— Да и ты, я смотрю, рассчитывала на то, что прямо сейчас я вижу десятый сон, иначе не сидела бы здесь в такой мм… Лёгкой одежде. — Тонкая ткань моей короткой ночной сорочки, облегая часто вздымающуюся грудь, целиком и полностью выдала ему мой интерес.

— Ты без повязки, — заметила я едва слышно. Рана на удивление быстро затянулась, оставив неровный алеющий шрам.

— Я думаю, она больше не понадобится, — проговорил маняще низким голосом Азиз и при этом посмотрел на меня так, как недавно я на клубнику.

Сильно смутившись, отвела взгляд, стараясь срочно переключить своё внимание с него на что-нибудь другое:

— Будешь? — передвинула тарелку на уровень соседнего барного стула, слушая, как в бешеном ритме сходит с ума моё сердце.

Азиз принял предложение, но не сдвинулся с места, и медленно потянулся к ягодам прямо через моё плечо, намерено задев кожу.

В этот самый миг я испытала невероятно сильное волнение. Оно прокатилось внутренней дрожью по всему моему телу, заставив, ненадолго прикрыв глаза, сделать негромкий судорожный вдох.

Лёгкая довольная ухмылка Азиза от произведённого на меня эффекта, и клубника шумно падает на пол, а его рука вместо этого хватает мою талию, уверено придвигая вплотную к своему крепкому торсу.

Вторую руку он запустил мне в волосы, слегка сжав в области затылка, и я не смогла сдержать тихого стона удовольствия, который он тут же выпил, накрыв мои губы поцелуем.

Не отдавая себе отчёта, я подалась ему навстречу, что ещё больше распалило Азиза. Моё дыхание сбилось, и он не стал больше медлить — жадно обхватил мои бёдра руками, заставив меня полностью ему сдаться.

Я проснулась ранним утром, и от осознания того, что нахожусь в нежных объятиях Азиза, меня захлестнуло до невозможности милым чувством.

Небо за окном его спальни только начинало светлеть. В голове стали прогружаться события этой ночи, заставляя меня то краснеть, то озорливо улыбаться.

Вдыхая так сильно действующий на меня аромат его кожи, мой пульс снова стал учащаться, словно я сейчас не лежала, а была на пробежке.

Азиз крепко спал, его рельефная грудь плавно вздымалась, и, прижавшись к нему плотнее, я стала успокаиваться, слушая размеренный стук его сердца.

Я ещё никогда так не хотела мужчину, как в эту ночь. Мои руки сами тянулись к его поджарому телу, гладили по сокращающимся мышцам. И сейчас мне было совершенно очевидно, что, произошедшее между нами — намного сильнее меня, сильнее нас обоих, а потому, я совсем не корила себя за случившееся.

Внутри меня наоборот разлилось какое-то умиротворяющее блаженство. Некое глубинное убеждение, что всё идёт как надо — что я там, где должна быть и с тем с кем должна быть.

Не было ни единого сомнения, что сегодняшний день — начало новой жизни. Ведь всё прошло настолько идеально, словно мы были созданы друг для друга. И после нашего физического единения с Азизом, непременно должно произойти — психологическое.

Он мне обязательно скоро обо всём расскажет. После того, что между нами было — по-другому и быть не может, чем полное взаимное откровение.

Я подумала, что было бы неплохо принять душ и одеться, и постаралась осторожно выползти, но Азиз сразу проснулся, и его руки тут же заскользили по моей оголенной спине и рукам, лёгкими почти невесомыми прикосновениями даря наслаждение каждой клеточке моей кожи.

Затем он притянул меня к себе, нависнув сверху, и его горячее тело обожгло всё ещё обнажённую меня, вынудив часто задышать.

Он стал покрывать меня поцелуями, спускаясь всё ниже, и каждый участок моего тела податливо расслаблялся под его ласками. Отказать ему было просто невозможно. И я вновь окончательно потеряла самоконтроль.

— Мне нужно будет съездить сегодня с Демидом в одно место, — затормозив на уровне пупка, слегка хриплым голосом оповестил он меня.

— Зачем? — я приподнялась на локтях, чтобы заглянуть в его глаза.

— По делам, — этот короткий холодный ответ хлестнул меня прямо по сердцу. Я поняла, что более подробной информации не дождусь, и, еле сдержав волну яростного разочарования, спокойно попросила:

— Азиз. Расскажи мне о себе.

— Что ты хочешь знать, Ангелина? — поинтересовался он, едва уловимо поглаживая меня пальцами по животу.

— Всё. Когда и где ты родился и вырос, где учился, кто твои родители? Хочу знать о твоём прошлом, и что на самом деле происходит в настоящем? Почему ты должен скрываться и что планируешь делать, чтобы распутать сложившуюся ситуацию?

Он сел и выпрямился, и от его серьёзного взгляда у меня мгновенно пересохло во рту. Я напряглась.

От него можно было ожидать что угодно. И я боялась услышать то, что могло бы растоптать мою уверенность в том, что отдавшись ему, я не совершила ошибку.

Он немного помолчал, а затем поднялся и подал мне руку, предлагая последовать за ним.

25 глава

Безропотно вложила в его руку свою слегка обмякшую от предчувствия нелёгкой истины кисть. И он повёл меня к окну на второй этаж общей комнаты, где ещё совсем недавно у нас с ним всё случилось впервые.

Мы так же были нагими, и меня продолжало тянуть к нему, теперь даже ещё сильнее, чем прежде, но ожидание его откровения заставляло меня сильно нервничать, что ощущалось так, будто между нами возникла тонкая вакуумная прослойка.

«Может ли его правда изменить моё к нему отношение? И если да, то, что тогда будет дальше»? — Поток тревожащих вопросов в моей голове прервался размеренной речью Азиза:

— Посмотри на эти ало-пурпурные краски зари, что растворяются на всё голубеющем небе, на улицы, что высветляются восходящим солнцем — словно кто-то подготавливает трёхмерный холст, чтобы рисовать на нём новый неповторимый день. Только вслушайся в эту невероятно красивую песнь ранних пташек, что заливаются трелью, воздавая радость этой жизни. Скоро проснутся люди и тоже поспешат делать счастливыми себя и своих близких. Разве не прекрасный спокойный мир открыт сейчас перед тобой?

Он ненадолго замолк, и я не стала нарушать тишину, понимая, что это был риторический вопрос, а Азиз тем временем продолжил:

— Я не хочу лишать тебя этого. Пойми, я связан со слишком опасным тёмным миром, и не могу позволить себе даже самую малость посвятить в него такого хрупкого ангела, как ты, так как это бы означало привязать тебя к нему, запятнать, и навсегда лишить той свободы, которую ты знаешь сейчас.

«Он ничего тебе не расскажет», — холодными буквами пропечаталось в моём сознании. Ещё пару минут назад я была готова услышать любое его признание, но