В какой-то момент безумная ярость мелькнула в его лице, искажая привлекательные черты до неузнаваемости. Он с силой схватил ее руку и потянул на себя.

— Мистер Рейберн… — Крик ее застрял в горле.

— Я знаю, вы видели мое к вам расположение, любая женщина заметила бы, даже та, что изображает невинность, вроде вас. — Его голос звучал отталкивающе. — И мне казалось, вы принимали мои ухаживания, а на самом деле просто играли мною в ожидании рыбки покрупнее?

Эмили не имела ни малейшего понятия, о чем он говорил. С неистовой надеждой она смотрела сквозь комнату, туда, где матушка беззаботно болтала с торговцами. Эйми поймала ее взгляд и уже поднималась со стула, как вдруг дворецкий снова открыл дверь и объявил:

— Его светлость герцог Мэннинг.

Как только Николас ступил в комнату, рука Рейберна внезапно сдавила запястье Эмили. Железная хватка не оставляла шанса вырваться. Он поднес ее руку к своим губам и прошептал:

— Это еще не конец, леди.

Она ударила его ногой чуть ниже колена и оттолкнула от себя. Она спешила уйти от него как можно дальше. Щеки ее пылали. Ей невыносимо хотелось вытереть свою руку, чтобы избавиться от гадкого ощущения его поцелуя.

— Ах, ваша светлость! — воскликнула матушка. — Мы ожидали вас. Не хотите ли чаю?

Серьезный взгляд голубых глаз Николаса коснулся Эмили, румянца, горевшего на ее лице, и суеты вокруг свадебных материалов. У нее появилось гнетущее чувство, будто он думает, что, даже отправляясь за покупками к свадьбе, она на самом деле скрывалась где-то в объятиях любовника. На лице его не было улыбки, когда он склонился к ее руке.

— Благодарю вас, леди Морби, но, боюсь, я отрываю вас от важных дел, — сказал он. — Прошу вас, не утруждайте себя. Кроме того, я вижу, у вас уже есть один посетитель.

Эйми бросила сердитый взгляд в сторону мистера Рейберна, который все еще стоял, затаившись, возле окна. Эмили чувствовала, что он продолжает неотрывно смотреть на нее.

— Мистер Рейберн заглянул, только чтобы передать Эмили свои добрые пожелания. И он как раз собирался уходить, — вставила Эйми.

— Да, это так, — подтвердил Рейберн. В его голосе не осталось и следа той неистовой ярости, что звучала еще минуту назад, он снова стал сама любезность. — Я лишь зашел пожелать Эмили всего самого лучшего и вам, конечно, ваша светлость. Уверен, вы достойны друг друга.

После этого он наконец покинул их дом. Эмили показалось, будто комната снова наполнилась свежим воздухом, которого ей так не хватало в его присутствии. Теперь она снова могла свободно дышать.

Однако Николас все еще смотрел на нее пристально, без тени улыбки.

— Ну вот, теперь у нас снова стало гораздо просторнее, — сказала матушка Эмили. — Мой муж ждет вас в библиотеке, ваша светлость. Надеюсь, после того, как переговорите с ним, вы не откажетесь от чашечки чая? Нам бы так хотелось услышать ваше мнение относительно наших приготовлений.

— Конечно, леди Морби, — ответил Николас, — буду очень рад помочь вам, чем смогу, хотя, боюсь, я совершенно бесполезен там, где речь заходит о лентах и перьях. Быть может, леди Эмили проводит меня в библиотеку?

— Она будет счастлива сделать это, — подсказала мать с довольной улыбкой.

— Сюда, пожалуйста. Идемте за мной, ваша светлость. — Эмили развернулась и поторопилась выйти из гостиной. Руки все еще дрожали, поэтому она спрятала их в складках платья, провожая герцога вверх по лестнице. — Библиотека довольно далеко, по крайней мере от гостиной. Папа нуждается в тишине и покое.

Она слышала его тяжелые шаги у себя за спиной и тихое дыхание. Что же он мог подумать о ней, увидев, как мистер Рейберн столь властно держит ее за руку! Она чувствовала потребность сказать что-то по этому поводу, объясниться, но что тут было говорить? Она и сама не поняла, что произошло.

Впрочем, и их помолвка какая-то ненастоящая. Не похоже на союз двух сердец, двух людей, объединенных общей жизненной целью. Похоже было, что это всего лишь недоразумение. И наверняка ему было абсолютно безразлично то, что другой мужчина держал ее за руку! Тем не менее это имело для него значение, и гораздо большее, чем если бы речь шла о любой другой женщине. Она уже научилась неплохо понимать мужчин благодаря работе в школе миссис Годдард и собственному опыту. Внутри у нее все сжалось, когда она, неожиданно для себя, представила Николаса с другой женщиной, с кем-то вроде Салли или рыжеволосой леди Андерс-Хольт. В прошлом году ходили слухи об их связи, хотя Эмили не замечала ничего, что свидетельствовало бы об этом.

Чтобы скрыть свое смущение и чувство, отдаленно напоминавшее злость, она быстро проговорила:

— А вот и библиотека, ваша светлость, дверь в конце коридора. Стучите погромче, отец довольно плохо слышит. Хотя, возможно, он притворяется, чтобы избежать излишних разговоров с матушкой…

— Эмили… — Николас вдруг взял ее за руку и развернул лицом к себе. Прикосновение его руки было прохладным и нежным, совсем не таким, как жесткая хватка Рейберна, и все же она вздрогнула от неожиданности. Он тотчас же отступил. — Эмили, может быть, нам стоит уже отказаться от этого «ваша светлость»? Мне кажется, мы уже определенно прошли этот этап.

— Конечно, как скажете, — согласилась она. — Как же мне называть вас?

— Я полагаю, Николас. Или Ник, так иногда называют меня мои близкие.

— Николас, — медленно проговорила она, словно прислушиваясь к своему голосу, стараясь прочувствовать его на вкус. Так она называла его в своих мыслях, непривычно было произносить вслух. — Николас.

Наконец легкая улыбка коснулась уголков его губ.

— Совсем не сложно, не так ли?

Она тоже улыбнулась:

— Пожалуй, не очень трудно.

— Я принес вам кое-что. — Из внутреннего кармана пальто он достал две бархатные коробочки для драгоценностей. — Наверное, я должен был сделать это после разговора с вашим отцом, но сейчас, по-моему, самый подходящий момент.

Эмили взяла их так осторожно, будто они могли в любую секунду укусить ее.

— Это мне?

— Вам… если вы пожелаете принять их.

Она заглянула внутрь и ахнула от изумления. В обеих были изумруды, огромные, четырехгранные, окруженные прекрасными прозрачными, словно льдинки, бриллиантами, в одной коробочке лежала подвеска, в другой — роскошное кольцо. Великолепные, как летние молодые листочки, сияли своей безукоризненной чистотой.

— Я никогда не видела ничего подобного, ваша… Николас, — восторженно прошептала Эмили. — Они восхитительны.

— Вам нравится? Ювелир сказал, что сейчас в моде жемчуг, но эти камни показались мне более привлекательными. Они того же цвета, что и ваши глаза.

Он заметил, что у нее зеленые глаза? Невероятно!

— Думаю, для меня они слишком великолепны.