Но, как бы там ни было, Золотая Маска победил — в этом разносчики слухов были единодушны. Так что к десяти часам утра у «Доброго паруса» собралась порядочная толпа желающих поглазеть на груды искалеченных трупов. Несколько стражников, усталых и потому равнодушных, отпихивали древками алебард любопытствующих ливдинцев от массивного тела, укрытого холстиной. Так чти охочим до страшных подробностей горожанам оставалось довольствоваться малым и обсуждать размеры обуви, торчащей из-под холста. Обсуждать, правда, было что — ножки оказались ого-го… Наконец показались солдаты. Они шагали, держа равнение в шеренгах, и их было много, едва ли не сотня. Те немногие, кто не был поглощен зрелищем шагающих имперцев, заметили, как на несколько секунд приоткрылись ставни на втором этаже и в проеме блеснула металлом маска чародея. Но большинство не сводили глаз с приближающейся колонны. Красно-желтая форма выцвела и обтрепалась, топали имперцы частенько не в такт, но оружие, кольчуги и каски солдат были начищены до блеска и знамена плескались куда как эффектно… Экипажи галер, шагающие по городу под развернутыми знаменами, производили немалое впечатление. Граф Эрствин знал об этом и охотно пользовался время от времени, чтобы внушить гражданам Ливды верноподданническое рвение и почтение к боевой мощи Империи.

Следом за солдатами ехал и сам юный вельможа — под собственным знаменем и окруженный оруженосцами. Перед «Добрым парусом» красно-желтые перестроились. Около половины расположились шеренгами перед входом, остальные — чуть в стороне. Им было велено не спускать глаз с подозрительных окон, подворотен и переулков, а также особое внимание уделять крышам.

Из здания постоялого двора вышли стражники, они волокли тела убитых разбойников. Зеваки подались вперед — начиналось самое интересное. Подъехала телега. Хмурые стражники побросали трупы на нее… Зеваки в толпе с нездоровой жадностью вслух пересчитывали тела — выходило четыре, да еще тот, что валялся снаружи — пять. Слухи о смертоносности приезжего чародея и количестве нападавших оказались сильно преувеличенными… Как всегда в подобных случаях, как всегда…

Наконец на пороге появился и сам грозный маг. Конюх подвел гнедого конька, на котором вчера прибыл Золотая Маска. Чародей не слишком ловко взобрался в седло и шагом приблизился к его светлости. Они обменялись приветствиями, причем слов чародея никто не расслышал — из-под маски голос мага звучал глухо. Телега с телами убитых разбойников отъехала от крыльца, но граф ждал еще чего-то. Наконец на пороге показалась новая группа стражников. Эти конвоировали двоих, с головы до ног упакованных в мешки, людей.

Теперь красно-желтые солдаты пришли в движение. Они окружили пленников, сопровождавших их стражников и графа с магом. Часть солдат двинулась вперед, расталкивая перегородившую улицу толпу и освобождая место для плотной группы охраняемых особ. Следом тронулись остальные — по краям солдаты, в центре граф, колдун и пленники в мешках…

— Однако какой кортеж… — протянул Золотая Маска вполголоса.

— Показуха, конечно, — кивнул сэр Эрствин, стараясь выглядеть равнодушным, — эффектно, да? Я надеюсь, зрелище такого конвоя отобьет охоту у разбойников нападать на нас. Пытаться освободить приятелей или, что еще вероятнее, прикончить их. А мне эта парочка слишком дорога… Не хотелось бы, чтоб они пострадали…

В пути колонна перестроилась. Несколько стражников шли впереди, заставляя встречные повозки сворачивать в переулки. Следом шагал авангард колонны имперских солдат, эти уже очищали улицу полностью. Желающим полюбоваться процессией приходилось занимать места в подворотнях, нишах и на перекрестках. Обычно подобные действия имперцев вызывали недовольство у граждан, но на сей раз следом ехал граф под собственным знаменем и протестов не возникало, ливдинцы послушно уступали дорогу колонне. Обидно, конечно, когда тебя, честного мастера и полноправного члена цеха, грубовато отталкивают в переулок, но если ты уступаешь дорогу не безродному нахалу в красно-желтом плаще, а его светлости графу Ливдинскому — то все представляется в совершенно ином свете, не правда ли?..

И только затем, по очищенной от прохожих улице, маршировала плотная колонна. В центре — граф, Золотая Маска и пленники, а по сторонам — солдаты. Продвигалась кавалькада медленно и даже почти торжественно, сохраняя молчание. Воины конвоя держали оружие наготове, лучники шагали, наложив стрелы и выставив луки перед собой. Если уцелевшие сообщники бандитов и подумывали о том, чтобы повторить нападение днем, то грозный вид солдат должен был отбить у них всякую охоту к авантюрам.

Все в том же строгом молчании колонна пересекла город и достигла Большого Дома. Здесь граф и чародей спешились и, все так же окруженные вооруженным конвоем, вошли в здание, увлекая с собой пленников. Зеваки, с утра толпившиеся у «Доброго паруса», к этому времени, разумеется, разбрелись — кто последовал за колонной, кто отправился по своим делам. Так что никто не обратил внимания, что к крыльцу жилого здания постоялого двора подъехала часом позже еще одна телега, и на нее взвалили два мешка — больших, в рост человека и подозрительно удлиненной формы. Сопровождали повозку хмурые стражники…

В Большом Доме Эрствин и чародей сразу же устремились наверх, в графские покои. Туда же повели пленников… Солдаты большей частью отправилась в казармы, несколько небольших отрядов были высланы к воротам с тайными инструкциями. Стражники тоже получили некие новые указания. Короче говоря, в Ливде снова что-то происходило, но обывателям это было невдомек, внешняя сторона событий была не такова, чтобы на них обратили внимание простые люди.

Когда граф и Золотая Маска поднимались на второй этаж, чародей, почтительно склонившись к уху низкорослого правителя, что-то негромко пробурчал. «Это можно!» — бодро ответил Эрствин звонким голосом и, обернувшись, знаком подозвал одного из телохранителей:

— Эй, Гойдель!

— Да, ваша светлость?

— Разошли людей к нашим синдикам. Через час собираем Совет — в большом зале, как обычно.

— Будет исполнено. Если кто-либо полюбопытствует, гонцы могут отвечать, что заседание посвящено успехам мастера чародея?

— Нет! — неожиданно вставил маг. Он впервые, пожалуй, сказал что-то громко и разборчиво.

— Нет-нет! — подхватил Эрствин. — Совет собирается совершенно по другому поводу. А колдун… э-э… устал, да? Я правильно понял?

Последние слова были обращены к знаменитому магу. Тот кивнул, звякнув тяжелыми пластинами декоративной бороды, и — опять вполголоса — молвил:

— Да, ваша светлость. Ночка выдалась беспокойная, мне требуется некоторое время, с вашего позволения, чтобы собраться с силами. Думаю, делами я займусь к вечеру. Ну и у наших гостей, — кивок в сторону двоих пленников, укутанных мешковиной, — тоже будет время поразмыслить. Вечером я с ними поговорю.

Голос колдуна был приглушен маской, но все же, насколько смогли разобрать толпящиеся под лестницей солдаты, слуги и писаря, голос этот был слишком молодым и высоким по сравнению со столь внушительной комплекцией мага…

— Ступай, Гойдель! — напутствовал граф оруженосца и легко зашагал вверх — на второй этаж. Золотая Маска, свита и пленники под охраной следовали за ним…