Если я действительно увлекусь человеческой девчонкой, что уже допускаю, то точно не из-за целибата или связи, формируемой брачными татуировками. Нет, это будет только мой выбор. То же самое в отношении Винсенты. Но в этом случае есть и отрицательная сторона — я могу известись, не зная, где и с кем пропадает моя женушка, и выдумывая различные небылицы.

Тряхнув головой, я постарался выкинуть все ненужные мысли из своей головы. Впереди меня ждало внеплановое заседание, затем ужин и не менее важный разговор с матерью.

Все шло по плану. Советники отчитывались мне в каждом шаге, секретарь, который доказал свою верность еще моему отцу, подтверждал каждое слово, поэтому здесь мне неожиданностей и бед ждать не приходится.

После ужина мы с мамой прошли в гостиную. Лиззетта не хотела расставаться со мной, но все же поняла, что мне необходим приватный разговор с родительницей. Слуги тут же подали нам чай и с поклонами удалились. Я взял чашку и отпил горячего напитка.

— Так о чем предмет твоего разговора ко мне?

— Для любящей матери ты слишком проницательна, — с полуулыбкой ответил я.

— Раал, я знаю тебя вот уже почти сто лет. Когда тебе что-то нужно, ты сначала показываешь свою расслабленность, например, распитием чая, а после делаешь незначительный комплимент, располагая собеседника к себе. Так что тебе нужно, мой дорогой единственный сын?

— Надеюсь, что еще и любимый, — подмигнул я.

— Если этот разговор продолжится в таком же ключе, я не буду так громогласна насчет последнего заявления. Кстати, я еще не спрашивала, где суверен Багровых степей пропадает уже целую неделю! И я уже устала видеть тот морок, который ходит по дворцу вместо тебя! Признайся, кто под ним прячется? Твой наставник? Пусть этот демон и прекрасно выполняет свои обязанности, он не мой сын. А я скучаю по тебе.

— Я знаю, мама, но пока ничего не могу поделать. Ты же знаешь, что я выполняю задание Вельзевула.

— Помню-помню, — примирительно проговорила родительница.

Я выдержал положенную паузу и решился спросить:

— Ты расскажешь мне, как и где погиб отец? Он ведь искал Корсентера?

— Ох, родной, так вот что тебе поручил Вельзевул?! — воскликнула мама. — Мало того, что я из-за этого артефакта потеряла одного любимого мужчину, так еще теперь под угрозой жизнь второго! Раал, не лезь в это дело! Это опасно!

— Мама, жизнь вообще непредсказуемая штука. Погибнуть можно и лежа у себя в кровати, если суждено. Но эта информация может не только спасти мне жизнь, но и существенно сократить время поисков.

— Раал, — вздохнула мама, — твой отец защищал Эмпайров и ничем хорошим это не закончилось.

— Если он получит печать, то разожжет войну между двумя долгоживущими расами, ты понимаешь? В этой войне погибнут многие.

— Всевышние будут слабы без Лунного ключа, а на нашей стороне будет печать. Мы выиграем войну, зато мой сын останется жив.

— Я не узнаю тебя! Ты же сама Всевышняя!

— Мой сын для меня дороже. Корсентер сильный демон, сильнее всех из ныне живущих. Ты погибнешь в схватке с ним, мой родной. Если он хочет власти, сменив Вельзевула, пусть получает ее. Хочет войны — демоны прирожденные убийцы. Но я не могу поставить тебя под угрозу. Чем ближе ты к Корсентеру, тем больше вероятность твоей гибели.

— Ты совсем не веришь в меня?

— Ты один из сильнейших. Если бы у тебя был титул Вельзевула, то может ты и поборолся бы на равных с Корсентером, но не сейчас. Сейчас ты проиграешь, как это было с твоим отцом.

— Предупрежден, значит, вооружен, ты же своими секретами делаешь из меня слепого котенка.

— Пусть так. Для тебя это безопаснее.

Я еле сдерживался, чтобы не накричать на родительницу. Сжав челюсти и поднявшись на ноги, я поклонился и стремительно покинул гостиную. Во мне клокотала злость. Я ненавидел секреты и недомолвки, а тут по такому важному делу не могу сладить с собственной матерью. Нет, принуждение к ней никогда не применю, так же как и не расскажу Вельзевулу о том, что она что-то знает. Иначе он заставит ее выложить все сведения, только мама меня не простит, да я и сам себя не прощу в этом случае. Остается только один вариант — запастись терпением и начать поиски.

Горячий душ помог мне расслабиться. Мой двойник — знакомый мне с самого детства наставник — ожидал в кресле. Личность Ордэна Коордеваля мы выдумали еще со времен моей юности, практически у каждого правителя был такой запасной «морок», с помощью которого была возможность оставаться незаметным. И пока я отсутствую во дворце, чтобы не вызвать лишних подозрений, мой наставник, знающий все мои привычки, сам прячется под личиной, разгадать которую в силах только кровные родственники или супруги.

Магия мороков была необычна, и владели ею исключительно демоны-воины, и то только очень сильные, — скорее всего, из-за смешения крови с инкубами и суккубами, которые могли становиться желанными возлюбленными. Но версий возникновения этой способности много. Сама ее суть не так проста. Для того чтобы стать «другим», нужно будто бы жить им — знать или создать личность, под личиной которой хочешь скрыться. Стать незнакомцем на мгновение невозможно, ведь тут идет изменение на уровне ауры. Каждый из каганов имел несколько тайных личин, например Диалтон их имел три, а Вийон пока что две. Перед моей супругой они предстали в истинном обличии.

— Как твои успехи? — спросил наставник.

— Пока незначительны, — не без сожаления отозвался я. — Придется поработать еще немного. Мать не хочет раскрывать тайну гибели отца.

— Она имеет на это право. Слишком много боли было пережито.

Я поджал губы. Порой даже могущественные каганы не имеют власти над своими родственниками.

— Ясных мыслей вам, великий, — с поклоном отозвался наставник и покинул мои покои через черный ход.

Я проводил его задумчивым взглядом, но мне не суждено было остаться в одиночестве. В двери постучались, и я вышел в гостиную, где меня ждала одна из наложниц. Каариэлла призывно улыбнулась и склонилась передо мной в поклоне, выставляя на обозрение свой бюст.

— О великий, какая честь, что вы сегодня возжелали видеть именно меня.

Понятно. Наставник позаботился о моем ночном досуге. Хмыкнув, я решил, что это замечательная возможность выветрить из головы веснушчатый образ человечки, по неизвестному выверту судьбы ставшей моей женой.

— Подойди ближе, — приказал я, и платье Каариэллы упало к ее ногам, а сама женщина сделала шаг ко мне.

Её руки заскользили по моим плечам, спустились к груди, чтобы помочь мне снять одежду. И за её действиями я следил отстраненно, не предпринимая никаких попыток продолжить её негласный разговор. Наложницы не были капризными, поэтому и Каариэлла не обиделась на отсутствие реакции с моей стороны, наоборот, пытаясь её вызвать. Но я не желал эту женщину.