* * *

Томен просто-напросто растерялся. Он не испугался, нет. Но как-то само собой вышло, что он, сидя в своем убежище, не вмешивался в потасовку, а лишь наблюдал отстраненно — так, как смотрят мистерию. Актеры на сцене могут произносить пылкие слова и «умирать» на протяжении получаса, непрерывно обличая грехи убийц, а зрители смотрят, слушают, и не возникает у них желания влезть на подмостки и вмешаться. С другой стороны, ему и велено было сидеть, не дергаясь…

Когда первые стрелы вонзились в чучело, Томен инстинктивно вцепился в амулет, но… так и не пустил его в ход. Сидел и смотрел. В руках убийц, спрыгнувших с подоконника, блеснули короткие широкие лезвия, Хромой попятился, сохраняя дистанцию и отбивая быстрые выпады длинным клинком. Внезапно тот бандит, которого он проткнул минуту назад и которого Томен посчитал убитым, пришел в себя и ухватил Хромого за ногу. Хромой потерял равновесие и сел. Он еще успел ударом другой ноги отшвырнуть раненого, но, чтобы встать, времени у него уже не было. Налетчики бросились к нему, размахивая тесаками, Хромой проворно пополз назад, умудряясь отбивать клинки противников… В противоположном углу из-за сундука выросла фигура Лотрика. Рявкнув «Гангмар разорви!» — шкипер швырнул в убийц кувшин, в котором, как помнил Томен, было еще довольно много воды. Тяжелый снаряд просвистел, не причинив никому вреда (бандиты успели пригнуться), и с громоподобным треском разлетелся на куски, обдав скорчившегося в углу Томена холодными брызгами. Но Хромой успел встать, воспользовавшись секундной паузой в атаке разбойников. Из-за стола поднялся Хиг, Хромой широко взмахнул мечом и заставил противников попятиться, затем, к удивлению Томена, сбросил свечу на пол. Сразу стало темно.

Великолепный крепко зажмурился, шепча заклинание — он знал, что требуется не меньше секунды, чтобы начали действовать чары амулета, позволяющего видеть в темноте. Когда колдун открыл глаза, Хромой уже теснил единственного противника, а другой куда-то пропал. Хига тоже не было видно, но из-за стола доносились равномерные глухие звуки ударов, сопровождаемые окриками и хрипом…

На подоконнике снова возник массивный силуэт, только теперь Томен стряхнул апатию и решился контратаковать. Лихо выскочив из-за своего сундука, колдун выставил руку и рявкнул формулу боевого заклинания. С перстня сорвалась струя устрашающе ревущего пламени. При кратком свете колдовского огня Великолепный только и успел разглядеть, что на сей раз на подоконнике только один разбойник, правда, очень массивный… На долю секунды послышался удаляющийся высокий визг, завершившийся тяжким ударом. И наступила тишина, нарушаемая лишь влажно булькающими натужными вздохами, что доносились откуда-то из глубины комнаты. За окном, мерцая крошечными оранжевыми искорками, тлели подпаленные магическим выстрелом веревки — две. Потому и атаковали разбойники попарно, что спустили именно две веревки, а больше не позволила бы ширина оконного проема.

Запоздало вспомнив о лучниках на соседней крыше, Томен отступил от окна и оглянулся. К нему подошел Хромой:

— Славный выстрел, — и, опершись на подоконник, посмотрел вниз, — хотя я предполагал последнего брать живым… Хорошо, что ты воспользовался заклинанием против того, кто стоял в окне, если бы такой удар был направлен в комнату, то мы бы спалили «Добрый парус», пожалуй…

— Э-э… Лучники… — промямлил Томен.

— Нет, когда наша свеча погасла — это был знак Лысому. Лучников можно не опасаться. Даже если Лысый их не взял, то они все равно сбежали. Да и куда им палить в темноту?.. Хиг, ты цел?

— Ага… Зажигать? — Томен разглядел движение у стола.

— Давай. Великолепный, прикрой на всякий случай ставни. Я думаю, на крыше никого у них не осталось, но…

Послышался стук кресала, и перед глазами Томена поплыли радужные круги — заклинание ночного видения вступило во взаимодействие с огнем свечи. Проморгавшись, Томен оглядел комнату. Хиг стоял позади стола со свечой в руке, его одежда была в нескольких местах запятнана кровью, но сам он, кажется, остался цел. На полу в живописных позах застыли три неподвижных тела, из-под ближнего к Томену обильно текла кровь, кажущаяся в скудном свете совершенно черной… Хрипы и стоны по ту сторону стола стихли… Зато из-за двери послышался топот, вопли и лязг оружия.

* * *

Хромой задумчиво поглядел на дверь, доносившиеся оттуда крики превратились в сдавленные стоны и хрип.

— Великолепный! — наконец скомандовал он. — Надевай-ка свою сбрую! Придется еще немного попотеть… Хиг, идем. Проверим, что там.

Коротышка кивнул и стал рядом с дверью, положив ладонь на засов.

— Эй, Хромой, — окликнул Томен, вертя в руках пронзенное стрелами чучело, — а зачем мне…

— На всякий случай. Может, придется показаться кому-то на глаза, так все должны видеть, что это Золотая Маска разделался с разбойниками. Лотрик, как только мы с Хигом выйдем, закрой дверь. И не открывай никому, кроме меня. Я назовусь — тогда откроешь.

Хиг осторожно потянул засов. Хромой с мечом наготове стал перед дверью. Коротышка рванул ручку на себя, Хромой метнулся наружу. Ничего не произошло. Хиг выглянул следом за приятелем…

— Все в порядке, — бросил Хромой из коридора, — можете не запираться. Здесь все кончено…

Томен расценил эти слова, как позволение не надевать багровую мантию и маску. Опустив чучело на пол, он выглянул в коридор — перед дверью лежали два неподвижных тела, на одном — кольчуга стражника. Чуть поодаль над третьим трупом сидел, прислонившись к стене, Червяк. В коридоре на стенах горело несколько масляных ламп и было гораздо светлее, чем в комнате. Никто из постояльцев так и не показался…

— Ну, раз все в порядке, то я пошел, — объявил Хиг. — Повеселились, значит, и ладно. Хромой, я…

— Да, можешь все, что видел, рассказать его светлости Обуху Первому, — шепотом произнес Хромой, затем добавил громко, так, чтобы слышал стражник: — И, гляди, не трепись об этом!

— Ладно. Ты же меня знаешь…

С этими словами коротышка направился к лестнице и исчез. Червяк снял с головы шлем и провел ладонью по лицу, оставляя кровавые полосы.

— Ты не ранен? У тебя кровь на роже.

— А? Немного… — Червяк поглядел на ладонь, — руку поцарапал. А Керт, кажется, готов.

Хромой подошел к поверженному стражнику и склонился над телом:

— Похоже, да.

— Хромой, а что это за парень был?

— Какой парень?

— Только что ушел, небольшой такой. По-моему, я его встречал и…

— Не помню.

— А…

— Лысому можешь сказать, но лучше не говори вообще никому. Всем известно, что Золотая Маска не нуждается в помощниках, когда берется за дело. Меня, кстати, здесь тоже не было. А этих было двое или кто-то еще сбежал?

— Нет, двое.

— Значит, никто не ушел? Отлично. Так вы вдвоем с беднягой Кертом управились, значит?