– Понимаю, – Полина смахнула слезы со щек, улыбнулась язвительно. – Теперь Зойка тобой будет крутить-вертеть!

– Никто никем крутить не будет. И еще. Я думаю, бесполезно тебе пытаться помириться с Зоей. Ты уже перешагнула черту. После всех гадостей, что ты натворила, она не простит тебя. Ну а что касаемо меня… Я на тебя не в обиде. Это же благодаря тебе я познакомился с Зоей. Как там, у Гёте – «я часть той силы, что вечно хочет зла, и вечно совершает благо…» – усмехнулся Лука.

Полина, не моргая, пристально смотрела на Луку, словно гипнотизируя. Внезапно ему пришла в голову мысль, что женщина, возможно, не понимает вовсе, что у окружающих, как ни банально это звучит, тоже есть чувства. Поскольку Полина действует только в своих интересах, только свои чувства и желания считает важными и уверена в том, что она имеет право командовать людьми, указывать им, что делать и что чувствовать.

Полина – словно ребенок еще. Существует только она сама, другие люди – для нее. Именно поэтому Полина не чувствует себя ни в чем виноватой. И ничего с нее не возьмешь, ничего ей не объяснишь. Вечное дитя!

– Неверов – серьезный мужик, – вдруг сказал Лука почти дружелюбно, примирительно. – Он недавно квартиру купил, хочет снова с тобой сойтись. Обещает деньги на детей давать. С ним ты не пропадешь.

Но на Полину было страшно смотреть после этих слов. Сквозь нее словно ток пропустили, лицо исказилось.

– Ты… Ты за кого меня принимаешь? За содержанку? – сквозь зубы пробормотала она. – Неверов… Сдался он мне, сто лет в обед! Ишь, благодетель… Уж лучше Ярик. Он в сто раз вас честнее…

– Правильно, пускай у детей отчимом будет этот отморозок, – вздохнул Лука. – Гениально.

– Он честнее вас всех, вместе взятых… А ты знаешь, почему он тебя избил? – хитро прищурилась Полина. – Ты думаешь, он сам к тебе пришел и побил тебя из ревности? Не-ет. Он не стал бы этого делать просто так. Это я его попросила.

– Как – попросила? – помрачнел Лука.

– А вот так. Словами попросила. Я тебя наказать хотела, за Зою. Чтобы ты знал, как подло ты поступил! – засмеялась Полина, с удовольствием наблюдая реакцию Луки. – Я всех всегда наказываю, к твоему сведению!

В этот момент ему очень хотелось залепить ей оплеуху. Пожалуй, еще ни одна женщина не доводила его до подобного состояния… Но Лука сдержал себя.

«Бесполезно. Все бесполезно. Не стоило к ней приходить, объясняться. Все разговоры с ней – бессмысленны. Надо уйти сейчас. И не вспоминать. Никогда».

Лука еще несколько мгновений смотрел на Полину, потом поднялся, помахал рукой и вышел прочь.

Кажется, теперь он абсолютно понимал Зою, решившую прервать все контакты с Полиной…

К тому же мужчина удивлялся самому себе. Как могла ему нравиться эта странная, инфантильная, полубезумная рыжая женщина? Что он в ней находил, каких страстей искал?

Дома Лука оказался довольно поздно. Звонить Зое, беспокоить ее не стал и сразу же завалился спать – вероятно, алкоголь, выпитый в компании с Неверовым, подействовал, как снотворное.

…Утром.

Он проснулся с чувством тревоги.

Отчего она возникла, с какой стороны подошла? Серое февральское утро, мутное, промозглое – вызывает тоску? Или это последствия вчерашнего застолья с Неверовым?

Полина. Да, пожалуй, все дело в Полине. Неприятно, весь этот разговор вчерашний… Зря к ней приходил.

Нет, нет, дело еще в чем-то, еще что-то беспокоит… «Я всех всегда наказываю, к твоему сведению!» – сказала Полина вчера. Собственно, она свои слова подтвердила – сама призналась, что подослала Ярика.

Но что тогда получается? Полина призналась, что она ненавидит его и Зою. Его она уже наказала. Значит, скорее всего, собирается наказать и Зою…

* * *

Полина позвонила ему утром. Спросила, как дела, призналась, что хочет встретиться.

Раньше, при ином раскладе, Ярик с ума сошел бы от радости – ну как же, Полина сама ему позвонила! Но сегодня радости не ощущалось. Ярик разговор быстренько свернул, сообщив, что у него грипп и как-нибудь, в другой раз…

Никакого гриппа у Ярика не было. Так проще – соврать. А не объяснять, что настроение хреновое. Что вызывали к следователю, предъявили обвинение, взяли подписку о невыезде и т. д. и т. п. Словом, вчера Ярик узнал, что на него завели уголовное дело, из-за того что он избил гражданина Ляхова Луку Георгиевича и нанес тому повреждения средней тяжести, что будет суд и, возможно, Ярику светит несколько лет в заключении. То есть как дело пойдет… Могут не посадить, а могут посадить, если не найти хорошего адвоката.

То, что на него завели уголовное дело, Ярика поразило как гром среди ясного неба. Он подобного не ожидал. Ну, попросила его девушка разобраться с этим Ляховым Л.Г., ну, поговорили они по-мужски, между собой… И чего, сразу уголовное дело затевать?

Все мужчины в мире именно так между собой и разбираются. И даже женщины. Дети в детском саду! Но нет, этот Ляхов Л. Г. умудрился заявление накатать, справку из травмпункта предоставил, да еще попросил предъявить кадры видеосъемки с ближайших к месту происшествия камер…

Сутяга, склочник этот бывший Полинин ухажер. Не мужик. Из этих, наверное, из нетрадиционных – раз уж такой обидчивый оказался. Ничего не сломано, ничего не выбито – а он суд вздумал затеять…

До вчерашнего дня Ярик жил сложной, но насыщенной, интересной жизнью. Работал сутки через трое охранником в супермаркете, еще помогал корешу в автомастерской и другому корешу с распространением стеклоочистителя, который не совсем легально разливали на одной точке в Подмосковье.

Словом, Ярик, как мог, зарабатывал на жизнь, причем не всегда законно. Ну а вдруг всплывет где-нибудь этот стеклоочиститель, довеском к делу об избиении?

Потом, три кредита.

Хотя кредиты – это ерунда, вся страна, весь мир сейчас на кредитах живет… Но! Как кредиты отдавать, если отовсюду уволят? Это же тогда придут коллекторы, начнут мать трясти, брата Володьку, ему 19 только, летом в армию, после колледжа… По сути, все ляжет на плечи матери! Они пока не знают, ни мать, ни Володя, что с ним приключилось, но вот-вот все выяснится.

И все из-за того, что этот Ляхов Л.Г. оказался тем еще склочником! Подумаешь, физиономию ему чуть-чуть отрихтовали…

Звонок в дверь.

– Мать, не открывай! – высунулся из своей комнаты Ярик. Но поздно – мать уже открыла. На пороге стояла Полина – в розовом коротком пальто, серебристых сапожках на шпильках, на пальчике – коробочка с тортиком висит, покачивается.

– Ярослав, это к тебе. Прошу, – сухо сказала мать, пропуская гостью. Мать Полину недолюбливала, не хотела, чтобы Ярику на шею чужих детей повесили. Еще ей не нравилось, что Полина на восемь лет старше Ярика. Ну, и плюс, Полина – богема, а значит, по мнению матери – чуть не проститутка…