— Всех? — недоверчиво переспросил Старец округа Литвин, даже привстав со своего кресла. — Вы в своём уме?! — зло процедил сквозь зубы.

«Заменить» в данном случае было фактически тождественно словосочетанию «казнить и найти новых».

— Я-то в своём, — жёстко и даже немного вызывающе  ответил женский голос. — А вы уже не оправдываете того доверия, которое вам оказали Великий мудрец и Невидимая Ровения!  Я полагаю, вас также необходимо ... заменить, — зловеще добавила жестокая обладательница серого  костюма братства.

— Что?! — изумленно переспросил мужской голос. — Да как вы смеете?! — тихим клокочущим рычанием возмутился Старец округа Литвин, медленно вставая со своего места.

— Прекратите! — ледяной и негромкий голос с властными интонациями заставил спорящих замолчать, а возмутившегося Старца замереть. — Не хватало ещё нам собачиться между собой! Вы — ровены древних родов, так и ведите себя соответственно!  Согласно нашим правилам каждый Старец имеет право вносить предложение на обсуждение круглого стола, принимаемое или отклоняемое большинством голосов. Мой голос решающий в случае равенства. 

Великий мудрец сделал выразительную паузу, бросив пристальный колючий взгляд на Старца округа Литвин, и тот в знак согласия нехотя кивнул и сел на место, с недоверием почувствовав надвигающуюся опасность. 

— В сложившейся ситуации предложение Старца округа  Торин жестокое, но дельное, и полностью оправданное. Если Старец округа Литвин не может самостоятельно  навести порядок на своей территории, значит, нам необходимо вмешаться и провести тщательную чистку среди братьев его округа. Прошу поднятием руки каждого Старца выразить своё мнение по этому поводу. Кто за принятие жестких мер в отношении Великих учителей и их ближайших Учеников?

Шесть из десяти Старцев практически слаженно подняли руки вверх, Старец округа Литвин воздержался.

— Я также «за», — поднял руку в чёрной перчатке Великий мудрец. — Решение принято большинством.

— Теперь прошу выразить мнение насчёт Старца округа Литвин. Вы также должны участвовать, — жестко обратился глава Невидимой Ровении к Старцу, чья судьба сейчас решалась. — Подлежит ли он замене? — вскинул внимательный взгляд на сидящих за столом магов.

Старец почувствовал, как холодный пот покрыл достаточно крупное тело, а сердце стало биться так громко, что оглушало, и он почти ничего не слышал. 

На этот раз через довольно долгое и томительное молчание пять из десяти Старцев медленно подняли руки «за». Пять голосов братьев и сестёр против него.

Взгляд Старца округа Литвин медленно и недоверчиво провожал каждую поднятую руку, и в итоге с ожиданием обратился на Великого мудреца. Два взгляда скрестились, и  Старец понял, что он совсем не уверен в том, какой выбор сейчас сделает их глава — его вина в гибели около пятисот братьев была огромной, и сейчас, наконец, он это отчетливо понял. Никогда еще он так не был близок к смерти.

— Мой голос решающий в данной ситуации, — ровно и холодно констатировал Великий мудрец и замолчал, размышляя. Молчал он, слава богам, недолго.

— Я воздержусь от поднятия руки, — с некоторым сожалением произнёс Великий мудрец, а Старец, чья судьба сейчас решалась, не сдержал тихого вздоха облегчения. — Сегодня воздержусь, — резко добавил глава Невидимой Ровении. — Даю вам последний шанс оправдать возложенное доверие из-за ваших прежних заслуг перед Невидимой Ровенией.

— Служу Невидимой Ровении! — в унисон торжественно произнесли женские и мужские голоса, в том числе и глухой голос многострадального Старца. И как всегда  голоса слились в один общий гул. Великий мудрец кивнул в ответ.

— Значит чисткой среди своих братьев и сестер займется Старец округа Литвин лично, — резюмировал глава, а Старец согласно кивнул в ответ.  Теперь он готов был лично казнить каждого Великого учителя и Ученика в своем округе независимо от того, есть в отношении того или иного брата подозрения или нет.

Если бы кто-нибудь из присутствующих Старцев или сам Великий мудрец узнали, что «крыса» и предатель сейчас находится среди них, а не среди тех, кого они собрались «заменить», то вряд ли бы они поверили в это. Сразу точно нет, ведь каждый Старец потом, кровью и преданностью общему делу заслужил свой статус и доверие Великого мудреца.

Старец же одного из округов Невидимой Ровении со скрытым торжеством наблюдал за всем происходящим сейчас в «Поющей» пещере. Наконец-то многолетние усилия стали приносить результаты. Небольшие по сравнению с тем злом, которое  «невидимки» причинили его империи и жителям, но дело, которому он посвятил годы жизни, пожертвовав очень многим, сдвинулось с места  — пауки начали жрать друг друга.

Сегодня он был в числе поднявших руки в обоих случаях, и был разочарован, что Старец округа Литвин избежал на этот раз смертельной участи.

Великий мудрец поднялся, все Старцы поднялись вслед за ним. 

— Братья и сестры соединим нашу магию, чтобы подтвердить личность каждого, — произнёс он уже привычную фразу. 

Старцы поднялись, защелкали золотые браслеты, из широких рукавов, как всегда, взлетели вверх руки: тонкие и мощные, мужские и женские, гладкие и морщинистые. Великий мудрец также поднялся и вскинул мощные руки в длинных, тонких, чёрных перчатках с маленькими дырочками на кончиках пальцев. 

«Предатель» пристально смотрел на таинственного главу империи «невидимок», запоминая каждый жест, каждое движение, и с ненавистью думал, что до сих пор не имеет понятия о том, кто скрывается под чёрным костюмом Великого мудреца. Тот виртуозно каждое собрание изменял  не только жесты, движения, но и голос. Не говоря уже о разных личинах при личных встречах.  

Да даже Старцев он ещё не выследил и не выяснил их личности, кроме одного, которого во многом  из-за его действий сейчас хотели «заменить».

Магический поток полился от каждого мага, соединяясь в центре в один целый шар, который медленно завертелся-закрутился, меняя цвета. Став ало-красным, шар привычно завертелся с бешеной скоростью и через несколько секунд бесшумно взорвался, испустив в разные стороны магические «лучи-стрелы», которые безболезненно впивались в тела стоящих «невидимок».

Эта процедура и на самом деле была безболезненной, но ужасно неприятной, — ненадолго начинало подташнивать.