Я приободрился, нагнал следопыта. То и дело подмывало начать разговор, но я крепился, сдерживал себя. Знал, голос будет блеющим, жалким. Рол сразу поймет, что я отчаянно трушу. Парень вроде бы неплохо относился ко мне, не хотелось разочаровывать.

Из тумана, словно призраки, появлялись фрагменты деревни. Вырастали, обретали объем и форму. Затем бледнели, вновь пропадали в молчаливой мгле.

Взгляд выхватывал картину кусками, перескакивал с одного на другое. Вот черные ветви потерявшего листья дерева, словно когти, тянутся к небу… Дырявый забор. Доски грязно-серые, гнилые… Укрытая прелой соломой крыша дома. В кровле рваные дыры, щерятся ребрами потолочных перекрытий… Собачья конура. Покосившаяся, нежилая. Рядом змеей свернулась ржавая цепь, кожаный ошейник порван… Бревенчатая стена какого-то сарая, забытый огородный инструмент: вилы, грабли и две лопаты… Крыльцо ближайшего дома. Когда-то было нарядным, может быть, даже красивым. Но теперь краска на поручнях облезла, ступеньки покосились, а древесина разбухла от влаги. Толстая дверь поскрипывает на ржавых петлях, хлопает о косяк. За ней лишь мокрая тьма и запустение…

Я съежился. Шел, ссутулившись и втянув голову в плечи, нервно оглядывался по сторонам. Тревожно. В воздухе витали запахи, не присущие живой деревне. Помню из детства — даже зимой пахло дымом и конским навозом, свежим сеном, горячей едой. А тут лишь сыростью и гнилой соломой. Не лаяли псы, не видно было людей, что и в плохую погоду, по обыкновению, ходят к соседям. Занять мешок овса или просто в гости к куму, пропустить кружечку-другую забористого самогона, поговорить об урожае или бабах, поругать жену, что зажала медяк на пропой.

— Маг, ты уверен, что здесь есть живые? — послышался недовольный голос Ферана.

— Да, лейтенант. Ветер говорит мне, что впереди есть люди, — холодно и высокомерно ответил Иг. — Вы сомневаетесь во мне?

— Нет-нет, как можно?.. — проворчал командир. — Просто уже полдеревни прошли, а вокруг лишь разруха и запустение. Хотя Мрон его знает… разбежались, наверное, кто куда… Руку даю на отсечение, встретим лишь глубоких стариков. Молодежь давно в городах или селах покрупнее, где есть работа и жизнь не такая плесневелая.

Под ногами перестало хлюпать, я ступил на что-то твердое, надежное. Пригляделся — так и есть, деревянная мостовая. Доски обработаны грубо, кое-где сучки и куски коры. Но подогнаны хорошо, щелей почти нет. В мелких селениях, где нет денег на камень или хотя бы щебень, обычно делают вот такие. И хотя их приходится менять каждые пару лет — сгнивают, — но тонуть в грязи никому не охота. Значит, когда-то деревня была довольно зажиточной. Лишь со временем, когда людей стало меньше, запаршивела.

Тьма сгущалась, наступила ночь. Да еще и проклятый туман. Я шел осторожно, дабы не споткнуться и не разбить нос. Так и подмывало произнести заклятие, осветить все до последнего закутка и щели, рассеять ветром мглу. Знал, что нельзя выдавать себя, но желание убедиться в безопасности, почувствовать собственную мощь постепенно набирало силу. К тому же чувствовал «нехорошесть» места всей кожей. Успокаивал себя тем, что Зло наверняка спит.

Улица стала шире, дома гораздо богаче, выше и добротнее. Но все равно запущенные, побитые временем и непогодой. Мы с Ролом нагнали остальных. Те стояли плотной группой, напряженно вглядываясь во тьму. Маэрдир взял на изготовку двуручник, пошире расставил ноги. У него текло из носа, парень морщился, пытался взять себя в руки. Ощупывал взглядом тьму, настороженно прислушивался.

— Это здесь, — коротко сказал Иг, — В доме напротив есть люди.

— Чудесно, — буркнул Феран. — Будем знакомиться. Маэрдир, постучись. Рол, подстрахуй.

Мечник осторожно пошел вперед, исчез во тьме. Следопыт кивнул, вытащил из ножен меч и кинулся вслед за светловолосым воином.

Я моргнул несколько раз. Ничего не видно. Где дом углядели? Я медленно шагнул влево… Ага, вот оно! Во тьме проявился силуэт большого двухэтажного здания. Я не удержался и присвистнул. Неужели трактир? В таком захолустье? Хотя… В хрониках Свободных Земель читал, что этот край когда-то был очень оживленным. Торговые пути вели на север, в Скифрскую империю. Деревни и села вдоль тракта росли как грибы. Это потом нас захотели завоевать, подчинить богатую область и сделать обыкновенной провинцией. Пожар войны прокатился по приграничной области. Одни поселения смел, другие оставил медленно чахнуть от недостатка людей. Имперцев прогнали, но торговые пути так и не восстановили. Так что трактир — отзвук старой эпохи, благополучной и мирной, когда власть принадлежала Серому Ордену.

В душу постепенно вползла злость. Я сжал кулаки, из горла само собой вырвалось рычание. Гады! Какие же гады! Почему среди сотни хороших и благочестивых обязательно найдется редкая по своей зловредности сволочь? И нет бы молчать в тряпочку, жевать что дают. Таких обязательно тянет на подвиги, они не гнушаются подлостью, предательством и убийствами. Им хочется все разрушить, дабы на пепелище воздвигнуть свой порядок, самый справедливый конечно же. Готовы идти по трупам, чтобы достигнуть цели. А в итоге?.. Далеко ходить не надо. Вот живой пример, передо мной. Кабы не реформатор Леонид, Серый Орден был бы жив и эта деревня не напоминала древнее кладбище… Я почувствовал, что вновь соскальзываю на накатанную дорожку мыслей, тряхнул головой. Хватит, Эскер! Об этом я думал те месяцы после поражения в библиотеке, мучил и уничижал себя. Хватит!

Маэрдир взошел по скрипучим деревянным ступенькам. Секунду помедлил, прислушиваясь, потом ударил кулаком в дверь.

— Хозяева! — крикнул мечник простуженно и хрипло. — Есть кто?! Открывайте добрым путникам!..

Воин подождал немного. Но в окнах было темно, шума шагов не слышалось. Он забарабанил что есть мочи, ругаясь и кашляя. Возле крыльца промелькнула смутная тень, пристроилась у двери и слилась со стеной. Следопыта было практически не видно. Даже клинок у него вороненый. Не сверкнет во тьме, не пустит блик или солнечный зайчик днем. Рол притаился. Если что-то пойдет не так, успеет прикрыть неповоротливого в своих тяжелых доспехах мечника.

В окошке наконец мелькнул тусклый желтоватый огонек. Дверь распахнулась без скрипа. На пороге возникла фигура высокого худого человека с масляным фонарем в руках. Свет, что давал махонький язычок пламени, едва освещал бледное, изможденное лицо с темными кругами под глазами, старую рубаху, пеструю от множества латок.

— Путники? — медленно и недоверчиво произнес мужчина. Подслеповато мигнул, рассматривая Маэрдира, повернул голову на бряцанье уздечки. — Давно у меня не было гостей. Что ж, входите. Угощу, чем Алар послал…

В голосе прорезалась радость, смешанная с испугом. Неизвестный немного оживился, словно вспомнив роль трактирщика. Поклонился, торопливо махнул рукой и исчез внутри. Маэрдир оглянулся на командира. Тот кивнул:

— Пойдем. Послушаем, что расскажут, отдохнем. Коня тут оставим, ничего с ним не станется.

Феран бросил поводья подошедшему мечнику, сам направился к двери. Светловолосый воин привязал коня к столбу у крыльца, поспешил вслед за командиром. Я вошел последним, пропустив Рола.