Что-то сказать мужчина не позволил, снова зацепил за хлопковую ткань и с силой потянул. Ткань не выдержала и порвалась, заставив Соню шумно втянуть воздух и сильнее вцепиться в волосы альфы.

— Я свободная… женщина и… буду сама выбирать себе партнера. — Откуда в ней взялось упрямство, непонятно! Хотя, будь она трезвой, давно бы капитулировала.

Соня и до встречи с Денисом не любила менять партнеров, а уж после встречи с ним… Вены на висках вздулись, в голове образовался туман. Пять дней… У нее есть пять дней!

Рычание Дениса взорвало комнату. Он вскинул голову и посмотрел в глаза.

— Только попробуй! — Угроза прозвучала тихо, но оттого более весомо.

Денис резким движением отбросил порванные трусики и проник пальцем во влажное лоно. Соня пискнула, но вместо того, чтобы свести бедра, переставила одну ногу, сильнее открывая доступ к телу.

Торжествующий смех мужчины не заставил себя ждать.

— Ты хочешь меня… хочешь… Но в тебе говорит обида… Моя волчица, моя нежная строптивица… — И снова лицо Дениса оказалось между ее ног. Действовал он быстро и решительно. Скользящими, проникающими движениями приласкал лоно и отстранился.

В какой-то момент Соня перестала чувствовать ноги. Они ослабли, задрожали, стали ватными. Язык Дениса, ласкающий ее лоно, вверг в пучину сладострастного огня, вызвал отклик во всем теле. Если бы он сделал еще пару движений, Соня кончила бы.

— Ты… — выдохнула она и покачнулась.

Уверенные руки подхватили под мягкие ягодицы.

— Трусики я снял. Остался бюстгальтер. Соня, даю тебе выбор: или снимаешь рубашку сама, или ее снимаю я. Но в последнем случае все пуговицы полетят к чертям собачьим! А на мне, как видишь, больше нет ни футболки, ни еще одной рубашки. Поэтому ко мне домой поедешь в одном белье. Выбирать тебе.

— Ненавижу тебя!

— Это не новость!

— Проклинаю тот час, когда ты остановился, чтобы помочь мне!

— Звучит высокопарно!

— О чем я говорю?! Это же ты подстроил ту неполадку!

— Факт!

— Зачем только я открыла то злополучное письмо от моей якобы бабушки?! Ведь должна же была насторожиться, что мама ей не оставила никаких контактов!

— Логично.

— Ты… ты… ты… Ты негодяй, Потемкин!

— Полегче на оборотах, маленькая волчица! Пока мы едем по улицам города, я терплю твои выпады. Но не забывай, что и здесь есть множество местечек, куда можно завернуть и мило побеседовать!

— Мило побеседовать! Как же… Знаю я, что подразумевается под твоим «побеседовать»!

— Решать тебе!

— И ты еще усмехаешься?!

— Предпочитаешь, чтобы я нашел рту другое занятие?

Тишина.

— Нет.

— Твоему ответу не хватает уверенности…

— Если ты еще не заметил, я вообще неуверенный в себе человек!

— Сейчас я бы не сказал, что ты неуверенная в себе!

— Это алкоголь меня раскрепостил!

— А алкоголь и в сексе тебя раскрепощает?

— Не твое дело!

— Не груби!

— Моя грубость — ответная реакция на твою!

Послышался резкий визг тормозов, огромный внедорожник дернулся и остановился.

Тело Сони тоже дернулось, но осталось на сиденье. Благо, когда Денис, ругаясь и матерясь, вынес ее на руках из дома сестры и едва ли не силой усадил во внедорожник, пристегнул ремнем безопасности. Она сопротивлялась, как могла. Даже несколько раз лягнула Дениса.

В их противостоянии в гостиной победу одержал он. Соне пришлось переодеться. Она ни на секунду не сомневалась, что Потемкин исполнит угрозу и повезет ее полуобнаженной. Переживая унижение и злость, Соня кое-как слезла с дивана, не приняв протянутой руки.

— Я сама, — гордо заявила, едва не упав.

— Сама так сама. Окажешься на полу, там и проведешь ближайшие… Думаю, пяти минут нам хватит, — бросил недвусмысленный намек Денис.

Похоже, он даже не сомневался, что она уступит. Соня, пыхтя и нервничая, схватила первый пакет, стоящий на столе.

— Белье тут?! — прошипела, точно разъяренная кошка.

— Если предпочитаешь белое, то да.

Соня замерла.

— Ты купил несколько комплектов? — догадалась она.

— Ага. Пять. — И Денис демонстративно поднял руку, растопырив пальцы.

— Пять? — переспросила Соня, а в голове промелькнула мысль: «Как символично!» Именно столько дней ей предстоит пробыть с Денисом.

— Взял те, что мне понравились. Кружевные и чертовски соблазнительные.

— Угу, и вредные для женского здоровья, — проворчала она и двинулась в сторону кухни.

Денис, передвигаясь со скоростью хищника, коим он и являлся, преградил дорогу.

— И куда это ты направляешься? Переодеваться будешь тут! — яростно выпалил он.

Соня открыла рот, чтобы возразить, потом передумала. Имеет ли она право на месть? Маленькую женскую месть?..

Прищурила глаза.

— Как скажешь, злой черный волк.

Денис оскалился, игриво подтверждая ее слова. Но ему стало не до веселья, когда Соня выудила из пакета белое кружево, грациозно повернулась спиной и, чуть отставив ножку, принялась расстегивать пуговички.

В гостиной повисла гробовая тишина.

Позже, когда хмель выветрится из головы Сони, придет стыд. Она заметит странную тенденцию — то, что ведет себя в обществе Дениса так, как никогда и ни с кем не вела. Точно в ней рождается дух озорства и порока. Хотелось быть раскованнее, смелее, откровеннее. Денис пробуждал те стороны чувственности, о которых она даже не подозревала.

Вильнув бедрами, Соня распахнула полы рубашки, показывая Денису, что обнажается. Как он того и хотел.

Стоя к нему спиной, она не видела, как игривость исчезает с его лица, уступая место дикому голоду. Чтобы снять бюстгальтер Зои, который был маловат, Соне пришлось скинуть рубашку. Полностью.

Когда ткань упала на пол, Денис не сдержался и утробно зарычал. Это был рык собственника. Мужчины, который едва сдерживает первобытное желание. Его ноги точно приросли к полу. Глаза, не мигая, смотрели на обнаженную спину, стройные ноги, широкие бедра.

Вся фигура Сони кричала о женственности, о том, что она создана для любви, для продолжения рода. О том, что она создана для него! Если бы он мог посмотреть на себя со стороны, то чертовски удивился бы, увидев выражение своего лица.

Ничто в нем сейчас не напоминало привычный облик циничного, уверенного в себе мужчины. Альфы, привыкшего, что женщины, не смея, да и не желая сопротивляться, с готовностью откликались на его ласки. Черты лица в этот момент обострились, в нем проступило нечто животное, дикое. Верхняя губа подрагивала, точно сдерживая оскал. Вены на висках вздулись. На лбу образовались глубокие морщины.