Третьим номером в списке «уважительных причин» традиционно появляются тяжелые или вовсе непреодолимые условия местности. Всегда, в любой точке фронта, в любой проваленной операции лета 41-го г. «тупые генералы загнали Н-ный мехкорпус в непроходимые леса и болота». Болота у нас «системы ниппель» – непроходимые с востока на запад и бетонированные с разметкой и освещением с запада на восток. Применительно к описанию Лепельской операции особенно достается могучей реке Черногостница, при форсировании которой разбилась 14-я танковая дивизия 7-го мехкорпуса.

Признаюсь, я искал эту реку долгие годы. Ни на крупных, ни на мелких географических картах ее нет. И только с наступлением эпохи Интернета добрые читатели прислали мне, наконец, скан топографической карты. Вот она – ручей (протока) общей протяженностью, со всеми извивами, в 6,8 км, соединяющий оз. Сарро с Западной Двиной. О глубине «реки» можно судить по тому, что первоначально предполагалось, что танки БТ – обычные танки, безо всяких хитрых воздуховодов – просто переедут ее вброд, но взрыв плотины у озера привел к повышению уровня воды.

Вопрос о том, может ли танковая дивизия форсировать реку Черногостница, обсуждения не заслуживает, так как ответ давно и достоверно известен. 9 июля немецкая 7 PzD эту реку форсировала и, невзирая на противотанковые заграждения, которые с 3 июля 153-я сд с помощью местного населения возводила на восточном берегу, покатила дальше, к Витебску. До этого 7 PzD успешно переправилась через Неман, Березину и десятка два «черногостниц». После этого в течение 5 дней дивизия форсировала реки Балазна, Ракита, Чернявка, Неговица, Гобза, Передельня, Хмость, Мельня, Глубокая, Зимовец, Востица, Пальна и, пройдя 160 км, вышла на автостраду в районе Ярцево, замкнув кольцо окружения смоленского «котла».

Удивляться тут особо нечему, если вспомнить, что танковая дивизия – это не «мешок с танками», а сложный многозвенный механизм. И если разведчики разведывают, саперы прокладывают проходы, понтонно-мостовой батальон наводит переправы, мотопехота прикрывает переправу с флангов, зенитчики – с воздуха, командир командует и связисты передают его приказы подчиненным, то вся дивизия с неукротимостью «терминатора» движется вперед. Или никуда не движется, если марш организован так:

«Части не знали точно обстановки, направления движения. Тылы перемещались совершенно не организованно, т. к. не знали ни задачи, ни месторасположения. Все марши проходили без регулировки пути, без тактической и инженерной разведки. Саперные части почти не работали, у каждого, даже небольшого разрушенного мостика создавались пробки; объездов не было, ремонтного материала не было. Учета машин командиры частей не вели, никто из командиров после марша не знал, сколько у него машин и где они». Это – цитата из доклада пом. командира 7 МК военинженера 1-го ранга Борейко.

7-й мехкорпус сосредотачивался в районе Витебска, а там в начале июля собралось много всякого начальства (от ЦК компартии и правительства Белоруссии до командования нескольких Армий 2-го Стратегического эшелона), что привело к печально известному для лета 41-го года явлению – из мехкорпуса стали выдергивать танки: «по личному приказу Уполномоченного… по письменному распоряжению начальника штаба… по распоряжению генерал-майора…» В конечном итоге 14-я тд имела к началу операции 227 танков (20 КВ, 27 Т-34, 160 БТ и 20 Т-26). Стоит также отметить, что Т-34 прибыли не «россыпью», а в составе батальона, сформированного в Харьковском (т. е. на месте производства танка) училище. Почти столько же (221 танк) было и в составе 18-й тд, но там танков «новых типов» было гораздо меньше (всего 10 КВ), а основу танкового парка составляли 146 пушечных и 54 огнеметных Т-26, уступавших БТ в скорости и маневренности.

Лучшая дивизия мехкорпуса (14-я тд) должна была наступать вдоль шоссе Витебск, Бешенковичи, что предполагало необходимость форсирования злополучной реки Черногостница. 18-я тд имела задачу обойти цепочку озер с юга. К вечеру 5 июля части 14-й тд вышли к реке и там остановились до утра. Тут уместно напомнить, что за время нахождения в районе сосредоточения «производилось оборудование, ремонт дорог и постройка мостов на маршрутах предполагаемых контратак». С выходом на Черногостницу, однако, выяснилось, что для переправы дивизии через крохотную речку ничего не готово, и поэтому утром 6 июля решено было ограничиться проведением «боевой разведки» силами одного батальона мотострелкового полка дивизии и группы танков 27-го тп, причем наиболее тяжелых: 10 КВ (по другим документам – 12) и 2 БТ-7.

«Ввиду отсутствия переправ для танков и сильного огня орудий ПТО мелких и средних калибров противника разведка в захвате западного берега реки Черногостница успеха не имела и отошла в исходное положение». Противником был передовой отряд 7 PzD, при этом главные силы немецкой дивизии, включая танковый полк, артиллерийский полк и противотанковый дивизион в первой половине дня 6 июля еще находились у Бешенковичи и лишь к вечеру сосредоточились в районе н. п. Санники (8 км западнее реки Черногостница).

В такой ситуации 14-я тд главными силами простояла весь день на восточном берегу, а в ходе «боевой разведки», проведенной малыми силами, потеряла 6 танков: «Потеряно 4 КВ, из них 1 сгорел, 1 с подбитой ходовой частью и 2 остались на поле боя, кроме того, подбиты 2 легких танка» (ф. 3435, оп. 1, д. 6, л. 47). Некоторый успех был достигнут на левом (южном) фланге, где в районе впадения реки в оз. Сарро группа танков 28-го полка в составе 7 КВ с батальоном мотострелков поздним вечером переправились на западный берег «и продвинулись на 0,5 км к западу».

В полосу наступления 14-й тд (т. е. на острие запланированного контрудара) прибыл заместитель командующего Запфронтом по БТВ генерал-майор Борзиков. Ранним утром 7 июля он пишет (черный карандаш на клочке бумаги) донесение в штаб фронта: «При подробном выяснении установлено: 14-я тд по существу не атаковала, наступал только мотострелковый полк и один танковый полк, и то только приданными КВ и частью Т-34, а другие танки полка стояли в лесу и ожидали отправки на Полоцк (так в тексте, но по смыслу должен быть Витебск. – М.С.). Наступление было неорганизованным и не управлялось… Заставил [командира 7 МК] Виноградова и командира дивизии ночью захватить речку, сделать проходы, перейти ее и с утра наступать».

В подписанном в 6:00 7 июля приказе № 4 командир 7МК поставил перед 14-й тд задачу «смелыми, энергичными действиями уничтожить противника на рубеже р. Черногостница, с ближайшей задачей выйти в район Бешенковичи». Тем временем к реке с запада выдвигались главные силы немецкой 7 Pz D. Встречный бой (многочисленные упоминания о заблаговременно подготовленном немцами «противотанковом оборонительном районе» являются, мягко говоря, преувеличением) разгорелся у н. п. Задорожье, Мартасы, Стрелище, что в 2–4 км западнее реки. Наступление с восточного берега поддерживали три артдивизиона (два из состава 14-й тд и один из 153-й сд).

Вести бой с монстрами КВ и Т-34 легкие танки 7 PzD не могли, да особо и не пытались – о чем молча свидетельствуют мизерные цифры потерь танкового полка немецкой дивизии: 1 убит, 2 пропало без вести, 4 ранено. Главную тяжесть боя с лавиной советских танков традиционно взяла на себя немецкая пехота; ценой этого стали максимально высокие (за все время «восточного похода»!) потери двух мотопехотных полков: 27 убитых, 113 раненых; артполк и противотанковый дивизион 7 PzD суммарно потеряли 2 убитых и 9 раненых.