— Впервые. Вызывает двоякие чувства, — всё же ответила она. — С одной стороны такой же шумный, как портовый город, много приезжих, большой рынок разнообразных товаров. Постоялые дворы и гостиницы на каждом шагу. Но город чистый, интересная архитектура.

— С приезжих взимается небольшой налог на уборку улиц. Вы не увидите валяющегося мусора или конский навоз.

— Да, я знаю. Платила пошлину при въезде. Удивляет отношение к женщинам.

— А с этим что не так? Вы про корфу? В Игенборге испокон веков было много гостей. Естественное желание местных мужчин защитить своих женщин. Чтобы они своей красотой не вводили в искушение приезжих. Чего только не выдумывали по этому поводу! Пускали даже слухи, что женщины Игенборга страшны до безобразия.

— Корфа вызывает неудобства, но дело не в этом. Здесь вроде бы на первый взгляд и уважительное отношение к женщинам, много законов, призванных обезопасить их от нападений на улицах и неуважения, ведь никогда не знаешь, кто скрывается под корфой. Но в то же время, я слышала предупреждения о том, что могут похитить в гарем.

Я рассмеялся.

— Поверьте человеку, который бывает во дворце и присутствует при жалобах акифу. — Такие случаи происходят не чаще, чем в любом другом городе. И расследуются. Зачастую же, женщины, попавшие в гарем, даже не хотят покидать своих похитителей. Мужчины Игенборга богаты и осыпают своих женщин драгоценностями и богатыми дарами.

— О да, заботятся о них, но так же отказывают в праве распоряжаться самим своей жизнью.

— Не преувеличивайте. Разве не долг мужчины заботиться о женщине?

— Заботиться, но не относиться к ним как к существам низшего порядка. Я даже своего помощника отправила сегодня во дворец подать разрешение на торговлю, так как от женщин они не приветствуются. Или возьмём к примеру нашу хозяйку, где мы остановились. У неё умерли родные и остались только внуки. Племянник супруга сначала хотел, чтобы она продала ему бизнес, оставшийся в наследство, а потом вообще стал настаивать, чтобы она перешла под его опеку, желая распоряжаться всем единолично.

— Возможно, он хочет позаботиться о ней.

— Да? — скептически хмыкнула эльфийка. — И делает это весьма странно, пользуясь грязными методами! Подговорил всех поставщиков лавки, чтобы они не сотрудничали с женщиной. Затем стал отваживать клиентов от постоялого двора, настраивая всех соседей против неё. Как же так, женщина осмелилась сама вести бизнес!

— Может, он не хочет ничего плохого, и действительно в этом больше понимает.

— Да, она тоже об этом подумала, когда дела стали идти из рук плохо. Но потом случайно услышала разговор, где этот родственничек делился планами, что как только опека над детьми перейдёт к нему, он мальчика отправит в закрытую военную школу, где муштруют будущих стражников. И выразил надежду, что тот загнётся или от нагрузок, или при сражениях на отборе, а если нет, то к моменту его совершеннолетия ничего уже не останется от наследства. Несколько раз перепродаст, вложит деньги в свой бизнес, и ничего не докажешь. А девочку, если вырастет достаточно красивой, продаст в гарем тому, кто больше заплатит.

— Это серьёзное обвинение. Почему она не заявила на него?

— А смысл? Кто поверит глупой женщине, не в себе от горя? Всегда можно выкрутиться, что не так услышала, не так поняла, и вообще обвинить, что у неё помутился рассудок. Подать встречный иск и отобрать по суду детей.

— Она могла обратиться с жалобой к акифу, он бы разобрался в ситуации. Для этого специально есть один день в неделе, когда каждый может прийти к нему со своей бедой в поисках справедливости.

Эльфийка фыркнула, выражая свой скептицизм.

— А если б он принял решение не в её пользу? Она не может рисковать детьми, и теперь вынуждена бороться своими силами за существование. Да и что предъявить мерзавцу? Все свои действия он может объяснить «заботой» о родственнице, глупой женщине, развалившей бизнес мужа и не желающей идти под его крыло.

Она замолчала, а я дал себе слово разобраться в сложившейся ситуации. Неприятно осознавать, но в чём-то эльфийка права — по закону племянника не в чем обвинить. Хочет взять под опеку, помочь с бизнесом, который приходит в упадок. Попробуй, докажи обратное.

— Других родственников у неё нет?

— Не знаю. Но где гарантия, что и они не обидят сирот? И власти ничем помочь не могут.

— Ну почему же. Если всё так, как вы сказали, я могу рассказать акифу о них, и он в помощь вдове может освободить её от выплаты налогов на несколько лет, чтобы она успела оправиться от горя и наладить дела.

— Правда?

Риналлия всем корпусом развернулась ко мне. Кажется, за всё время нашего общения она впервые по-новому взглянула на меня. Увидела именно меня, а не раздражающего и пугающего субъекта. Её взгляд, полный надежды и благодарности, был приятен и я понял, что действительно помогу вдове, освободив от налогов. Можно и деньгами помочь, но делать это официально не стоит. Назначь ежемесячную помощь, и тут же другие набегут, вначале прося, а потом уже и требуя. Поэтому лучше всего сделать всё тихо.

А эльфийка счастливо улыбнулась под корфой, я это знал по тому, какой радостью лучились её глаза.

— Было бы здорово! А если мне акиф разрешит торговлю духами, то я продам их ей эксклюзивно и помогу наладить бизнес.

— По законом Игенборга вы можете торговать своим товаром только во время ярмарки.

— Я знаю, — отмахнулась она. — Но я не собираюсь распродавать весь свой товар на ярмарке. Просто заявлю о себе, что духи Торгового Дома «Шансси» теперь появятся в Игенборге. Я уже всё продумала. Это будет шикарный магазин в центре города, оформленный как женский салон и только для женщин. Их царство роскоши и дорогих ароматов. У меня сеть магазинов в крупных городах, я помогу Айдан с оформлением.

— Собираетесь вести свои дела, а её использовать как ширму? — нахмурился я.

— Что вы такое говорите! — оскорбилась она. — Мне же лучше, если Айдан будет сама заниматься магазином и сбытом, а я лишь поставками. Просто помогу ей сделать всё правильно и встать на ноги.

— Откуда же она возьмёт деньги на магазин?

— Продаст лавку племяннику. Тот же хочет её, вот пусть и получает. Надо только проследить, чтобы не продешевила. Можно даже создать впечатление, что на лавку появился покупатель и тогда он заплатит нормальную цену, чтобы она не уплыла из его рук.

«А она не так проста и в торговле всё же понимает!» — отметил про себя. Было интересно видеть её такой воодушевлённой.

— Но разве этого достаточно, чтобы открыть магазин в центре?

— Можно на первое время снять помещение, а потом уже выкупить, — отмахнулась девушка.

От Риналлии веяло непрошибаемой уверенностью, воодушевлением, она горела идеей, и я поверил, что у неё всё получится. Не может иначе. Но вопреки этому, внешне я проявил скептицизм, стараясь лучше её понять.