированного кабинета вдруг появился Розенталь. — На что-то, что можно сделать прямо здесь и сейчас. И что-то не нарушающее моральные нормы. Невинные желания.

Вот только слово «невинные» звучало из его уст прямо противоположно.

— Нет, я на желание не буду, — отказалась, чувствуя, что в этот раз хочешь не хочешь, но в случае проигрыша точно придется его исполнять.

Я поднялась с дивана, подошла к Розенталю и, вложив в его ладонь скомканный лист бумаги, произнесла: