был озабочен вопросом проникновения на территорию кладбища и ослушался основного приказа. Майор держался до последнего, и вот как только рассвело, не дождавшись новостей от группы Михалыча, он двинул к кладбищу. По какому-то стечению обстоятельств на входе он столкнулся с возвращающейся группой спецназа. Между Арбузовым и Михалычем состоялся непростой нервный разговор. Михалыч поведал что случилось этой ночью. Арбузов, в свою очередь, решил взять на себя инициативу и предложил совершить рейд к провалу с целью его осмотра. Михалыч, конечно, начал возражать и выступил категорически против. Подполковнику не хотелось возвращаться туда. Михалыч прекрасно понимал, что там делать нечего кроме как кости собирать. Скомандовав погрузку, Арбузов сел в кабину ЗИЛа и с досады сильно хлопнул дверью. Грузовики, разворачиваясь один за другим, колонной двинулись в сторону города. Впереди ехала патрульная машина с мигающей сиреной. У кого водитель требовал уступить дороге было непонятно, но спец сигнал работал и работал беззвучно.

Максимка, усевшись у окна, прислонился носом к стеклу и смотрел на мелькавшую сбоку обочину. Михалыч сидел молча. Водитель, солдат узбек, крутил баранку и что-то напевал себе под нос на своём языке. Всем троим явно очень хотелось спать. Михалыч встряхнул головой и потянулся к окну.

— Отодвинься, — обратился он к Максимке, — я окно открою.

— Да я вроде не портил воздух, — удивлённо отозвался бесёнок.

Водитель узбек вопросительно посмотрел на беса.

— Баранку крути! — нагло прикрикнув, указал ему Максимка и сам приоткрыл окно.

Михалыч достал сигарету и затянулся.

Водитель обиделся и не смотря на старшего начальника ответил Максимке с жутким акцентом:

— Э? Ты чего кричишь? Да? Мелкий, наглый, а уже кричишь!

Михалыч, чтоб прервать этот балаган, начавшийся в кабине машины, командным голосом указал водителю:

— Товарищ солдат, ведите машину и не отвлекайтесь!

— Э, да, прошу прощение, виноват, товарищ командир, — опомнился солдат узбек.

Максимка словил лёгкий подзатыльник.

— За что? — возмутился бесёнок.

— Для профилактики, и тебе, и ему, чтоб обоим обидно не было.

Узбек ехидно оскалился.

Клубы сигаретного дыма улетучивались в окно. Максимка трясся на сидении и медленно засыпал. Он очень устал за последние сутки. Михалыч явно тоже, потому что он закрыл глаза и расслабился. Бычок продолжал тлеть и дымить, а после и вообще выпал из руки на пол кабины. Водитель, заметив такое дело, специально наехал на камень, от чего машину слегка тряхануло, и Михалыч, опомнившись, открыл глаза. Заметив, что бычка в руке нет, подполковник посмотрел себе под ноги. Так и есть, окурок лежал и дымился на резине. Михалыч каблуком сапога затушил его, подобрал и выкинул в окошко. Максимка уже спал глубоким сном. Засыпать слишком долго не пришлось. Ехать по старой заброшенной дороге долго, она вся разбитая и местами в ямах, поэтому колона двигалась медленно. Купол, установленный магами, уже пересекли. Михалыч смотрел в поле, заросшее травой, и думал о чём-то своём. Он не заметил, как снова закрыл глаза и отрубился второй раз.

К одиннадцати утра грузовики въехали на территорию аэропорту, туда, откуда не так давно на задание вылетали вертолёты. Водитель тронул Михалыча за плечо и толкнул. Михалыч встрепенулся.

— А? Что? — потом огляделся и понял, что прибыли. — Приехали, значит…

Максимка не смотря на свой детский или не совсем детский возраст храпел как старый дед, пуская слюни по подбородку. Михалыч брезгливо скривился, глядя на пузыри слюней, и чтоб не испугать бесёнка разбудил его точно так же, как разбудили его самого. Усталость прошедшей ночи сказалась на обоих. Максимка спросонья открыл один глаза и, не разобравшись, что происходит, послал всех на хер, а потом, лёжа на сиденье, перевернулся на другой бок, продолжив храпеть. Осознав бесполезность своего занятия, Михалыч обернулся к водителю и попросил:

— Присмотри за ним, я переоденусь и вернусь.

— Э-э-э, товарища подполковника, я не могу, мне ехать надо скоро, совсем скоро ехать.

Михалыч возразил:

— Без приказа никуда вы отсюда не уедете, тем более по одному.

— Всё верно, товарища подполковника, по одному не уехать отсюда.

— Я успею! Я туда и обратно. Если что — сигналь, и я выбегу, заберу его.

— Сделаю, товарища подполковника, сделаю. Только вы тама не задерживаться, а то влетит мне.

— Не задержусь! — пообещал Михалыч и, открыв дверь кабины грузовика, спрыгнул на землю.

Оставив водителя и Максимку, Михалыч быстрым шагом направился в здание. По пути он заметил, что солдат зачем-то заставили покинуть машины и построиться для переклички. Свою группу Михалыч увидел, когда они тоже выгружались по одному. Несколько скорых стояли рядом, а врачи заботливо пытались выяснить кому требуется какая помощь. Раненые были, но ранения позволяли солдатам двигаться самим. Оценив обстановку, Михалыч дёрнул ручки двери и вошёл в здание. Всё по-прежнему, за прошедшие часы ничего не поменялось. Вот и дверь кабинета начальника аэропорта. Она чуть приоткрыта, и были видно, что из кабинета клубом валит сигаретный дым и раздаются громкие голоса. В коридоре кто-то хрюкнул. Михалыч повернул голову и заметил, что в нескольких метрах из-под стола на него уставился хряк, принадлежавший начальника аэропорта. Он в упор смотрел на Михалыча и похрюкивал, словно понимая, что происходит. Возможно, так и было, и он действительно всё понимал и даже говорил, но сейчас он просто пялился. Вероятно, зверь очень злился, что его согнали с постоянного места, и заставили сидеть в холодном коридоре. Резко распахнулась дверь, чуть не стукнув на пороге Михалыча.

— Шеф? — раздался удивлённый возглас Петрушкина, а это был именно он, — А чего не проходите?

— Не успел, ты меня чуть дверью не снёс, — съязвил Михалыч и, отодвинув в сторону Петрушкина, вошёл в кабинет. Надымили, хоть топор вешай… На столе стояли кружки и пахло кофем. Этой ночью в кабинете явно был выпит не один литр этого напитка.

— Михалыч? — Мавродиков поднял сонные глаза и уставился на подполковника. Рядом с генералом по одну сторону стола сидел незнакомый человек, но по его одежде и виду можно было догадаться, что он из КМБ. Неудивительно… среди пропавших была Варвара, а она как известно была штатным сотрудником этой организации. Напротив незнакомца по другую сторону стола сидел с не менее уставшим видом начальник аэропорта. Петрушкина «сдуло» пока Михалыч проходил, но через минуту, пока подполковник осматривался, Петрушкин уже возвращался, неся в руках очередной чайник с кипячёной водой. Вероятно, всю ночь он только этим и занимался, что прислуживал высоким начальникам.

— Садись, Михалыч, — предложил Мавродиков, — вот познакомься, это сотрудник КМБ полковник Васечкин Пётр Сильвестрович.

Васечкин поднялся со своего стула, на котором сидел, и дружественно протянул руку Михалычу. Михалыч протянул в ответ свою руку,