— У вас что, все трезвенники? — спросила она сестер, вернувшись за столик с безалкогольным мохито для себя, кофе для Лены и фруктовым коктейлем для Наташи. Алика добровольно взяла на себя роль официанта, во-первых, потому что решила угостить сестер (мама расщедрилась и дала на это денег), а во-вторых, надеялась взять себе какое-нибудь спиртное — ага, щазззз!

— Алкоголь есть в другом баре, наверху, — равнодушно пожала плечами Лена. Она не глядела на Алику, а то и дело крутила головой по сторонам, явно высматривала своего Юрочку. — Но вообще-то у нас мало кто пьет. Так, на праздники разве что.

— Почему? — Алика была искренне удивлена, ей казалось, что в таких городишках и заниматься нечем больше, кроме как заливать зенки. Сама она всегда была не против выпить чего-нибудь качественного, хотя, конечно, не была алкоголичкой.

— А зачем? — не менее искренне удивилась Наташа.

— Для настроения? — предположила Алика.

— А без выпивки что, настроения не будет? — строго спросила Лена. — Странно вы у себя в Москве отдыхаете. Такое впечатление…

Тут Лена заметила своего парня, как раз вошедшего в зал с товарищами, и, не закончив мысль, поспешила к нему, а Алика осталась на месте, так и не узнав, какое же впечатление сложилось у сестры о москвичах. Зато она составила собственное впечатление о Ленином ненаглядном Юрочке, и это впечатление, как и следовало ожидать, оказалось не из лучших. Невысокий блондинистый крепыш, лицо круглое, лобастое — на теленка смахивает, одет, как все тут одеваются, то есть никак. В общем, даже глядеть не на что.

— Смотри, уже танцы начались! — воскликнула Наташа, давно елозившая на стуле от нетерпения. — Пойдем скорее и мы!

Но Алика только покачала головой: время ее выхода еще не пришло. Наташа не стала ее больше уговаривать и упорхнула на танцпол, а Алика осталась мусолить свой невкусный мохито. Она ждала Артема.

Время шло, уже минуло восемь часов, но Артем все не появлялся. Лена и Наташа иногда подбегали к столику и вновь убегали танцевать, подводили своих друзей знакомить с сестрой из Москвы и настойчиво уговаривали Алику присоединиться к всеобщему веселью, но та стойко сидела на месте и только пару раз встала, чтобы покурить и сходить в бар наверху и все-таки взять себе коктейль. Пару или тройку раз какие-то аборигены пытались пригласить ее на медляк, но никто из них не заслуживал внимания, и Алика всем отказывала, хотя и удивлялась, почему к ней подходят так редко. По ее расчетам, одно только ее появление здесь должно было произвести фурор.

«Они просто еще не успели меня разглядеть, — утешала она себя. — Я же не танцую, сижу на месте, да и освещение… Ну, ничего, сейчас явится местный герой, и тогда вы все увидите!..»

Однако Артема все не было и не было, и Алика начала терять терпение. А может, плюнуть на все свои планы и все-таки выйти на танцпол сейчас? Право, никакой парень не стоит того, чтобы из-за него просидеть всю вечеринку в углу и ни разу не потанцевать. А уж эта деревенщина — тем более.

Придя к такому заключению, она, мысленно махнув на все рукой, встала со стула. И как раз в это время в дверях зала появился Артем в сопровождении компании парней из хоккейной команды. Алика не могла не отметить, что даже на их фоне Артем выделялся, хотя все остальные тоже были вполне себе ничего: спортивные, накачанные, хорошо сложены. Но от Артема словно исходила какая-то невидимая волна уверенности, надежности, мужественности, — даже Алику проняло. Хотя, казалось, с чего бы? Ведь с ее точки зрения Артем был самым обычным примитивным провинциалом.

«Может, это потому, что он вкусил столичной жизни? Все-таки в Питере служил… — подумала она. — Хотя какая там столичная жизнь — в казарме-то…»

Вот чье появление действительно вызвало всеобщий ажиотаж, о котором так мечтала Алика. Впрочем, она заметила, что здесь так или иначе радовались каждому новоприбывшему. Никто не входил в зал без того, чтобы несколько человек не поприветствовали его бурно, радостными возгласами и дружескими объятиями, с крепким рукопожатием, если это был парень, или улыбками, когда появлялась девушка. А вот целовались тут при встрече редко, и это удивило Алику — в ее кругу ритуальные поцелуи были приняты и между девушками, и между парнем и девушкой, а иногда даже и между парнями.

Вообще Алика поражалась царящему вокруг искреннему веселью. Молодежь танцевала, возможно, не так умело, как столичные клабмэны, но недостаток техники с лихвой компенсировали задор и кураж; общение было непринужденным, со всех сторон то и дело раздавался искренний, непритворный смех — не тот, который звучит по обкурке, а здоровый и задорный. Алика заметила, что несколько парней слегка навеселе, но пьяных не было ни одного. В зале не пили и не курили. Те, кто хотел подымить, поднимались на балкон, идущий вдоль здания и завершающийся пожарной лестницей, или просто выбегали на улицу.

Как ни презирала Алика «аборигенов», но не могла не признать, что здешняя молодежь выгодно отличается от московских тусовщиков отсутствием дежурных комплиментов, неискренних улыбок и томной скуки, а главное — отсутствием необходимости притворяться. И это еще больше усиливало ее удивление. «Почему они все в этом своем захолустье такие довольные и веселые? Неужели не понимают, где живут? Такое чувство, что им это просто не важно…»

Еле дождавшись, когда Артем покончит с затянувшимися приветствиями и окажется на танцполе, Алика наконец поднялась и грациозной походкой направилась туда же. Выбрала подходящее место, остановилась и наконец-то приступила к выполнению своего плана. Что-что — а танцевать она любила и умела и всегда была готова показать класс. Алика сразу отдалась ритму, она вошла в танец легко и ловко, как опытный пловец входит в воду. И по восхищенным взглядам, которые стали останавливаться на ней, поняла, что все идет как надо. Теперь оставалась малость — оказаться рядом с Артемом. Их разделяло значительное расстояние, но Алика пересекла его совершенно непринужденно, не вызывая подозрений в том, что она целенаправленно преследует Артема. Ни ее жертва, ни невольные зрители ни о чем не догадались.

Конечно, ей это удалось, не могло не удаться; Алика прекрасно умела подвести парня к тому, чтобы он ею заинтересовался, и вскоре они уже танцевали друг напротив друга. Алика сразу обратила внимание на то, что Артем танцует неплохо, лучше, чем большинство местных, и ей это пришлось по душе. «Не, а он и вправду ничего», — думала она в то время, как ее тело соблазнительно двигалось в такт ритмичной мелодии. Она стремилась, чтобы ее танец был сексуальным, даже немного вызывающим, чтобы в нем ощущались страсть, соблазн и желание. Плывя по горячим волнам собственной чувственности, Алика из-под полуприкрытых век следила за реакцией партнера. Реакция была сдержанной, но Алика могла поспорить, что пробудила в Артеме интерес к своей персоне, и интерес немалый. Есть вещи, которые никто не способен контролировать — ни один молодой парень не может устоять перед чувственным призывом красивой девушки. Взгляд Артема, скользивший по фигуре Алики и следивший за ее наполненными страстью движениями, говорил красноречивее любых слов. Тем не менее Артем не спешил подкреплять свой интерес действиями, и это удивляло Алику — вряд ли здешний «первый парень на деревне» был застенчивым и нерешительным. Может, сестры правы, и он действительно настолько верен своей живущей в другом городе девушке, что даже не флиртует с другими? После этих рассуждений мыслительный процесс Алики, как давшая сбой компьютерная программа, выполнил недопустимую операцию и закрылся. И Алика решила про себя: пусть-де все идет своим чередом.