Действительно он не боялся или просто умело скрывал страх, но убраться восвояси он явно не спешил.

— Ты пробрался через «мертвый пояс» ночью? — невольно изумился Кельдерек. — Да ты брешешь!

— Думай как хочешь, — ответил мужчина. — Это все не важно. Но на случай, если ты не знаешь: ты сам находишься буквально в нескольких шагах от «пояса». Если ветер переменится, ты унюхаешь дым Ортельги. Крикни погромче — и тебя услышит ближайший шендрон.

Так вот в чем причина тревоги и угрюмого страха Шардика! Должно быть, он уже почуял деревню впереди. А вдруг он забредет в «мертвый пояс» до наступления утра? «Бог упасет его, — подумал Кельдерек. — Может, завтра на рассвете он повернет обратно. Но если нет, я сам последую за ним в „мертвый пояс“».

Еще у него мелькнуло в уме, что к утру медведь будет страшно голоден, а потому более свиреп и опасен, чем обычно; но он отогнал эту мысль и снова обратился к незнакомцу:

— Зачем ты пришел? Что тебе надо?

— Ты — тот самый охотник, который первым увидел владыку Шардика?

— Меня зовут Кельдерек, а иногда кличут Зензуатой. Это я принес тугинде весть о возвращении владыки Шардика.

— Значит, мы с тобой уже встречались — в Синдраде, той ночью, когда ты отправился на Квизо. Я Та-Коминион.

Кельдерек вспомнил высокого молодого барона, который сидел на столе, пьяный, и добродушно подшучивал над ним. Тогда он отчаянно робел и терялся, простой человек в окружении знатных особ, один перед лицом больших неприятностей. Но с тех пор многое изменилось.

— Так Бель-ка-Тразет послал вас убить меня? — спросил Кельдерек. — Но я оказался не таким беспомощным, как вы ожидали?

— Ну, отчасти ты прав, — ответил Та-Коминион. — Бель-ка-Тразет действительно жаждет твоей смерти, и я здесь действительно именно поэтому. Но послушай меня внимательно, Кельдерек Играй-с-Детьми. Если ты думаешь, что я в одиночку пересек «мертвый пояс», рассчитывая случайно наткнуться на тебя в огромном лесу и убить, значит ты, не иначе, считаешь меня волшебником. Нет, я пришел потому, что хочу поговорить с тобой. И пришел по суше, под покровом ночи, поскольку не хочу, чтобы Бель-ка-Тразет знал об этом. Я понятия не имел, где тебя искать, но мне повезло — если можно назвать везением вывих шеи и здоровенный синяк на локте. Так скажи мне, здесь ли владыка Шардик?

— Он в половине полета стрелы от нас. Но если вам дорога жизнь, Та-Коминион, не вздумайте говорить о нем плохо.

— Тебе следовало бы соображать получше, Кельдерек. Я здесь как враг Бель-ка-Тразета и друг владыки Шардика. Давай-ка я расскажу, что происходило в Ортельге после твоего отбытия.

— Погодите! — Кельдерек схватил Та-Коминиона за руку.

Оба напрягли слух и различили шум, производимый громадным медведем, бредущим по лесу.

— Шельдра! — крикнул охотник. — В какую сторону он направляется?

— В обратную, владыка. Мне вернуться и предупредить тугинду?

— Да, только постарайся не потерять его, если он пойдет дальше на запад.

— Так, значит, они подчиняются тебе, владыка Кельдерек? — чуть погодя промолвил Та-Коминион. — Ну, если все, что я про тебя слышал, — правда, то ты этого заслуживаешь. Бель-ка-Тразет сказал баронам, что ты поднял на него руку.

— Да нет, камнем швырнул. Он хотел убить владыку Шардика, когда тот лежал совсем беспомощный.

— Ага, он так и сказал. А потом долго толковал нам о том, сколь глупо и опасно позволять людям верить в возвращение владыки Шардика. «Эти бабы со своим полудохлым обгорелым медведем всех нас погубят, — заявил он. — Бог знает, какой суеверный вздор выйдет из всего этого, если их не спровадить обратно на Квизо. Это положит конец всякому закону и порядку». Бель-ка-Тразет послал людей на западную оконечность острова с приказом разыскать вас, но вы, похоже, уже давно ушли оттуда. Один из них выследил вас здесь, но по возвращении в Ортельгу он явился не к Бель-ка-Тразету, а ко мне.

— Почему?

Та-Коминион положил ладонь Кельдереку на колено:

— Люди всегда знают правду. Одна из девушек тугинды наведалась в Ортельгу и все рассказала — но даже не случись такого, правда всегда пробивается светом сквозь листву и протекает водой между камнями. В глубине души Бель-ка-Тразет понимает это и потому боится.

— Вот почему я видел страх в его глазах в то утро, когда он покинул тугинду, — откликнулся Кельдерек. — Тогда я пожалел барона и сейчас жалею, но он восстал против владыки Шардика. А если человек становится на пути огня, может ли огонь сжалиться над ним?

— Верховный барон считает…

— Так от меня-то чего вам надо? — перебил Кельдерек.

— Бель-ка-Тразет — это одно, а люди — совсем другое. Они знают, что владыка Шардик вернулся к ним. Я видел простых ортельгийцев, плакавших от радости и надежды. Они уже готовы подняться против Бель-ка-Тразета и последовать за мной.

— За вами? Куда?

В глубокой тишине ночного леса Та-Коминион понизил голос почти до шепота:

— В Беклу. Чтобы вернуть то, что по праву принадлежит нам.

Кельдерек так и ахнул:

— Вы всерьез собираетесь напасть на Беклу?

— С великой силой владыки Шардика мы не можем потерпеть поражение. Но присоединишься ли ты к нам, Кельдерек? Говорят, ты не боишься Шардика и он тебя слушается. Это правда?

— Только отчасти. Волею бога я стал сосудом, погруженным в колодец Шардика, и факелом, зажженным от его огня. Медведь терпит мое присутствие, но все же находиться с ним рядом всегда опасно.

— Ты можешь привести его в Ортельгу?

— Ни мне и ни кому другому на свете не дано повелевать владыкой Шардиком, ибо он — сила божья. Если это предначертано свыше, он сам придет в Ортельгу. Только как он пройдет через «мертвый пояс»? И какой у вас план действий?

— Мои люди уже готовы напасть на верховного барона. Они проложат для Шардика путь через «пояс» — вдоль этого берега, здесь проще всего. Если владыка Шардик придет в Ортельгу, все до единого люди присоединятся к нам — да-да, присоединятся к нам с тобой, Кельдерек! А как только это случится, мы сразу двинемся на Беклу, пока весть о возвращении медведя не дошла до столицы.

— На словах-то все просто получается, но повторю еще раз: я не могу гонять владыку Шардика туда-сюда, точно корову. Он подчиняется божьей воле, а не моей. Если бы вы хоть раз видели его лицом к лицу, вы бы понимали, о чем я говорю.

— Так отведи меня к нему! Я встану перед ним и буду молить о помощи. Я нисколько не боюсь. Говорю тебе, Кельдерек, вся Ортельга готова служить владыке Шардику. Он подаст мне знак, коли услышит мои мольбы.

— Хорошо, пойдемте со мной. Вы поговорите с тугиндой и предстанете перед владыкой Шардиком. Но если он убьет вас, Та-Коминион…

— Кто много отдает, тот много и получает. Я пришел предложить Шардику свою жизнь, и если он ее заберет — что ж, значит, я умру молодым, не успев познать разочарований. А если он оставит мне жизнь, я посвящу ее преданному служению владыке.