К ним я добавила еще несколько строгих, но одновременно соблазнительных блузок. Их, конечно, следовало носить под пиджак, но ведь сейчас так жарко, даже с кондиционером хочется все время снять с себя лишнее.

По дороге в офис позвонил Роман Андреевич.

— На заседание подъезжай сразу в суд. Возьми из офиса все документы по Лопатину. У меня на столе, — распорядился Исаев. — Я задержался с префектом, отменил клиента, буду к началу заседания.

— А заседание надолго? — нагло поинтересовалась я.

— А у тебя есть еще какие-то дела, кроме моих? — тут же огрызнулся Роман Андреевич.

— Я в СПА записалась на семь, как вы велели. Маникюр, педикюр, полная депиляция. Так что — да. Все это ваши поручения, Роман Андреевич.

— Успеешь.

И повесил трубку. Я вернулась в офис, собрала все, что он велел, и отправилась к метро. Решив быть не только вредной, но и внимательной помощницей для моего профессора, заглянула по пути в «Старбакс», взяла ему эспрессо и маффин.

Вряд ли он нормально поел, пока общался с префектом, а уж от кофе Роман Андреевич никогда не отказывался.

На этот раз за него он меня даже не поблагодарил, хотя съел и выпил все, что я принесла. Почувствовала себя в шкуре Марины в тот день у машины, когда она забирала его из больницы со свежим переломом.

На заседании ему даже не потребовались заметки и документы. Обвинение представило несколько новых неопрошенных свидетелей, и судья отложила слушание на неделю.

— Вы обещали позвонить Снежане Сергеевне, как освободитесь, — напомнила я, как только мы сели в машину.

— Да, конечно.

— Набрать ее номер? Кажется, я видела его в контактах, которые вы мне дали. Это ведь ее дело о разводе? Муж, кажется, брокер.

— Да, он. Дернул меня черт взяться за это.

— Заведомо проигрышное дело?

— Нет, денег там будет море. И у нее, и у меня. Хотя теперь уже не знаю, стоит ли овчинка выделки.

— Хотите, я посмотрю внимательнее их брачный контракт?

— Да нечего там смотреть, Насть. Она получит половину, потому что он изменял. У нас есть доказательства.

Меня так и тянуло спросить, а изменяла ли Снежана мужу? И как это карается? И насколько случайно она так настойчиво ищет встречи с моим занятым боссом?

Наверно, все эти вопросы проступили на моем лице, потому что Исаев долго пристально смотрел на меня. Говорить о его клиентке и возможной любовнице мне совсем не хотелось, потому я прибегла к отвлекающему маневру и сняла пиджак, оставаясь в новой блузке. Она была прозрачной и без рукавов. Сквозь кремовый шёлк просвечивал кружевной черный лифчик. Роберт Паттисон в своем последнем интервью на вопрос, что его заводит, ответил, что именно такой контраст в одежде. Если уж черное белье заводит Паттисона, то с профессором-то тоже должно сработать?

Исаев моментально опустил глаза вниз, прекратив сверлить меня взглядом.

— Нравится? — не сдержалась я.

Он облизал губы, сглотнул, вернул глаза вверх, спросил

— Что именно?

— Блузка. Она новая. Я купила в обед.

— Да, тебе идет.

Он тут же отвернулся, даже отсел от меня, достал телефон и стал листать письма левой рукой, попутно говоря:

— Я встречусь клиентом в семь, но ты можешь идти в СПА.

— Я могу перенести.

— Не стоит.

Он махнул на меня рукой в ортезе, давая понять, что разговор закончен, и ему нельзя мешать. Я, конечно, замолчала.

***

Остаток дня пролетел как одна минута. Но за эту минуту я отметила, что Снежана Сергеевна звонила минимум три раза. Дважды Исаев ее сбрасывал, морщась и один раз ответил, уклоняясь от очередной встречи.

К концу дня мне стало немного стыдно, потому что мой босс устал и проголодался, а вместо того, чтобы идти домой и отдыхать, он остался в офисе общаться с клиентом, а я упорхнула в СПА.

Но вспомнив его холодный взгляд и снисходительный тон, я отринула угрызения совести и просто заказала ужин на дом. Пусть поест. Ему понадобятся силы. И терпение.

О, терпеть придется много.

Я вернулась домой и сразу увидела хмурого Романа Андреевича. Он обсмотрел меня с ног до головы, словно руками прощупал. Но я знала, что выгляжу отлично. Пусть уже без макияжа, но вся натертая и ухоженная с головы до пяточек.

— Нравится моя прическа? — провела я рукой по волосам.

Тянуло предложить боссу проверить качество моей эпиляции, но я сдержалась.

— Там твои покупки привезли, — бросил он.

Ах вот, в чем причина его раздражения.

В холле оказался парень в униформе, который с непроницаемым выражением лица собирал… мою скамью. На Романа Андреевича было страшно смотреть.

— У вас все хорошо? — ласково осведомилась я.

— Разве не видно? Просто замечательно.

— Ужин доставили? Вы поели?

— Ага.

— Это хорошо. А остальные мои покупки?…

— Уже в твоей комнате. Это тоже туда поставить? — уточнил босс.

— Да, разумеется. Я вам нужна еще?

— Нет.

— Тогда я пока почитаю у вас в кабинете. Не забудьте дать на чай.

Исаев пробормотал что-то невразумительное. Я не стала переспрашивать, находиться рядом с ним в таком состоянии становилось действительно опасно.

В кабинете Исаева меня встретили книжные стеллажи от пола до потолка. Каково же было мое удивление, когда я нашла среди скучных юридических трактатов нашумевшую академку-постапокалипсис Матвея Тойфеля*. Офигеть! Я так давно мечтала ее прочитать, да все руки не доходили.

Ого. У Романа Андреевича на полке еще и вся трилогия целиком. И в довершение на форзаце книги оказался автограф автора и дарственная надпись.

— С бесконечной благодарностью за помощь и поддержку в трудные времена. Спасибо, друг, — прочитала я вслух.

Окончательно заинтересовавшись, забрала первый томик академки и вернулась вместе с ним в комнату, по дороге завернув на кухню за собственным ужином.

— Твоя скамья, — объявил позади меня Роман Андреевич, занося в комнату сооружение из черного дерева и кожи.

— Спасибо. А откуда у вас подписанная книга Тойфеля? — не сдержала я любопытство. — Вы не похожи на любителя магических академий.

Исаев улыбнулся как-то тепло и загадочно. На миг мне показалось, что босс отменил режим холодильника, но он очень быстро собрался и снова стал айсбергом.

— Я помог ему в начале карьеры. Издательства составили отвратительный договор, мы сделали его удобным. Благодаря этому Матвей смог отдать книги на перевод и издаться за границей. Ну а я получил известность в узких кругах.