– Но кто-то их куда-то перевел, факт, – позевывая, сказал он. – Возился в системе, шастал, лазал, менял там что-то…

– Хакер? – быстро спросила рыжая.

– Не-е, – попытка помотать головой тоже не удалась. – Хакеры – те ломают, проникновение сразу заметно, а тут тихонько, ювелирно – так можно, только если коды знаешь. У нас лишь учредители все коды знают – и председателя, и бухгалтера, и мой… И свой собственный, для самых крупных операций. Он у них на двоих поделенный – у Петра одна половина, у Анны вторая. Вот они и ввели… Вместе… Обе половины… Я б и не заметил, если б я сам эту систему не формировал! Код ввели, на неизвестный счет деньги перебросили, а тот счет – на виртуальный диск и снова кодом закрыли… Информация в системе есть, только без кода доступа не увидишь.

– А вы бы могли этот виртуальный диск найти? – жадно спросили из-за спины.

– Ну что ты прям как неродное? – укорил системщик свое подсознание. – Стал бы я так настырно вешаться, если б не мог? Конечно, мог! Только зачем мне это надо – учредители какую-то аферу провернули, а я при чем? Разоблачу – они меня пришлепнут… Ну или уволят, а сейчас кризис… Не разоблачу – сообщником посчитают. А у меня дочка. И даже уже работает… А, нет, забыл – уже не работает… По-любому! Лучше я пока тут посижу – свои суицидальные наклонности полечу.

– А вы знаете коды учредителей? – поинтересовалась рыжая ведьма.

– Не знаю и знать не хочу! – отрезал программист. – Вечно: «Владимир Владимирович, сделай!» Я им все, что надо, сделаю, они только коды свои введут – я никогда не смотрю! А как пять миллионов спереть – и без меня справились… – Язык его заплетался все больше, он засыпал.

Только громкий и частый стук в дверь ужасно мешал. Системщик скосил глаза – и обнаружил, что ручка двери заклинена спинкой стула. Теперь в створку стучали так, что она вся содрогалась, а подпирающий ручку стул скрипел и шатался. Рыжая ведьма распахнула окно, вспрыгнула на подоконник… и наверное, улетела на своем венике. Во всяком случае, с подоконника она исчезла. Сразу вслед за ней что-то маленькое и юркое выскочило из-за кресла и тоже соскользнуло с подоконника вниз.

Системщик загрустил – кажется, подсознание его покинуло. Хорошо хоть сознание осталось. В этот момент деревянная спинка стула громко треснула и сломалась. Внутрь ввалилась целая компания запыхавшихся людей в белых халатах.

– Тут кто-нибудь был? – задыхаясь, спросил санитар.

– Были, – с достоинством ответил системщик. – Ведьма и мое подсознание.

Мурка рывком выдернула зацепленный за подоконник металлический крюк и, на бегу сматывая веревку, ринулась напролом через парк. Катька бежала следом.

– Вот они! – закричали сзади. Из окна кабинета, где в кресле остался сидеть расслабленный системщик, высунулась голова санитара. – Дядя Миша! Дядя Миша! – пронзительно заорал он. – Хулиганы на территории! Хватайте!

Голова спряталась – не иначе как санитар рванул к выходу.

– Кого он зовет? – задыхаясь, спросила Катька.

– Не знаю, – бросила Мурка. – Беги, пока спустятся – у нас есть две минуты форы!

Мурка с Катькой перепрыгнули низенькую живую изгородь, увязая в липнущей к кроссовкам земле, перебежали расползшийся в грязное болото газон, и напрямую вломились в высокие, в человеческий рост кусты.

– Ох, лучше б мы по дорожке бежали! – пропыхтела Катька.

Голые и мокрые ветви пружинили, как матрас, отбрасывая девчонок назад. Мурка заворочалась в кусте, как медведь в малиннике, поднажала… И, больно отбивая локти и колени, вывалилась на мощеную дорожку. Из кустов напротив на нее с рычанием лезло что-то большое, мохнатое, страшное…

– Дядя Миша, держи! – кричали сзади.

– Медведь! – в ужасе заорала Катька.

– Какой я тебе медведь, – обиделся мохнатый, одергивая толстую куртку с лохматым капюшоном. – Я сторож!

– А мы – спецназовский десант, всем сдаваться! – выпрыгивая вперед, рявкнула Мурка.

– С моим же веником? – обалдел сторож.

– Это не ваш веник! Это секретное оружие страшной разрушительной силы! – крикнула Мурка и плашмя треснула сторожа веником по лохматой голове. Тот невольно вскинул руку, защищаясь… Мурка мгновенно подсекла его пяткой под щиколотки. Сторож грузно плюхнулся на дорожку. Девчонки тут же скрылись в кустах.

– И правда – жуткая штука веник, – потирая макушку, пробормотал оставшийся на дорожке сторож. И пронзительно засвистел.

Девчонки уже подбегали к стене больничного парка, когда Мурка буквально почувствовала мягкое движение воздуха за спиной. Она круто развернулась – на нее, распластавшись в длинном прыжке, летел громадный пес. Мурка словно окаменела.

Нет, теоретически она знала, что делать. Хватать на шкуру на холке и под челюстью. Резкий поворот и бросок в сторону… Но сейчас она просто замерла, беспомощно глядя на клыкастую раззявленную пасть. Мохнатая туша ухнула ей на грудь, вминая в землю, ее прокатило по прошлогодней траве. В лицо дохнуло смрадным горячим дыханием. В свете фонарей над ней сверкнули белые клыки и круглые злобные глаза. И единственное, что Мурка смогла сделать – сунуть в надвигающуюся пасть веник.

Клыки щелкнули. Растрепанные лохмушки веника торчали из собачьей пасти в разные стороны. Морда у пса стала недоуменная, он зарычал, чихнул… Тут же ему сзади в уши вцепились девчоночьи руки – и яростно крутанули. Пес взвыл. Топчась прямо на лежащей Мурке, развернулся в поисках обидчика… Сверху ему на голову обрушился Евлампий Харлампиевич и отработанным приемом долбанул клювом в глаз. Рычащий пес и шипящий гусь закружили по земле. Катька вздернула Мурку на ноги.

– Бежим, скорее!

Одним быстрым движением Мурка подставила Катьке сложенные ладони, подсаживая ее на стену. За спиной слышался возмущенный гогот Евлампия Харлампиевича и рев псины. Клочки шерсти и перья носились в воздухе. Сквозь кусты с пыхтением и ругательствами кто-то ломился.

Мурка с разбегу рванула к стене, подпрыгнула, заскребла ботинками по шероховатой поверхности… Подтянулась и навалилась животом на кромку. Поджала ноги… С коротким взвизгом – Катькиным – девчонки прыгнули вниз, на другую сторону.

Задыхаясь от бега, они свернули за угол, где, невозмутимо тикая счетчиком, их дожидалось такси. Ввалились на сиденье:

– Напрасно Сева огорчается, что его уборщиком сделали! Веник – это сила! – хрипло выдохнула Мурка.

– Главная сила – это Харли! – мотнула косичками Катька.

Прямо на ходу белым вихрем влетел в открытое окно Евлампий Харлампиевич, торжествующе гоготнул и ткнулся головой ей в плечо.

Глазам наконец продравшегося сквозь кусты сторожа предстал сидящий у стены пес. Весь почему-то покрытый густым слоем белых перьев, в зубах он крепко сжимал отвоеванный у похитителей больничный веник.