Ширли зашевелилась. Бекки вышла, осторожно прикрыла дверь.

Отдохнув, Ширли появилась в гостиной.

Бекки отвернулась от телевизора, взглянула на Ширли.

– Ну как? Выспалась? Иди ко мне, посиди.

Ширли послушно присела на край дивана, кутаясь в халат Бекки.

Бекки привлекла гостью к себе.

– Благодари судьбу, крошка, что попала ко мне. Теперь в твоей жизни не будет проблем. Скоро придет мой муж и обрадуется нашей гостье. – Бекки подняла лицо девочки за подбородок, заглянула в глаза. – Такая хорошенькая, просто прелесть. Я уже люблю тебя! – Бекки поцеловала Ширли в лоб. – Только, такая худенькая… Ничего, мы тебя откормим… Сними-ка халатик, я посмотрю на тебя.

Ширли выполнила просьбу без особой охоты, она стеснялась этой красивой странной тетки. Не привыкшая к доброте, Ширли ждала какого-то подвоха.

Бекки поставила обнаженную Ширли перед собой. Фигурка девочки была безупречной: длинные ноги, тонкая талия, гибкая шея, маленькая грудь… только вот множество синяков на теле…

– Что это? – Бекки тронула кончиком пальца синяк вокруг соска. – Он так обращался с тобой?

– Не он, его клиенты, – потупясь, ответила Ширли.

Бекки притянула девочку к себе на колени и принялась гладить худенькие плечики. Губы ее потянулись к синякам, она ласково, осторожно стала целовать их.

– Моя маленькая, моя бедненькая… Как они издевались над тобой, – Бекки покрывала поцелуями дрожащее тело. Грудь, живот… Движения ее становились тяжелее, лихорадочней, словно руки заполнил свинец, а в глазах плавали оранжевые круги. Она раздвинула девчоночьи ноги. – Покажи, как у тебя там. О, как сладко! – Бекки прижалась лицом к коленям девочки, продолжая истово целовать их. Все настойчивей, страстней. Все ближе к манящей ее сейчас цели. Коснувшись кончиком носа жестких курчавых волос, Бекки с силой прижалась к девочке и, высунув язык, тронула теплую нежную плоть…

Ширли застонала…

Бекки, оглушенная совершенно новым для себя состоянием, не чувствовала ничего, кроме сладостных волн, что подняли ее на своем гребне. Все выше и выше. Она, казалось, покинула землю и парила в чистой лазурной глубине неба в полной невесомости…

Они неподвижно лежали, отдыхая. Ширли прикрыла глаза. В ее маленькой головке теснились сумбурные мысли: «Ну и черт с ней! Пусть так и будет! Она хотя бы не станет торговать мной. Видно, сама богатая, ей мои деньги не нужны. Вон квартира какая, в сто раз шикарней, чем у того гада, Мануэля… А дом?! Миллион, наверное, стоит… » Когда вернулся Антони, Бекки и гостья мирно сидели за столом.

– А вот и Тони! – радостно воскликнула Бекки, выскакивая из-за стола. Она прильнула к щеке мужа, затем обняла его за талию, подвела знакомиться.

Ширли взирала на Антони широко распахнутыми невинными глазами.

– Вот так радость, – улыбнулся Антони. – Какая лапонька! – Он погладил Ширли по щеке. – А что едят мои девочки? Накормите своего голодного папочку, а то он сожрет своих красавиц! – Антони надул щеки и состроил смешную гримасу.

Они сидели на диване перед телевизором, но Антони не очень вникал в происходящее на экране. Он смотрел на нежный профиль девочки, чувствуя на себе насмешливый взгляд Бекки. Словно та удивлялась робости своего муженька…

Антони сгреб лицо Ширли огромной пятерней, привлек к себе и широко распахнутым ртом впился ей в губы.

Ширли не сопротивлялась. Наоборот, сообразив, что от нее требуется, она сбросила халатик, привычным движением руки высвободила рвущуюся на свободу плоть своего нового папочки и ловко взгромоздилась на нее.

Рядом пристроилась Бекки.

Вот и новая семья!

Семья весьма прочная – одна постель, один кумир – секс. И полное равноправие. Хотя…

Девочка быстро поняла, что господин в доме – Антони, который в ней, Ширли, души не чает. Почувствовав свою власть над Антони, она составила своеобразную иерархию. Собственную персону она ставила следом за Антони. Замыкала триумвират – Бекки, их покорная слуга. Саму Бекки такая роль устраивала. Усмехаясь в душе наивности девчонки, Бекки избегала конфронтации с Антони. К чему? В их оргиях на долю Бекки перепадало вполне достаточно из общего сумасбродства. И Антони нередко становился прежним с ней – сильным, злым и обильным. Из дома он почти не отлучался… Словом, Бекки достигла того, что задумала, впустив в свою жизнь эту маленькую бестию…

Тем временем у Ширли обнаружилась слабость – ее потянуло к тряпкам. Чего только Бекки не покупала ей в самых шикарных магазинах! А косметика, массажи, изысканная пища превратили Ширли из жалкого заморыша в красавицу.

Ширли обожала рассматривать журналы мод, выбирая фасоны одежды, обуви, прическу. У нее оказался природный вкус, всячески поощряемый Бекки. Притягивали Ширли и дорогие рестораны, где семейство проводило вечера. Грязные притоны – страсть Антони, она возненавидела: слишком они напоминали ей прежнюю жизнь…

Антони безропотно выполнял любую ее прихоть.

Элегантная, молчаливая Ширли королевой восседала за столиком ресторана, привлекая восхищенные взоры. Медленно потягивая вино, Ширли внимательно присматривалась к ресторанной публике. Казалось, от нее ничто не ускользало. Иногда она делала удивительно точные замечания в чей-нибудь адрес и вновь надолго умолкала.

Основное же время семейство проводило дома, где Ширли по требованию Тони постоянно ходила раздетая или в прозрачном пеньюаре. Это возбуждало папашу Антони. Тогда он валил Ширли там, где настигал. При этом он требовал, чтобы Бекки фотографировала его с Ширли в разных ракурсах. Потом фотографировалась и Бекки. Антони сам проявлял пленку, демонстрировал фотографии своим дружкам, в общении с которыми он испытывал жгучую потребность. Желание вызвать зависть ближнего – характерная черта не уверенного в себе человека.

Любимым увлечением Антони стал стриптиз, который нередко разыгрывала Ширли.

– Нужно все заранее подготовить: освещение, музыку, одежду для киски. И все остальное, – важно просвещал Антони своих друзей.

Те соглашались, их забавляла болтовня Антони, но шутить по этому поводу не отваживались – не лишать же себя дармового угощения из-за пустяков…

– Свет направляй прямо на киску, а вокруг темнота. Музыка тихая, чтобы не отвлекала, но такая, чтобы киске приятно было под нее вертеться. У ног твоих на коленях стоит жена. Тоже время даром не теряет, знает свое дело. Да и рот ее этим делом занят, чтобы лишнего не болтала, не отвлекала от киски, – Антони упивался своим остроумием. – На киске что-то легкое, воздушное, но не прозрачное – для сюрприза! И не много, чтобы не надоело… И вот наступает главное: киска начинает сбрасывать с себя барахло… Раз, два, три… Пока не остается в сапогах и серьгах. Теперь она вся перед тобой. И смотрит на тебя так, что никакого вина не надо… Наконец, раздвигает ножки… Ну, ты совсем обалдеваешь – жену в сторону и к киске! Силы накоплены, теперь только работай… Но это не конец… Когда устанешь и завалишься в кресло, то забавно становится смотреть, как старая курва, моя жена, подползает к киске и начинает работать языком… Неплохо на закуску!