– Чего сразу арестовывать, – вкрадчиво произнес я. – Мы же не звери какие. Работай дальше, Порфирий Порфирьевич. Дерзай. Осваивай новые проходы через границу. А мы тебе поможем.

– Это вы чего? – недоуменно посмотрел на нас Проводник.

– Живи как жил. Только мы должны знать, кого и куда ты переводишь. Все понятно?

– Да куда вы меня толкаете? – взвился Проводник. – Если узнают, убьют же! И меня. И семью.

– Это да. Семью лучше подальше перевезти. И мы тебе поможем с этим – хорошо всех пристроим, – сказал Фадей. – И тебе спокойнее будет. И нам в случае чего – если ты самым умным себя вообразишь.

– Да был бы умным, не говорил бы с вами сейчас.

– Умный будешь, когда согласишься с нашим предложением.

Проводник помолчал, потом махнул рукой:

– Если коготок увяз… Что с вами поделаешь.

– А вот как работать с тобой будем – сейчас и обмозгуем под молочко…

Когда мы покидали дом и прощались с хозяином, на пороге я подал жестом условный сигнал наблюдавшему за обстановкой в бинокль Стасову – мол, все в порядке. Стрелять ни в кого не надо, войска и пожарная команда не требуются. Отбой тревоге.

Шли мы от Проводника по селу спокойно и вальяжно, кивая встречным местным.

– Здравы будьте, девоньки, – Фадей раскланялся с идущими навстречу дамами в телогрейках и с лопатами в руках. В ответ смех и подначки. Веселый тут народец.

– Как думаешь, не обманет? – спросил я, нагибаясь и поднимая с земли ветку с листьями.

– Какой там обманет! – отмахнулся небрежно Фадей. – Он понимает, что его семья у нас в заложниках.

– Жалко, что этот канал не единственный.

– Но надежный. Они так считают. Иначе Ревизор через него не ходил бы. Это у нас теперь козырный туз в рукаве, Ермолай… И погода здесь хорошая, – Фадей подставил свое лицо весеннему солнцу…

Первого мая я любовался красочной, полной энтузиазма и задора демонстрацией трудящихся. Руководители партии и правительства на трибунах. Колонны рабочих Москвы, в одной из которых шла Антонина вместе со студентами Бауманки. Все радовались весне, единству, светлому будущему.

На киноэкраны вышли очаровательная комедия «Подкидыш» и героический эпос «Щорс». Страна чествовала героев-летчиков Гордиенко и Коккинаки, которые совершили тяжелейший суточный беспосадочный перелет и прибыли в Нью-Йорк прямо к открытию Всемирной промышленной выставки. Кстати, советский павильон на этой выставке представлял из себя нечто уникальное. Один семиметровый макет Дома Советов из редких камней весом в двадцать тонн чего стоил! А еще огромная хрустальная карта Москвы, много чего другого. Мир должен видеть достижения социализма… Привычно открывались новые заводы и научные институты. Трудовые коллективы отчитывались о стахановских достижениях. И погода была ласковая, искристая и зеленая.

Но не бывает так, чтобы все светло и красиво. 11 мая начались ожесточенные бои с милитаристской Японией на реке Халхин-Гол, что в Монголии недалеко от границы с Маньчжурией. Самураи быстро забыли урок своего прошлогоднего поражения на озере Хасан и снова дергали за хвост русского медведя. И по новой ведь огребут по самое не балуй. Но чего это нам будет стоить! И хотя в прессе были победные реляции – тапком зашибем, но я понимал – дело будет трудное и кровавое…

В общем, страна радовалась свершениям. А мы крепили антисоветское подполье. Это оказалось на редкость увлекательным занятием.

Представителем «Картеля» при контактах со «Святой Державой» был Станислав Абрамович, отрекомендованный Ревизором на встрече с «державниками» как его верный помощник. В наших документах он проходил под псевдонимом Нормировщик. А чего такого – Ревизор есть, пусть и Нормировщик будет.

Некоторое время встречи Нормировщика с лидером «державников» Асмоловым и нашим агентом Атлетом проходили на той самой даче в Баковке, где состоялось первое рандеву. Потом были определены другие точки в Москве, Подмосковье. Пересекались партнеры в деревенских домах, на квартирах, иногда просто бродили по паркам и лесным массивам.

Нормировщик был болезненно подозрителен и помешан на конспирации. Говорил:

– При нынешней шпиономании нельзя встречаться несколько раз в одном и том же месте. Верное большевикам быдло сразу побежит в НКВД – мол, проверьте, кто там мельтешит. Вот и проверят.

Сам он постоянно пытался проверяться на предмет наружного наблюдения. Да и вообще производил впечатление неврастеника. Есть люди, которые со временем вполне адаптируются к своему нелегальному, полулегальному или просто опасному положению. А есть такие, которых постоянное нервное напряжение постепенно вгоняет в пучину безумия. Но, несмотря на это, дела он вел жестко и разумно. И крепко стоял на своих позициях.

С большим трудом нам удалось установить личность Нормировщика. Им оказался Станислав Анатольевич Тюлькин, заместитель руководителя Всероссийского союза кооперации инвалидов.

– Хоть сам не инвалид, и то хорошо, – сказал я Воронову, принесшему эту весточку.

– Имеет все шансы им стать, – многообещающе произнес мой заместитель, с пионерским запалом все рвущийся к активным действиям.

Обложили мы Нормировщика агентами на работе. Поводили его пару дней на поводке, велев наружке не слишком усердствовать, дабы ненароком не попасть в поле зрения этого неврастеника-параноика. Разведчики продемонстрировали свои навыки во всей красе, использовав богатый арсенал приемов – сопровождающее и встречное наблюдение, «цепочки», «вилки», «лидирование», проводка по параллельным улицам. Не засветились. Не упустили. Но и ничего интересного не узнали.

Плужников дал указание заканчивать с этим оттачиванием профессиональных навыков слежки:

– Пусть на ком другом тренируются. А то и правда спугнем Нормировщика…

Приятным обстоятельством являлось то, что к нам рекой потекли благотворительные вспомоществования из-за рубежа. Пачки денег. Валюта и рубли. Валюта – для верхушки монархистов. Рубли – для массовки. Даже золотые царские червонцы у нас теперь водились. Партнеры не скупились.

Между тем сотрудничество «Картеля» и «державников» сдвигалось в интересную сторону. Нормировщика все больше интересовало наличие у «Святой Державы» боевых дружин.

– Есть кое-что, – заверял его Асмолов.

Но количество боевиков явно не удовлетворяло партнеров. И Нормировщик настойчиво твердил:

– Мало!

– Где их брать?! – возмущался Асмолов.

– Надо как-то готовить. Обучать военному делу. Из преданных функционеров и идейно-сочувствующих.

– Это вам не Европа, где под видом скаутских лагерей можно боевиков штамповать, – резонно отмечал Асмолов.

– Думать надо. Нужны соратники, способные держать в руках винтовки. И как можно больше.