Сдерживая себя, чтобы не напасть, она прижималась ближе к стене, которая больно царапала спину свозь одежду.

– Ты потерял право меня так называть и что-то требовать в тот момент, когда вонзил в меня нож и когда убил единственных близких мне существ из-за слепой веры в слова отца, – на этих словах она медленно повернула голову в исходное положение .

Мужчина опустился на пол, облокотился о стену и продолжил смотреть на неё, формулируя в голове правильные слова.

– Чудовища, которых ты называешь семьёй убили моего брата на моих же глазах, вероятно, что мать тоже убили они, – спокойно отвечал он. – А что касаемо твоей смерти….думаю когда твои руки были в моей крови мы стали квиты.

Она горько усмехнулась его словам и покачала головой, поджимая губы.

– Вероятно шок от смерти не даёт тебе вспомнить мои слова о твоей семье, – ответила девушка. – Твой брат был болен, и мать пришла к моей бабушке в деревню язычников, где ей сказали, что привести Ареса в чувства может только человеческое мясо, – она склонила голову на бок, смотря на его реакцию. – И за эту информацию попросили забрать меня к вам. И знаешь что в итоге сделала твоя любимая мамочка? – она злостно ухмыльнулась и придвинулась ближе. – Она заманивала бедолаг к той самой пещере, о которой ты говорил, убивала их и кормила ими твоего брата, а после легко свалила всё на мою родную деревню и твой отец убил всех, кто там был, – развела руками она. – И даже на этом всё не закончилось, когда твоя мать наконец-то поняла, что сделала ошибку, она собственноручно хотела убить Ареса, но тот был сильнее и съел её как всех.

Выражение его лица менялось по всей мере рассказа, ему хотелось ударить ей, чтобы она замолчала, ему не хотелось слышать этого, но он сдерживался, пытаясь разглядеть за этим разъярённым взглядом единственную, кто из дорогих ему людей, всё ещё жив.

– А после твой брат сам начал убивать! И за это он был приговорён к смерти! Не потому что мы вершим самосуд или убиваем всех на своём пути, а потому что он зло в последней инстанции, такое же, какими были твой отец и мать, и таким же стал ты, Панталеон, – лицо перестало выражать эмоции. – Ответь же мне на вопрос, мой милый враг, кто из нас большее чудовище? Люди, которые ради себя готовы погубить сотни жизней или Дхармы, которые пытаются сохранить хрупкое равновесие жизни и смерти, наказывая мерзавцев?

В ответ было лишь молчание, осознание действительности, что и правда всё, что нас окружает не всегда такое, каким кажется на первый взгляд. Чудовище, не всегда ужасно, а герой не всегда прекрасен…

– А как бы ты поступила на месте моей матери, Диана? – он прервал тишину. – Если бы твоё дите было больным и единственный шанс его спасти – это чужие смерти? Чтобы сделала ты? Искренне ответь мне, ты бы не спасла часть себя? Ты бы не стала мстить как мой отец, оставшись в одиночестве без любимого человека?

Девушка откинула голову на стену, больно ударяясь, от мимолётной боли она закусила губу, чувствуя бол, которая струилась по венам.

– Твой брат убил собственную мать, хочешь сказать это всё ещё был он? Она превратила его в чудовище, как по мне смерть – была благосклоннее, а что до твоего отца – я пережила утрату любимых мне людей и далеко не один раз, но как видишь смерти от моих рук был удостоен только один, – продолжала рыжая.

Мужчина хотел вновь ей что-то ответить, как-то оправдать действия своей семьи…даже сейчас…спустя сотни лет ему тяжело принять, что те, кому он верил, в ком видел лишь свет, по факту были полны тьмой, от которой ограждали его.

– Ты действительно ищешь оправдания их действиям? – она вопросительно приподняла бровь. – А когда узнал, что я могла быть Дхармом – ты не задумываясь убил меня, – девушка ели заметно качала головой. – Не подстраивай под себя моральные ценности, просто признай что ошибся и за столько лет не понял этого.

Она уже была спокойно, будто бы отошла от этого, когда увидела в его глазах сомнения, разочарование и потерянность…возможно…тот кого она любила всё ещё там…где-то глубоко…но после всего…он стал чужим…а главное врагом…чья смерть для неё это синоним слова «победа», которую она хочет одержать.

– Отец сказал, что ты уже не будешь той, когда они придут за тобой и выбора нет, нужно сохранить твои имя и душу чистыми, я не хотел тебя убивать, – его слова звучали как самое смешное оправдание, по крайней для неё.

Рыжая нервно покручивала на пальце кольцо весь их разговор, она ждала его и одновременно опасалась, то самое чувство, когда ты хочешь, но понимаешь, что этому либо не бывать, а если и бывать, то последствия будут необратимы.

– Возможно, тогда ты действительно этого не хотел, но….ты выставил на верную смерть своих людей ради мести, убил близких мне Дхармов уже спустя несколько лет после моей «смерти», – она прищурилась . – И мучал девочку, которой в прямом смысле восемнадцать лет от роду, для того, чтобы просто узнать где твои останки. Один из нас действительно чудовище, но это не я.

Она пнула ногой поднос подальше от себя и отвернулась к стене, чтобы не видеть его лицо, смятения в глазах. Он делал всё осознанно, игра в «милого и невинного» закончилась много веков назад, когда он ещё был человеком, а после…его душа попала в ад, где прожила кучу времени…научилась манипулировать, тем самым выбравшись, обрела единомышленников, чьи руки истребляли Дхармов по одному, словно мерзкие крысы из канализации.

В глубине души…она хотела кинутся ему на шею, ощутить вновь защиту, понимание, почувствовать любовь и вспомнить время, когда всё было слишком просто, слишком беззаботно в сравнении с современностью. Однако…Панталеон умер, и убила его не она, его погубил собственный отец, который настолько глубоко вшил в его мозг ценности войны, односторонние взгляды на вещи и принцип о том, что прав может быть только он, других точек зрения либо нет, либо они не верные. Удобно, не правда ли?

И ведь порой родители и просто близкие люди делают так, в меньших масштабах, но делают, возможно, руководствуясь благими намереньями, идя к благородной цели…но ужасными путями. Они пытаются сделать из своих детей улучшенную версию себя, воспитывая также, как воспитывали их, прививая те ценности, которые важны для них самих, совершенно забывая о ошибках, которые идут в комплекте и не понимая…что мир-то…движется вперёд, а не остается как они. Взгляды нужно менять…иначе и ты…и твой ребёнок останется на той ступени, на которой в своё время застрял ты…почему лишь единицы это понимают?

Ведь это цепная реакция, когда каждый воспитывает так, как воспитывали его, тем самым превращая жизнь и возможную эволюцию в цикличный процесс, который полон боли, не понимания, штампов и ненависти. А тех, кто хочет выбраться из этого называют испорченными, неправильными, невоспитанными и просто «не удобными», что не так с этим миром? Почему то, что было актуально несколько тысяч лет назад сохранилось и по сей день? Меняется только масштаб бедствия…которое по своему обыкновению просто неизбежно и приводим к этому мы сами, когда не боремся за свои идеи, идеалы и точку зрения.