Потом мы поняли. Сам городок – это и есть и ловушка, и охранная система вместе взятые. Здесь все друг друга знают. О любом подозрительном чужаке сообщат местному констеблю немедленно. Местный констебль сообщит куда следует. Программа «Соседский пригляд» – соседи стучат на соседей. Для Российской Империи это выглядит дико, здесь же является цивилизованной нормой.

Играя игру до конца, я побежал к лавке, где в витрине были выставлены цветы. Сраженный стрелой Амура должен был сделать именно это.

– Умоляю… лучший букет… что у вас есть! – заявил я, вытаскивая и кидая на столик смятые банкноты с профилем Ее Величества – новые банкноты, с профилем Его Величества, сюда еще не доходили.

Продавец, он же хозяин лавки, как это бывает в местных городках, взглянул на отъезжающий внедорожник, усмехнулся в усы. Это был пожилой, много повидавший на своем веку и безусловно по-житейски мудрый человек.

– Приспичило, что ли, парень?

– Быстрее. Умоляю.

– Как знаешь…

Расставшись с несколькими фунтами стерлингов, я получил взамен букет из роз, лучший, что был в лавке, и выбежал на улицу как раз тогда, когда солидный «Фарго» тронулся в путь, направляясь к северному выезду из города.

Опоздал.

Повесив нос, я вернулся в лавку торговца цветами. Черт, надо было мне не на писательской, а на актерской стезе себя пробовать. Может быть, сейчас стоял бы на сцене Императорского и аплодисменты благодарной публики принимал, а не рисковал жизнью на британской территории.

– Уехала? – Хозяин подвинул в мою сторону лежащие на прилавке деньги.

– Уехала… – Я положил рядом букет, но деньги брать не торопился. – Кто она? Она местная?

– Не знаю, парень. Бывает здесь, покупает продукты и уезжает. В горах живет, там есть места. А сам-то ты кто?

– Да я тут приехал… Слышали, дальше на север прииски, там нефть в карьерах добывают[28]?

– Инженер, что ли?

– Да нет. Я финансовый аналитик, Северо-западная поисковая компания. Due diligence[29]провожу…

Насколько я знаю такие городки – людей, работающих финансовыми аналитиками и проводящими due diligence, не уважают, здесь уважают тех, кто может и умеет работать руками, а не занимается финансовыми спекуляциями. Так что меня разом опустили в социальной иерархии до самого низа, но сообщить, куда следует, не сообщат. Сообщают о тех, кто вызывает подозрения или непонятно, кто это.

– А… Ну, работай, парень.

– Вы ее не знаете? Когда она здесь бывает? – Я начал выкладывать на прилавок новые десятифунтовики, соответствуя своему образу.

– Каждый день она здесь бывает. Парень. Хочешь – рискни. А деньги забери. У нас тут не любят незаработанного.

– В это же время?

– Да в это же, в это же… – Хозяин лавки уже начал злиться.

Оставив деньги на прилавке – сорок семь фунтов[30]– я выбежал из лавки…

Конечно, хозяин может сообщить обо мне куда следует. И сдать деньги на экспертизу отпечатков пальцев – семь фунтов, пятифунтовая и две бумажки по фунту. Но вот сорок семь фунтов – он вряд ли сдаст. Пожалеет.

А если и сдаст, то ничего не найдет. Потому что на пальцах у меня слой канцелярского клея, искажающего отпечатки пальцев. Да и найти нормальные отпечатки на захватанной руками купюре – задача не из легких.

Так что – хрен поймаете. Не тот уровень…

Да, и кстати. «Прогнав» такую легенду, я залегендировал и все последующие появления в городе. Пусть рискованно, но залегендировал. Сраженный стрелой Амура мужчина поджидает свою даму сердца. Просто и понятно.

Только не переборщить. Не привлечь внимания.

Пробежав какое-то время, я ввалился в машину, за рулем которой сидел опять-таки Майк, морской пехотинец, который наконец-то вырастил себе на голове что-то похожее на нормальную гражданскую прическу и перестал походить на огородное пугало. В нормальном виде морской пехотинец – он и без формы морской пехотинец, видно сразу, можно даже не маскироваться.

– Поехали!

– Куда, сэр?

– Северная дорога! И не гони!

– Да, сэр!

Я поднял стекла – они были тонированными, как на всех американских и канадских машинах. «Акадиан», солидный внедорожник, на котором мы ехали, вполне мог принадлежать и нефтедобывающей компании, и крупному банку, занимающему размещением акций.

Телефон. Номер… черт, только бы они не поставили микрофон в салоне. То, что там есть радиомаяк, отмечающий положение машины на спутниковой карте – это к гадалке не ходи, он есть, это гражданское оборудование, все машины для прокатных и прочих бизнес-флотов[31]с такими маяками выпускаются, тут нет проблем. Маяк покажет и несанкционированную остановку и будут вопросы сразу по возвращении, а вопросы это само по себе плохо, если есть вопросы – будут и ответы, нет вопросов без ответов. Даже если заглушить разговор музыкой, отфильтровать все равно можно, да и мобильный телефон при звонке вызывает специфические помехи в работе звуковоспроизводящего оборудования, опытный человек это поймет сразу, даже без сложной работы по фильтрации звуков. Черт, возьми же трубку…

Моника взяла трубку после третьего звонка.

– Александр?

– Это я. Ведите машину и говорите тихо.

Я слышал, что Моника, как я ей и сказал, включила музыку, причем громко. Моцарт, Вольфганг Амадей, шестая симфония. Молодец.

– Хорошо. Вы…

– В машине есть микрофон?

– Не знаю.

– Где Павел?

– У них.

– В здании?

– Да.

– Цел? Кто-то пострадал при захвате?

– Нет. Вас прислал Николай?

– Да.

– Господи… – В микрофоне трубки послышался вздох.

– Держитесь. Мы вытащим вас.

– Как?

– Вытащим. Павла отпускают гулять?

– Да, он бегает по лесу.