Фэй, слушавшая Ильву, затаила дыхание, теперь откашлялась. В горле стоял ком. Она не знала, почему на нее так подействовали слова Ильвы. Возможно, потому, что она все это понимала, но никогда не решалась сформулировать — ни самой себе, ни кому-либо другому. Теперь же она впервые получила подтверждение своим догадкам из уст другого человека. И не от кого попало, а от человека, лучше всех на свете знавшего Яка — после самой Фэй.

Снова вспомнился сон. О Яке. Как он издевался над ней. Над ее весом, ее слабостями. Но и о том, как он улыбался ей, заставляя почувствовать себя любимой. Во сне Фэй могла до сих пор скучать по нему, и это было самое ужасное. Она сама себя за это ненавидела. Но сейчас она не может позволить себе думать об этом.

Женщины снова сели, и Фэй повернулась к Ильве:

— Какие у тебя соображения? Можно что-то предпринять или уже поздно?

Ильва положила ноги на перила. Потянулась, щелкнув костяшками шеи, — от неприятного звука у Фэй мурашки пробежали по телу.

— Прости, наследственная черта, — рассмеялась Ильва. Опустила ноги и посмотрела на Фэй. — Кое-какие соображения у меня есть. Пока ничего конкретного, сначала мне надо многое разузнать. Некоторых кусочков пазла пока не хватает. Но у меня есть большое преимущество. Я работала с Хенриком. Знаю его особенности. И, насколько тебе известно, Хенрик никогда не был мозгом «Компэр».

Фэй громко фыркнула. Ильва улыбнулась.

— Да. Теперь я знаю, что этим мозгом была ты. Тогда я этого не знала. Думала, что это Як. Однако точно не Хенрик. То, что ему удалось снова встать на ноги, — это с моей точки зрения просто чудо. Но существует немало успешных предприятий и больших состояний, созданных не особенно гениальными людьми. Связи и удачно выбранный момент — половина успеха…

— Знаю, знаю, — усмехнулась Фэй и сделала глоток вина, с интересом слушая рассуждения Ильвы.

Она осознала, что начинает проникаться к бывшей сопернице симпатией. Все заслуживают того, чтобы им дали шанс. Ну, может быть, не все. Но Ильва этого точно заслуживает.

— Среди прочего, что я знаю о Хенрике, — его небрежность. Он не умеет видеть детали, из-за чего порой упускает целое. Совершает оплошности. Як очень злился на него за это — и частенько. Мы много занимались устранением последствий ошибок Хенрика, когда он что-то пропускал. Пойми меня правильно, Хенрик не дурак, я не это хотела сказать. Не стоит совершать ошибку и недооценивать его. А когда он идет к своей цели, то неразборчив в средствах. Это опасное качество. Но если в чем-то он уязвим, так это в своей небрежности. Я быстро пробежала глазами все договоры по «Ревендж»; мне хотелось бы засесть с ними на сутки и проверить каждую запятую. И уточнить кое-что у своего дяди — он юрист, специалист по контрактам. Один из лучших. То, что я не увижу сама, он может помочь мне найти.

— Мы с Керстин тоже прочли все договоры, и у меня есть свои адвокаты, которые их изучали. Что такого ты можешь найти, что пропустили мы?

— Посмотрим, — ответила Ильва.

Она встала и принялась ходить туда-сюда по террасе в такт своим словам.

— Что-то в этой сделке Хенрик пропустил. Существуют тысячи мелочей, тысячи параграфов, которые могут оказаться палками в его колесах, если он не подумал об этом заранее. Или же нам придется…

— Что же именно? — с улыбкой спросила Фэй.

Ильва разговорилась и оживилась. Бесцветность испарилась, исчез налет подавленности — глаза у нее искрились, она активно размахивала руками.

— О чем ты подумала? — продолжила Фэй.

Ильва остановилась и прислонилась к перилам. Ветер растрепал ее волосы, они окружали ее голову пышной копной. Она широко улыбалась.

— Я подумала, что в противном случае нам надо будет самим организовать Хенрику эту оплошность…

Фэй улыбнулась в ответ. Впервые за долгое время она почувствовала, что может расслабиться. Глубоко вдохнула и медленно выпустила воздух. Поняла, что простила Ильву. Пора перевернуть эту страницу.

___

В «Мисс Вун» царил полумрак, но синие глаза Давида сияли ей, когда он улыбался. Слишком много дней прошло с их последней встречи. Им мешали ее проблемы с «Ревендж» и его проблемы с Юханной.

— Расскажи о своих планах в США, — попросил Давид. — Мы почти не успели об этом поговорить. — Он взял палочками кусок сырого бифштекса и протянул ей. — Но сперва ты должна попробовать вот это. Просто во рту тает.

Фэй с наслаждением ощутила, как нежнейшее мясо исчезает во рту без всяких усилий с ее стороны.

— Боже, как вкусно… А вот это тебе.

Она взяла с металлической подставки возле своей тарелки небольшой кусочек тако с омаром, осторожно положила в рот Давиду и начала рассказывать:

— В планах «Ревендж» Штаты значились с самого старта. Но я решила, что мы пойдем шаг за шагом. Сначала Швеция, потом Норвегия, потом Европа. И, наконец, США, когда у нас будет с чем прийти, чтобы иметь шансы на успех. Я прекрасно осознаю, насколько тяжело иностранному предприятию пробиться на американском рынке. Препятствия велики, мы конкурируем с гигантскими, хорошо раскрученными предприятиями, а конкуренция в этой отрасли одна из самых высоких. Но именно это и привлекло меня с самого начала. Трудные задачи. Так что это всего лишь логическое продолжение. — Она вытерла губы. — Кстати, на выходные я поеду в Амстердам на переговоры и возьму с собой Ильву и Алису.

— Да? Но ведь вы едва знакомы…

— Это прекрасный шанс узнать друг друга получше; к тому же ты сказал, что будешь в выходные занят с дочками.

— Да, так и есть, — ответил Давид. — Ты поступаешь правильно. — Он положил палочки. — Должен признаться, то, что ты сделала, что тебе удалось создать, вызывает у меня безграничное восхищение.

Фэй покраснела. Такие слова она слышала нередко, но они значили в тысячу раз больше, когда их произносил Давид.

Она пожала плечами:

— Не скрою — то, что Крис завещала мне свой бизнес, дало приток новой крови в «Ревендж». За это я ей безгранично благодарна и сделаю все, чтобы хорошо распорядиться ее подарком.

— Знаю, что ты делаешь это прекрасно, — с теплотой в голосе сказал Давид. — И будешь делать в дальнейшем.

Их разговор прервали новые тарелки, появившиеся на столе.

— Боже мой… Ты меня раскармливаешь.

— Толстого человека труднее похитить, — ответила Фэй с улыбкой и взяла палочкой кусочек сашими.

— Я люблю тебя во всех размерах.

Палочка в руках Фэй замерла в воздухе. Она уставилась на него.

— Что ты сказал?

Давид склонил голову набок:

— Ты же слышала, что я сказал.

— Повтори еще раз.

Его синие глаза совсем околдовали ее, когда он улыбнулся так, как никогда не улыбался ей раньше.