Снерг медленно протянул руку, коснулся веточки молодогошиповника, торчавшей меж ажурных решеток беседки, сжал ее в кулаке. Больобожгла ладонь, он отдернул руку. Он не спал (в этом можно было быть увереннымеще и потому, что, когда он спал, ему снилось прошлое и только прошлое), и больему потребовалась, кажется, исключительно для того, чтобы покрепче привязатьсебя к миру, каким мир был до позавчерашнего утра. Или до полета на«Картахене»…

– Среди живущих на Эльдорадо Вельяминов и Свирский незарегистрированы, – сказал Сергачев. – Но даже совпадение имен ничегоне объяснило бы…

– И что же вы намерены предпринять?

– А что бы вы предложили? Искать среди трехсотпятидесяти тысяч эльдорадцев тех, кто сыграл с вами шутку? Но как? Если ужпривлекать средства из арсеналов старых детективов, у нас нет ни отпечатковпальцев, ни спектров голосов…

– А лаборатория?

– Никаких следов. Просто пустой дом.

– Подождите, – сказал Снерг. – Ничего непонимаю. – А Голубцов?

– Голубцов к нам и обратился. Вельяминов-бис оставилему номер, оказавшийся номером настоящего Вельяминова, понятия не имеющего,какие штучки откалывает его двойник…

– Значит, астромедики пассажирами «Картахены» незанимались?

– Никоим образом.

– А… – Снерг не сразу решился. – Вы хотитесказать, что никакого «картахенского феномена» не было?

– Отчего же, – сказал Сергачев. – Вашитаинственные медики ни в чем вам не лгали. Я не сплю третьи сутки – мотаюсь попланете, беседовал с пассажирами злополучного рейса, к некоторым пришлосьлетать на Марс и на Глен. Ситуация такова. Пассажиры этого рейса действительнополучили возможность видеть во сне прошлое – будем пока считать, что этодействительно прошлое, – но к врачу успел обратиться лишь один –пассажиров начали перехватывать и приглашать в свою лабораторию два весьмаэнергичных молодых человека – в лабораторию, неизвестно кем построенную иоборудованную и нелегально подключенную к земной видеофонной сети. В качествеконсультанта они пригласили профессора Голубцова, работали две недели и отбылина Эльдорадо, демонтировав аппаратуру, но оставив материалы исследований –вернее, копии. Где они пребывают в настоящий момент, и кто они на самом деле,неизвестно. Кстати, они не производили впечатления загримированных?

– Нет, – сказал Снерг. – Я знаю театр,разбираюсь в гриме… Нет.

– Впрочем, это обстоятельство ненамного запутывает дело– третьестепенная зацепочка… У вас есть какие-нибудь соображения?

– Будь я лет на десять моложе, непременно завопил бы:«Андромедяне!», – сказал Снерг. – Но сейчас я просто не знаю, что идумать.

– Мы могли бы выразиться примерно так же… – сказалСергачев. – А какие странности всего происшедшего вы бы отметили?

– Дайте подумать… – сказал Снерг. –Собственно, что тут думать? Странность одна – почему они словно бы специальностарались привлечь внимание? Да не «словно бы», а наверняка. Да будь они всамом деле андромедянами, которых почему-то заинтересовал случай с«Картахеной», – им достаточно было назваться любыми вымышленными именами,прошло бы много времени, прежде чем все вскрылось. А они…

– Вот именно, – сказал Сергачев. – Нашаслужба получила головоломку, а медики – материалы о «феномене Картахены». Ктознает, когда им заинтересовались бы всерьез, когда кто-нибудь додумался быобобщить и проанализировать… Создается впечатление, что нам помогли. Правда, яне вижу оснований приходить в восторг – услуга, оказанная таким способом и притаких обстоятельствах, способна, скорее, насторожить и обеспокоить…

– Но что-то же вы намерены делать?

– Что вы нам посоветуете делать? – беспомощность вего голосе, казалось, может в любую минуту перейти в боль. – Вы правы –неожиданность потому и неожиданность, что опрокидывает все прогнозы. В даннуюминуту существует одно-единственное направление поиска – найти эту парочку.Каким образом? Разумеется, мы можем кое-что сделать. Те самые планы,разработанные нашими предшественниками. Теоретически возможно перевести Землюна осадное положение. Восстановить существовавшую еще тридцать лет назадглобальную сеть радаров, контролировавших космическое пространство с цельюобнаружения чужих звездолетов. Строгий контроль на космодромах. Введениевсеобщей паспортизации – с учетом достижений науки и техники. Что-нибудь еще втом же духе. Как вам?

– Не исключено, что к тому времени, когда все это будетвведено, андромедяне, сидя у себя дома, будут посмеиваться в кулак, –сказал Снерг.

– Да. Мы не можем со всей определенностью сказать, ктоже они – пришельцы или по неизвестной причине хулиганствующие психологи сЭльдорадо. Может случиться, что в то время, как мы будем искать вашу парочку –хотя я не представляю, как ее искать, – другие двойники, а то и недвойники, будут проводить другие операции. А те меры, о которых я упоминал…Представляете, сколько труда и времени они потребуют? И я не уверен, чтоМировой Совет даст добро на их введение. Людей, которые там сидят, никак нельзяупрекнуть в беспечности и недальновидности, но нам вполне резонно могутзаявить, что объявлять осадное положение глупо, нерационально и даже смешно. Иони будут правы, потому что существует «Динго» и его четвертый отдел, которыйполсотни лет дармоедствовал, а когда, наконец, потребовалась реальная отдача инастоящая работа, заявил, что он бессилен и беспомощен… Распутать все –наш долг и наша честь, иначе нас сожрет совесть.

– Вы старательно обходите самое, пожалуй,главное, – сказал Снерг. – Эльдорадо. Прежде чем превращать Землю восажденную крепость, можно все-таки попытаться поискать следы на Эльдорадо. Этогораздо проще.

– Вы так думаете? – резко и насмешливо спросилСергачев.

Снерг удивленно воззрился на него. Невидимая стеназамкнулась вокруг беседки, она пропускала внутрь веселый гомон изблагополучного века, но напрочь отсекала его беспечность и уверенный в себепокой…

– Что вы имеете в виду? – спросил Снерг.

– Пожалуй, выбора и нет… – сказал Сергачев. –Вы уже по уши в этом деле. И нам рано или поздно понадобится идти на контакт сосредствами массовой информации. Я буду откровенен, Стах. Журналист выпрекрасный, спору нет, но подвергаться испытанию будут не ваше профессиональноемастерство, а ваши человеческие качества, если вы включитесь в игру, на вассвалится огромная ответственность. Вы к ней готовы?

– Не знаю, – сказал Снерг. – Постараюсь.

– Молодец. В случае твердого утвердительного ответа янемедленно откланялся бы – человек, который считает, что готов к испытаниям, охарактере которых не имеет ни малейшего представления, либо непроходимосамонадеян, либо глуп… Нужно, чтобы вы по-новому взглянули на будущую работу.Вы не о фильме печетесь, вы помогаете человечеству – если уж не обойтись безвысоких слов. Вы что-то хотите сказать?