– Вряд ли, – усомнилась Антонина. – У нее таких историй – каждый день по нескольку штук в запасе. Варя, помнишь, она в прошлом году про оборотня почем зря болтала?

– Было такое, – подтвердила ее сестра.

– Байка о том, что Устинов ночью в волка превращается и кур щиплет, обошла всю деревню, и не по одному разу. А когда приехал участковый и начал Маньку расспрашивать что да как – она лишь плечами пожала, будто впервые об этом слышит, – усмехнулась Антонина. – Так что слушать эту полоумную – только время терять. Поехали домой, дочка!

– Извините, баба Тоня, но я никуда не поеду, пока не разведаю здесь все до конца, – твердо заявила я.

– Да что тут еще можно разведывать? – развела руками Антонина. – Скорее всего, у девицы просто машина сломалась, и она добралась в город на попутках. Я сама так часто делаю, только я старая, поэтому никому и не нужна, а вот до молоденьких пассажирок шоферня больно охочая… Девка, поди, сопротивлялась, вот и получила по голове, чтоб не рыпалась, а потом, когда водитель с ней позабавился вдоволь, он просто-напросто выбросил ее на дорогу.

Версия торговки воблой не была лишена здравого смысла, но мне не давало покоя одно обстоятельство.

– А как же «семерка»? Зачем она сюда в тот же день приезжала? – спросила я скорее себя, нежели сестер.

– Так на похороны же, – тут же нашла ответ Антонина.

– А вот это мы сейчас и уточним! – Я заметила, что в нашу сторону идет какой-то мужик. – Тетя Варя, как вы думаете, тот человек был на похоронах Митрича?

– Наверное.

– Петрович, иди-ка сюда! – позвала мужика баба Тоня, когда он, не дойдя до нас метров десять, открывал калитку на своем участке.

– Доброго всем здоровья, – поклонился нам подошедший мужик. – Чего звали?

– Вопрос у нас к тебе, Федор, один имеется. – И Антонина устремила взгляд на меня.

– Скажите, пожалуйста, вы были на похоронах Митрича? – поинтересовалась я.

– Само собой, – кивнул деревенский мужик. – А в чем дело-то?

– В тот день в Парамоновку кто-то приезжал на темной «семерке». Уж не на похороны ли?

– Видел я такую тачку, только она мимо дома Митрича проехала и не остановилась.

– Спасибо, Федор Петрович! Иди себе с богом, – Антонина отправила мужика восвояси.

Дядька потоптался на месте, но, так и не решившись о чем-то спросить нас, вернулся к своей калитке.

– Видать, тот, кто приехал сюда на «Жигулях», и столкнул девушку с моста, – выдала вслух Варвара. – Она каким-то образом выплыла на противоположный берег и добрела до Поповки. Всего-то пара километров отсюда.

Бредихина озвучила вслух то, что и мне пришло в голову. Но вот ее сестра продолжала настаивать на том, что все это – вымысел, а посему мне незачем здесь задерживаться.

– Я понимаю, что вы, баба Тоня, домой торопитесь, только я пока что не могу вас туда отвезти. Мне на речку, к мосту сходить надо. Может, там улики какие-то найдутся. Объясните, как до моста добраться? – обратилась я к сестрам.

– Ладно, так и быть! Провожу я тебя туда. – Антонина повернулась к сестре: – Варя, забери пока мою в сумку в дом. Я к Чертову мосту схожу.

– Я хочу с вами пойти, – Бредихина уставилась на меня, ожидая моего решения.

– Хорошо, пойдемте на речку втроем, а сумку можно пока в мою машину положить, – предложила я, на что Антонина охотно согласилась.

Минут через пятнадцать мы были на месте. Мост показался мне весьма хлипкой конструкцией. Неудивительно, что местные жители опасались им пользоваться и в случае необходимости добирались в областной центр в объезд, через Коньково. Я достала мобильник и сделала несколько снимков.

– Ну, и что здесь можно найти? – Антонина скептически поджала губы. – Через мост идти не советую – провалиться можешь. Нам за тебя отвечать совсем не хочется! Правда, Варя?

– Ага, – кивнула младшая сестра.

Убрав мобильник, я спустилась к речке, прошлась по бережку и вдруг заметила что-то красное в камышах. Дотянуться до этого предмета мне не удалось, поэтому я вернулась назад, подхватила длинную корягу и вскоре с ее помощью достала босоножку на высоком каблуке. Вряд ли кто-то из жительниц Парамоновки носил такую обувь. Конечно, я не была стопроцентно уверена, что найденный мною предмет принадлежал некогда Рудковой, но вероятность этого была высока. Во-первых, размер был Иринин. Она сама сказала, что у нее тридцать седьмой. А во-вторых, риелторша ведь где-то потеряла свою обувь, раз добиралась до автобусной остановки босиком!

– Ну и чего ты, дочка, там ценного нашла? – поинтересовалась Антонина. Вместо ответа я показала свою находку. – Неужто это ее босоножка?!

– Пока не знаю, но все может быть.

– Все? Больше искать ничего не будешь? – Бабе Тоне явно не терпелось поскорее отправиться домой.

Я была уже не рада, что пообещала подвезти эту женщину обратно в Коньково. Мне стоило бы здесь задержаться и поискать другие улики. Только я хотела сказать об этом Антонине, как в сумке, висевшей на моем плече, завибрировал мобильник. Я достала его и ответила:

– Алло!

– Здравствуйте, Татьяна! Это Марфин, – представился адвокат Рудковой. – Я вернулся в Тарасов и могу с вами встретиться. Скажем так: где-нибудь через час, в районе политехнического института.

– Семен Евгеньевич, я сейчас нахожусь в пригороде Тарасова, вернусь часа через три, не раньше.

– Тогда, может быть, перенесем встречу на завтра?

– Нет-нет, я хотела бы побеседовать с вами сегодня. Давайте встретимся в восемь вечера, у пиццерии «Валенсия», – предложила я.

– Хорошо, – согласился адвокат. – До встречи.

Разговаривая по телефону, я даже не заметила, что к Антонине и Варваре присоединилась женщина лет пятидесяти, одетая в длинную темную юбку и просторную светлую блузу. Она показывала рукой на мост и корчила какие-то гримасы. Нетрудно было догадаться, что это – местная сумасшедшая, видевшая, как кто-то столкнул девушку в реку Увень.

– А вот и наша Маня, – отрекомендовала мне ее Варвара.

Женщина уставилась на босоножку, которую я держала в руках. Мне показалось, что она ее узнала.

– Мария, вы не помните, на девушке, упавшей с моста, такая обувь была? – поинтересовалась я у нее.

Чокнутая тетка сначала утвердительно кивнула, но, когда я подошла ближе, она вдруг замотала головой из стороны в сторону, как бы опровергая первоначальный ответ. Затем она выкрикнула что-то нечленораздельное, указывая рукой на мост, и бросилась бежать в сторону домов.

– Что это с ней? – спросила я у сестер.

– Вы для нее человек незнакомый, вот она, видать, и испугалась вас, – предположила Бредихина. – Она с чужаками не больно-то идет на контакт. Фельдшерица недавно из Конькова новая приезжала, так Манька от нее по всей деревне бегала.