полутёмному холлу, когда-то это был классический венецианский casa, дом для семьи и её слуг. Мраморный чёрно-белый пол украшали многочисленные выбоины, а традиционная люстра под потолком угадывалась только по случайным отблескам на её стеклянном теле. Дениза, не оглядываясь, стала подниматься по лестнице, за ней следовала Лавиния, за Лавинией – Пьетро, не отставая ни на шаг. В молчании они прошли через такой же полутёмный зал, и девушка распахнула двери.

Здесь тоже было не так уж светло, но пламени в камине и нескольких свечей на столике перед ним было достаточно, чтобы кресло и сидящего в нём мужчину в простом чёрном костюме. Дениза скользнула к нему и что-то тихо проговорила на ухо. Мужчина повернулся к посетителям, и Лавиния увидела, что половина его лица превратилась в ужасную маску, явно после ожога. Маску, и в самом деле слегка напоминающую морду ящерицы. Неповреждённая часть лица была самой обычной, незапоминающейся, каких на улице можно встретить двенадцать на дюжину.

– Мессере Ризардоло? – шагнула она вперёд.

– Кто спрашивает? – голос у него был хрипловатый, но, в общем, приятный.

– Привет вам… – госпожа Редфилд красноречиво поглядела на девушку, устроившуюся на подлокотнике кресла.

– Дени, милочка, иди. И молодого человека с собой захвати.

– Она маг, – наконец открыла рот девушка. – Огневик, по-моему, что ещё – не пойму.

– Синьора наша гостья. Скажи там, чтобы принесли ещё вина… Мальвазии, синьора?

Вспомнив название мостика, возле которого они остановились совсем недавно, Лавиния хмыкнула.

– Не откажусь.

– Что вас рассмешило? – полюбопытствовал Ризардоло.

Услышав название Ponte de la Malvasia Vecchia, он хрипло рассмеялся.

– Поверите ли, в Венеции с десяток улиц мальвазии и пяток мостов! Именно поэтому у нас даже в адресе не пишут улицу, а указывают сестьере и номер дома.

– Или остров и номер дома, – зачем-то дополнила Лавиния.

– Или остров, – согласился хозяин дома.

В молчании они смотрели, как Дениза ставит на столик графин с янтарно-золотым напитком, два стакана молочно-белого стекла с обвивающей их алой полосой, тарелку с наломанным небольшими кусочками сыром, орехами и мёдом. Напоследок девушка обожгла госпожу Редфилд взглядом и ушла, демонстративно покачивая бёдрами.

Ризардоло налил в стаканы на треть вина и протянул один гостье. Оба пригубили. Мальвазия была сладкой, чуть острой и взрывалась во рту ароматами винограда, солнца, фруктов, орехов…

Отпив ещё глоток, Лавиния вопросительно взглянула на хозяина:

– Мне мерещится, или в нём есть нотка трюфеля?

– А вы молодец! Нет, не мерещится. Это мальвазия из Кьянти, из заизюмленного винограда. Согласитесь, стоит своих денег?

– Безусловно! – от чистого сердца согласилась она и бросила в рот кусочек пармезана.

Потом отставила стакан и сказала, глядя прямо на мужчину:

– Вам привет от Капутинколо.

– Вот как? – прохладно отозвался Ризардоло. – И как он? Жена, дети здоровы?

– Я виделась с нашим общим знакомым сегодня днём, и на тот момент он не только не был женат, но даже и не имел возможности совершить такую ошибку. Просто в силу служебного положения. Что же до детей, то, как известно, их у мужчины может быть хоть сотня, вопрос в том, кто признан.

– Ладно. Представиться не хотите?

Госпожа Редфилд пожала плечами и протянула визитку.

– Вы уверены, что не хотите бросить её в камин?

Её собеседник внимательно прочитал все, что было на кусочке картона напечатано, посмотрел на обороте, усмехнулся и кинул карточку в огонь. Когда она догорела, снова взял стакан, долил себе и гостье вина и откинул голову на спинку кресла.

– Спрашивайте.

С минуту помолчав. Лавиния неожиданно рассмеялась.

– Знаете, я планировала разговор, выстраивала вопросы, которые собираюсь задать, а сейчас вдруг поняла, что всё не так. Поэтому давайте я расскажу вам краткую историю последних трёх дней, а вы дадите мне совет.

– Ну что ж, давайте попробуем…

– Итак, всё началось прошлым летом, когда наш общий знакомый помог мне в расследовании. Я имела неосторожность тогда пообещать ответную помощь…

– А что, так можно было?

– Оказывается, да. И вот несколько дней назад получила магвестник от… Капутинколо, с призывом выполнить договор. Речь пошла о театре «Ла Фениче».

– Неожиданно.

– Ну, так уж сложились обстоятельства. Я обнаружила, что на театр наложено странное проклятие: какие-то предметы внезапно, хаотически становятся иллюзией, а после прикосновения и вовсе исчезают. Началось всё это после увольнения одного из певцов, носившего говорящую фамилию Фальер.

– Клан Фальер, сторонники Леоне, Фабриччако и Корнаро.

– Именно. Правда, мы не смогли установить, принадлежит ли именно этот юноша к клану, поскольку он исчез после увольнения.

– Бесследно?

– Говорят, его видели в оперном театре Палермо.

– Говорят… – Риазрдоло хмыкнул и переменил позу.

Только теперь Лавиния заметила, что ноги его накрыты тёмным пледом, и попеняла себе за невнимательность.

– Как вы понимаете, без большой необходимости Служба магбезопасности, к сотрудникам которой я имею честь принадлежать, не могла расспрашивать клан Фальер о его внутренних делах.

– Угу. Ещё вина? – он приподнял графин.

– Пожалуй, да, спасибо. Далее, мы приняли решение обследовать фундамент и поддерживающие его сваи…

– Почему?

Тут Лавиния не удержалась и фыркнула.

– Во-первых, мне было любопытно. Во-вторых, интуиция позвала, пресловутая чуйка. Вы в курсе способов защиты города от наводнений?

– Более или менее, – осторожно ответил мужчина. – Но, раз вы упоминали сваи, очевидно, речь идёт о защитной системе, базирующейся на многолучевой звезде. Сколько мне известно, восьмилучевой, так? – госпожа Редфилд кивнула. – Руны, слитые с деревом свай, расположены в восьми точках города, девятая – под «Ла Фениче». Я это всё хорошо знаю потому, что одна из таких точек ровно под этим домом, – улыбка его стала страшноватой. – И вам теперь придётся дать магическую клятву сохранения в тайне этого места.

– Драгоценный мой синьор Дзукетти, – ласково сказала Лавиния. – За мою долгую жизнь я обросла таким количеством страшных клятв, что под ними меня не разглядишь! Одной больше, одной меньше – неважно.

– Благодарю вас.

Он достал откуда-то кинжал, в огонь полетела капелька крови и коммандер поговорила давно заученные слова. Словно в ответ на это совсем рядом звонко ударили напольные часы. Госпожа Редфилд взглянула на них: без двадцати пяти семь, бить им никак не время.

– У нас мало времени? – озабоченно спросила она.

– Отчего же?

– Наш общий друг предупреждал, что лучше покинуть вас до семи вечера.

– Ерунда, – махнул рукой Ризардоло. – Капутинколо осторожен, иногда чрезмерно. Рассказывайте дальше, а потом мы подумаем, чем мои скромные знания и способности могут быть вам полезны? Какой сестьере под угрозой?

– Кастелло.

– Верфи и склады Контарини…

– Ну, кроме этого ещё несколько сотен жилых домов, музей и сколько-то храмов.

– Разумеется. Кому принадлежит театр, вы знаете?

– Синьоре Джельтруде Ригетти, певице, и синьору Лючиано Коранро, господину