– Ни при чем, – усмехнулась я его попытке сыграть в поддавки. – Так в старину у славян назывался плуг.

– Вот видишь. Хлеб, а не меч. Жизнь, а не смерть. Мы должны породниться, Василиса. Ваша ветвь, созданная драконидами, и наша. Это объединит лучшее в нас.

– Или аннигилирует. Разве мы совместимы?

– Конечно. В кланах браки с людьми не редкость. И совместные дети уже перестали быть ущербными. Но вернемся к нашим творцам. Для создания вас использовался тот же базовый генетический материал, что и для создания нас.

– Но я – обычный человек.

– Почти, – кивнул репти. – Вы – змееборцы. Самая древняя и самая трудноискоренимая их ветвь, остальные сгорели на кострах инквизиции. Но в вас, восточной ветви, дракониды постарались вшить такие свойства, загадку которых мы тысячелетиями не можем разгадать. Эта пресловутая «загадочная русская душа», эти ненормально стойкие и самоотверженные женщины, хуже валькирий. Драконидов уже не было на планете, но зло, посеянное ими, всходило.

– Откровенно… – прошептала я.

– Я обещал сказать тебе правду.

– Что будет, если я откажусь?

– Месяц забвения. Или больше.

– А если соглашусь? На помолвку, не на брак, – уточнила я, заметив, как вспыхнули его глаза.

Он отпустил мою плененную руку, медленно разжал пальцы. Взглянул на черно-золотой ободок, впечатавшийся в его ладонь.

– Вот это, как ни странно, дает нам надежду, Солнышко. Если мы заключим союз, что-то может измениться. Для всех нас.

– Или поглотит одно другое. Говорила же, я – Злолнышко! Ты и сам считаешь меня злом, Габриэль. – Опасаясь смотреть в синее пламя его глаз, я завороженно глядела на кольцо. Мне показалось, золотое пятно стало больше. – Я не могу так. Никогда не смогу. Никогда женщины моего рода не выходили замуж по расчету или договору. И я выйду только по любви.

Черный молчал и улыбался, разглядывая мое лицо с высоты своего богатырского роста.

– Это же замечательно, премудрая моя. Я тоже поклялся, что у меня не будет династического брака, а свою любимую я найду сам. И завоюю, если понадобится. Видишь, как совпадают наши желания? Это уже обнадеживает. Не хочешь принимать кольцо, не принимай. Но прошу тебя, пока носи его с собой. Не на пальце, но максимально близко к телу, для его действия хватит и этого. Если дядя тебя достанет, покажешь ему или его шавкам. Они не посмеют тебя тронуть.

Я покачала головой и спрятала руки за спину.

– Нет. Не возьму.

Репти помрачнел и убрал проклятое кольцо в карман.

– Что ж. У нас еще есть время. Так ты будешь кофе или допьешь свое ведьминское зелье?

– Ты обещал отвезти меня, куда я скажу.

– Обязательно. Но я еще не отдохнул! – репти нагло засунул себе в рот небольшой бутерброд с куском ветчины и, жуя, откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. Майка натянулась, обрисовав внушительные мышцы.

Наверное, со стороны наш пикник выглядел более чем неуместным. Посреди дикой, щебечущей и стрекочущей природы, на фоне живописных зеленых отрогов, под шелестящим каштаном черные пластиковые стол и стулья казались совсем чуждыми, как… как блестящая черная чешуя на породистом лице Габриэля. Она уже не казалась татуировкой, а выглядела именно кусочками шкуры, пробившейся сквозь гладкую смуглую кожу. Ужасное зрелище.

– Почему я все еще вижу твое лицо как человеческое? Ты говорил, кольцо разрушит иллюзию. Но ты почти не изменился.

– Оно и разрушило. Что, ожидала увидеть злобную крокодилью морду с клыками?

– Не настолько вытянутую, но да, ожидала. А у тебя только намек на роговой гребень и островки чешуи. Почему?

– Потому что теперь я без иллюзии выгляжу именно так.

Теперь.

– То есть, раньше выглядел иначе?

– Да, – Черный явно не хотел говорить на эту тему. – Василиса, нам пора собираться. Скоро за нами прилетят.

Черный поднялся, обошел стол и протянул мне руку, чтобы помочь встать. А потом вдруг рывком прижал к себе и коснулся носом волос, вдохнул.

– Золотая… Спасибо тебе, прекрасная моя, – хрипло прошептал он и тут же отстранился.

– За что?

Этот… загадочный… улыбнулся и преувеличенно деловито начал собирать контейнеры в сумку и складывать мебель. Я выплеснула остатки травяного чая и помыла котелок. Через минуту о неуместном пикнике напоминали только маленькие ямки в траве, оставшиеся от ножек стола и стульев.

А там и гости явились.

Я увидела машину только тогда, когда она, тихо урча, зависла почти над нашими головами. Она выглядела как… кусок неба. С белыми облаками, плывущими по летней синеве. И только звук работающей энергетической установки, смазанный овальный контур аэрокара и на секунды опаздывающее движение облаков внутри этого контура давало понять, что эта огромная прозрачная капля, стекающая с неба, – не мерещится.

А у нас в академии говорили только о перспективных моделях «невидимки» в стадии разработки. А эта разработка уже вполне себе летает!

Аппарат снял невидимость в полуметре над землей и оказался копией черного гравикара Габриэля Горуха. И прибыл в нем не гость, а гостья. Черненькая, мелкочешуйчатая и очень стройная и юркая репти с изящной мордочкой, похожей не на змеиную, а на кошачью. Одета она была в черный комбинезон с кучей молний и шипов. Не понять, где настоящие, принадлежавшие самой рептессе, а где – дань моде.

– Йехууу! Получилось! Я крута! – Она спрыгнула на траву с радостным воплем, распустив гребень, и повисла на шее Габриэля.

Вот он, удачный момент угнать гравикар! Дверцы открыты, ключ в замке, код я запомнила, когда Черный вводил его на пульте. Но я прекрасно осознавала, что это дохлый номер. Репти – настоящий гонщик, отлично знающий все возможности своей техники, в отличие от меня. На второй машине он быстро догонит. Вот если бы чуть раньше…

И я, с трудом удержав себя от глупости, сосредоточилась на рассматривании рептессы.

Гребень у нее роскошный, на вид – как хрустальный веер с блестящими черными прожилками. А по ним выложены алмазные кристаллики, сверкающие на солнце. И спускалась эта красота с затылка на спину, ныряя в глубокий вырез комбинезона уже едва заметными нежными лепестками между хрупких лопаток. Как клавиши на кларнете. Для полного счастья на голове рептессы от висков к гребешку вились узоры из более светлой чешуи, тоже с вкраплениями бриллиантов. Такие же узоры браслетами охватывали тонкие пятипалые руки с длинными пальцами и разукрашенными стразами острыми черными когтями. Дорогая и очень красивая штучка-рептучка.

– Правда же, правда? – тормошила она Черного. – Ну скажи, братище истуканистое! Или у тебя от гордости за меня язык отнялся?

– Ты крута, – тепло улыбнулся Габриэль, обнимая когтистое существо. – Я в тебе даже не сомневался, мое адское Адище.