— Да-а, очень. — И уже нормальным голосом добавил: — Но о ней попозже. Начнем с Леи… Она разбалованная эгоистичная стерва. С детства такая. Ей плевать на последствия, потому что есть кому замять шум. Отсюда и вседозволенность. Стоит ей чего-то захотеть и сказать отцу, она обычно это получает. Я видел подобное не единожды. Чего? Я тебя удивил, дорогуша?

— Нет-нет, продолжай, — мирно сказала я. Его разговорчивость была мне на руку, пусть и удивила.

На мгновение его взгляд стал подобен стали, но парень продолжил:

— И Розенталь не больше, чем детская привязанность. Но чем упорнее он ее игнорировал, тем сильнее она желала его получить. И теперь мы получили то, что имеем. Лея, словно одержимая, хочет добиться того, что маячит перед ней и ускользает уже не один год. Она сама на себя не похожа, ведет себя как идиотка! — Последние слова Альбер почти выплюнул. — Переспал бы он с ней, когда она за ним только начала бегать, чуть развлеклись, и ничего бы из происходящего сейчас не было.

«Значит, Розенталь с ней не спал», — вот какую главную новость извлекла я из речи Димитара.

— Почему ты мне это говоришь? Я не понимаю твоего интереса. Да и мне, если честно, безразличны чувства Леи…

— А я еще не сказал? — перебил он меня, на секунду задержав взгляд на моих волосах. Я заплела их в высокий хвост, который теперь непривычно болтался, опускаясь чуть ниже талии. — Я ее люблю.

— Кого любишь? — переспросила я.

— Лею.

Димитар Альбер и любовь? Это никак не вязалось в моем представлении. А после всех нелицеприятных слов, что маг земли недавно высказал о Лее, тем более верилось с трудом. Да и…

— Вы разве не родственники?

— Родственники. Но очень дальние, — не смущаясь, отозвался он.

Я несколько секунд смотрела на парня не мигая.

— Да ты прикалываешься, — вынесла вердикт я. Но Альбер вдруг подался вперед, хватая меня за запястье.

— Ты уверена? — Тяжелый взгляд умел убеждать.

— Теперь нет, — быстро поменяла я точку зрения. И мою руку отпустили, а на запястье остались красные следы. — Но ты подумай, может, ты тоже…

— Что я тоже?

— Одержим, — честно произнесла я, хотя Димитар и напоминал мне бомбу замедленного действия.

Брови Альбера взметнулись вверх, и он уставился на меня с интересом.

— Говорят, первая любовь всегда болезненна. Думаю, это и есть она…

— И чем же Лея так тебе нравится? — поинтересовалась я, вспоминая рыжеволосую. Симпатичная, но, по мне, с подобным характером лучше не мучить ни себя, ни других.

— Всем.

— У тебя будто розовые очки на глазах. Тебе надо подумать и написать список того, что тебе нравится больше всего. Как бы взглянуть на ситуацию со стороны логики и разума, — дала совет, к которому мне бы тоже следовало прислушаться.

Альбер поморщился.

— Что с тобой такое? Совсем не женские советы даешь, — проворчал он, и вновь его взгляд стал странным, изучающим.

— А какие женские, по-твоему? — хмуро парировала я. — Глупые?

Кажется, я попала в точку. Примерно так он и думал.

И я вдруг в полной мере осознала, что передо мной просто парень. По крайней мере когда никого рядом нет и маг общается без попыток подставить и своих вечных язвительных угроз.

Я вздохнула. Эта беседа начинала утомлять. Я ведь в психологи не нанималась, самой бы пригодился. Да и зла я была на него. Этот тип успел мне изрядно напакостить. Просто неожиданное откровение заставило ослабить бдительность.

— Ты позвал меня, только чтобы поговорить о Лее? — бесцветным голосом спросила я.

— Нет, не только. Наоборот, я рассказал о Лее, чтобы ты лучше поняла ситуацию.

Маг земли ухмыльнулся. Задумчиво посмотрел в окно.

— Лея собирается опоить Розенталя. Сначала хотела тебя, но поняла, что лучше быстрее сходить в храм стихий и заключить союз, чем продолжать маяться с огневиком. Она попросила меня достать подходящее зелье, и я его уже достал — без вкуса, цвета и запаха.

— Как зелье поможет ей быстрее сыграть свадьбу?

— А ты как думаешь? Зелье туманит разум похуже алкоголя. Ну и усиливает кое-что другое. Я нашел лучшее, чтобы не вызвать подозрения. Всего одна ночь, и Розенталю уже не отвертеться, — отмахнулся он от глупого вопроса, словно от назойливой мухи.

Я возмущенно сжала ладони в кулаки.

«Да что в голове у этой девки?!»

— Тогда я просто расскажу об этом Александру.

— И подставишь меня? — возразил Альбер.

— Ну ты же меня подставлял. Как и других. Каким зельем ты поил Лизу? Чем-то похожим?

— Какое тебе до нее дело, водница?

— Никакого, кроме того, что она из моего мира, а значит, личности вроде тебя еще не раз отравят жизнь таким, как она.

— Какая ты упрямая, да и злая к тому же, — пристально глядя на меня, произнес парень.

А вот в каком месте я злая, я не поняла.

— Давай заключим сделку, — предложил он, когда я встала на ноги.

— Нет, спасибо, — безапелляционно отозвалась я, упустив один нюанс и не задав главный вопрос: почему парень рассказал о планах Леи именно мне?

— Ладно, будь по-твоему. Но скажи Александру, что если он сохранит все в тайне, следуя нашему соглашению, то я и дальше смогу иногда подсказывать ему о ловушках. — Димитар поднялся следом за мной.

«Какому соглашению?» — зацепилась за слова я. Меня, если честно, уже достало, что приходится обо всем гадать, пытаясь разобраться в хитросплетениях их отношений.

— Почему сам не скажешь?

— Хочешь, поведаю тебе сказку про мальчика? — внезапно спросил маг и продолжил: — Жил-был одинокий мальчик. Не было у него ни друзей, ни любви родителей. И вот появились друзья, готовые пойти за ним в огонь и воду и даже убить. Но в какой-то момент мальчик решил, что они у него слишком плохие, невоспитанные, он даже попытался их перевоспитать, но у ничего не вышло. Со временем мальчик бросил их, перед этим заменив другими. И он сделал это без каких-либо сомнений. Только правда в том, что мальчик врет и себе, и другим, использует и лицемерит. И по итогу ты поймешь, что самым темным персонажем этой истории был и остается именно он.

За всеми его словами я ясно разглядела одно — обиду. Об остальном судить не бралась, всегда руководствуясь правилом: послушай обоих и отыщи правду посередине. Обижаются все: и взрослые, и дети, и женщины, и мужчины — и похоже, в этой ситуации последней каплей стало пренебрежение.

— Занимательная сказка. Но мне пора, и тебе тоже, — бросила я. Дурное предчувствие гнало меня скорее убраться из этой аудитории.

Альбер вновь улыбался, но в этот раз зло и иронично. Если Розенталь иногда внушает окружающим ужас, то делает это осознанно, и от него не ожидаешь никаких необоснованных поступков. Димитар же — чистый хаос. Кажется, он сам не знает, что выкинет в следующую минуту.