Но у нас таких не было, мы переделанными «Субурбанами» и «Фордами» пользовались. Так вот, когда началось все это дерьмо в Мексике, Крайслер начал производить нормальный, большой внедорожник наподобие «Субурбана» на базе длинного пикапа «Рэм», в основном для охраны и спецслужб, они там несколько подрядов больших выиграли, машина называлась на армейский манер «Рэм-Кэрриолл», вези все. Или везу все. А потом и «Фарго» на своем канадском производстве начало «Кэрриолл» клепать. Вот такой «Кэрриолл», причем зеленого цвета, стоял перед нами. Зеленого – это цвет хаки. Из армии, что ли, налево пустили…

Сунулся внутрь – так и есть. Следы от рации между сиденьями, нормального подлокотника нет. Посмотрел наверх – еще и крепления от оружия обнаружил. Так военные делают, у полицейских оружие между сиденьями стоит, а военным так нельзя, у них там рация. А оружие так крепить – пошло еще с банановых войн, потому что при внезапном нападении оно должно быть под рукой, не дальше, чем ты можешь дотянуться и дотянуться быстро. И под руками при езде не мешаться.

Под капотом – «Детройт Дизель», мотор для легких грузовиков, еще мощнее, чем «Камминс». Тоже под лесовозную соляру рассчитан.

Завел, послушал – нормально.

– И сколько?

– Двадцать, сэр.

Вот, обнаглел человек…

– Документы-то есть хоть на нее?

– А как же. Все честь по чести, списана.

Ну, что делать…

– О’кей, оформляем…

Единственной проблемой были деньги. Британские фунты, наличные. Однако придуманная мной легенда прошла и тут – снабженцы с приисков или с лесозаготовительных компаний оперируют наличными, потому что в такой глуши банкоматов не сыщешь и чеки мало где принимают. Да и простоват местный народ – какое им дело до чека, пусть и на большую сумму. А вот осязаемые, которые можно потрогать и пересчитать бумажки с профилем Королевы Виктории – тут дело совершенно другое. Заслуживающее всяческого одобрения и понимания.

Я обнаглел и потребовал документы на сорок пять тысяч фунтов стерлингов. Каковые мне и были незамедлительно выписаны. Тут же, на столе, достал и отсчитал сорок пять тысяч, тридцать пять отдал за машины, десять положил себе в карман – заработал, мол. Три тысячи на глазах у торговца автомобилями, Грязного Тома, не стесняясь, отдал Майку. Все правильно – пока я гешефт делал, он ушами хлопал. Потому и доля там его меньше.

Прикинул, что еще одну покупку не потяну. Все-таки наличка не бесконечна, тем более что при мне были североамериканские доллары.

Ладно, прокатит.

– Удачной дороги, сэр! – напутствовал меня Грязный Том, который только что положил в карман, наверное, месячную выручку, если учесть, что частники машины в кредит берут – и пошли все начальники в…

– Вашими бы устами…

Конечно же, в лесной глуши был магазин Field and stream. Товары для охоты и рыбалки. Его не могло не быть, потому что в местных лесах должно было быть зверье, даже несмотря на вырубку, а дальше и вовсе заповедник. Поверить не могу, что не браконьерят.

Магазин был из средних – это если считать крупным универмаг «Аберкромби и Фитч» в Нью-Йорке, где товары для охоты, спорта и активного отдыха продают на четырех этажах. Но тем не менее здесь можно было купить все – от наживки для ловли на крючок до винтовки «Винчестер-семьдесят» калибра.458 для охоты на аляскинского медведя-гризли.

Все же опасаясь, мы оставили машины в проулке, заперли их, пошли пешком – магазин мы приметили, пока искали лавочку Грязного Тома. Лучше оборвать концы, пока их свяжут, мы сделаем дело и уберемся восвояси.

Заведовал торговым делом в магазине не приказчик, а явно сам хозяин, неумеренно красный нос которого вызывал подозрения. Над дверью магазина висел колокольчик – чтобы не проспать клиента.

Как залегендировать покупку костюмов Гилли и маскировочных сетей? А вот, послушайте.

– Сэр, добрый день, – на сей раз я принял роль этакого интеллигента.

– Добрый день, джентльмены. Хотите что-то приобрести?

– Хотелось бы… – Я презрительным долгим взглядом окинул стойку с ружьями. – Прежде всего средство против комаров. Ну, для рыбалки.

Хозяин достал требуемое и выложил на прилавок – спрей и гель.

– Вот это, пожалуйста. Четыре упаковки. А вы знаете о том, что использование спреев наносит ущерб озоновому слою земли?

Хозяин заведения понял, что перед ним за птица. Скривился, но покупатель есть покупатель. По-видимому, здесь их не так много.

– Что-то слышал такое, сэр.

– Вы знаете, что за последнее десятилетие заболеваемость раком кожи возросла на сорок пять процентов? Все это из-за фреона, который находится вот в этих баллонах! Мы сами губим свою среду обитания, сэр.

– Да, это прискорбно, джентльмены. Что-то еще?

– Пайки. Сухие пайки есть? Охотничьи.

– Да, конечно.

– И без мяса.

Владелец магазина посмотрел на меня как на дурака.

– Попробую найти что-то для вас, сэр.

Поняли? В лесу могут быть не только охотники и лесники. В лесу могут быть и экологи. Которые могут заниматься и подрывными действиями – например, вбивать специальные клинья в деревья, чтобы ломать пилы. Или портить лесорубочную технику. Или просто фотографировать, чтобы потом потрясать этими фотографиями на экологических конгрессах. И таким экологам может понадобиться и костюм Гилли, и маскировочная сеть. Потому что, если их в лесу поймают лесорубы… Ну, говорю же – нравы здесь патриархальные.

Владелец вернулся с двумя пластиковыми коробками. Так называемый «Рацион-А», его используют в зонах стихийных бедствий и гуманитарных катастроф. Он не армейский, а поэтому гораздо вкуснее.

– Рис с черносливом, сэр. Подойдет?

– Хорошо. Беру все, что у вас есть. Мы сюда надолго.

– Хорошо, сэр.

Самое главное – выдерживать тон. Агрессивная неуверенность и вызов, тон человека, которому пришлось побывать в роли побитого камнями пророка и который это запомнил, но не сдался и продолжает борьбу.

А вы как думали? Нас учили подрывным действиям в глубоком тылу противника. Раствориться в толпе, стать таким же, как все, завербоваться в чужую армию, устроиться на важный оборонный завод, сделать бомбу из материалов, которые продаются в хозяйственном магазине, навести на цель стратегические бомбардировщики, распускать слухи, сеять панику, передавать дезинформацию, организовывать группы сопротивления. Мы – везде и нигде. Потому что мы – спецназ.

Когда владелец магазина вынес охапку рационов, он увидел, как я неуверенно показываю Майку на охотничий костюм Гилли, который ничуть не хуже армейского.

– А было бы неплохо. А то помнишь, как в прошлый раз…

– Ваши рационы, сэр. – Хозяин бухнул на прилавок рационы.