– Да неужели?

– Я только сейчас понял, что не смогу вечно держать их возле себя. Знаете, я хочу для них другой жизни, гораздо лучшей, чем эта. Ведь я вижу, какие они обе смышленые. – Он на минуту замолчал, а затем спросил: – Мисс Элис, а что вы думаете насчет школы для них? Той самой, с немецкой леди?

– Миссис Бейдекер? Мистер Хорнер, уверена, ваши девочки ее полюбят.

– А она, случайно, не наказывает детей? Вы ведь все знаете… Бетси когда-то здорово избили в школе, поэтому она не хотела, чтобы девочки туда ходили.

– Мистер Хорнер, я с удовольствием представлю вас миссис Бейдекер. Она очень добрая женщина, и дети, похоже, ее любят. Нет, я не верю, что она способна поднять руку на ребенка.

Джим Хорнер обдумал слова Элис.

– Очень тяжело, – устремив взгляд на горы, начал он, – сразу со всем этим справиться. Я думал, что буду просто делать мужскую работу, и только. Мой отец приносил домой еду и задирал ноги кверху, предоставив маме делать все остальное. А теперь мне приходится быть для девочек не только отцом, но и матерью. И принимать важные решения.

– Мистер Хорнер, посмотрите на ваших дочек. – Они оба бросили взгляд на девочек, которые, лежа на животе, комментировали прочитанное радостными возгласами, и Элис улыбнулась. – Мне кажется, вы справляетесь просто отлично.

Марджери пролистала гроссбух. Вверху каждой страницы София аккуратно заносила своим элегантным почерком дату и маршрут. Рядом с гроссбухом высилась стопка реставрированных книг, все корешки прошиты, на порванных обложках заплатки из страниц тех книг, которые уже невозможно починить. Рядом лежал составленный из вырезок новый журнал «Бонус Бейливилла»: четыре страницы рецептов из испорченных экземпляров «Вуманс хоум компаньон», короткий рассказ под названием «То, что она никогда не скажет» и длинная статья о коллекционировании папоротников. Библиотека теперь выглядела безупречно, на задней стороне обложки каждой стоявшей на полке книги была специальная наклейка для того, чтобы найти для нее подходящее место. Все книги были систематизированы и паспортизированы.

София обычно приходила к пяти вечера и к моменту возвращения девушек успевала поработать пару часов. Однако дни становились короче, и им приходилось возвращаться раньше, потому что в горах становилось слишком темно. Иногда они просто сидели и болтали, разгружая сумки и делясь впечатлениями о прошедшем дне, после чего уходили домой. В свободное время Фред начал устанавливать в углу дровяную печь, которую еще не успел закончить: отверстие вокруг дымохода было по-прежнему заткнуто тряпками, чтобы туда не попадал дождь. Но несмотря на это, девушки всякий раз старались найти предлог задержаться подольше, и Марджери уже начала подозревать, что, когда печка будет готова, очень нелегко будет уговорить всех разойтись по домам.

Никто в городе, кроме миссис Брейди, не знал о роли Софии в организации работы библиотеки. Правда, миссис Брейди слегка опешила, когда Марджери пролила свет на личность нового члена их команды, однако, увидев, как преобразилась маленькая библиотека, миссис Брейди, надо отдать ей должное, просто поджала губы и прижала пальцы к вискам:

– Кто-нибудь жаловался?

– Ее никто не видел. Некому было жаловаться. Она входит через заднюю дверь дома мистера Гислера и тем же путем выходит.

Миссис Брейди секунду обдумывала услышанное:

– А тебе известно, что говорит миссис Нофсьер? Ты ведь наверняка слышала о миссис Нофсьер? – (Марджери улыбнулась: они все слышали о миссис Нофсьер, ведь миссис Брейди, если могла, вставляла ее имя даже в разговоры о лошадиной мази.) – Недавно мне выпало счастье присутствовать на ее выступлении перед учителями и родителями. Так вот, в своем выступлении эта достойная дама сказала… погоди-ка, я даже записала этот кусок. – Миссис Брейди полистала записную книжку. – «Библиотечные услуги следует оказывать всем людям без исключения, как сельским жителям, так и городским, как цветным, так и белым». Вот оно. «Как цветным, так и белым». Она именно так и сформулировала. Я верю, что мы должны уделять большое внимание значению прогресса и равенству, как это делает миссис Нофсьер. Поэтому я не возражаю против того, чтобы принять на работу цветную женщину. – Миссис Брейди потерла пятно на письменном столе, затем осмотрела палец. – Хотя, возможно, нам не следует… особо распространяться об этом прямо сейчас. Нет нужды вызывать разногласия, особенно учитывая то обстоятельство, что наше предприятие еще на стадии становления. Уверена, вы поняли ход моих мыслей.

– Абсолютно с вами согласна, миссис Брейди, – ответила Марджери. – Я вовсе не хочу накликать неприятности на голову Софии.

– Она отлично поработала. Я ее принимаю. – Миссис Брейди обвела глазами комнату и, увидев на стене возле двери вышитый Софией девиз «Искать знания – это расширять собственную вселенную», с довольным видом провела по нему рукой. – Должна сказать, мисс О’Хара, я в высшей степени горжусь тем, что вам удалось достичь всего за несколько коротких месяцев. Вы превзошли все наши ожидания. Я уже несколько раз писала миссис Нофсьер, докладывала о наших успехах. И я уверена, что рано или поздно она поделится своим мнением с самой миссис Рузвельт… Стыд и позор, что не все в нашем городе испытывают такие же чувства! – Миссис Брейди отвернулась, словно пытаясь решить, стоит ли продолжать. – Но, как я сказала, я искренне верю, что мы создали подлинную модель Конной библиотеки. И вы, девушки, вправе собой гордиться.

Марджери кивнула. Пожалуй, не стоило говорить миссис Брейди о своей неофициальной библиотечной инициативе: каждый день она, Марджери, садилась дома за письменный стол и до рассвета писала по образцу с полдюжины писем, которые затем распространяла среди жителей Норт-Риджа.