– Ты в порядке? – спросила Марджери, протягивая Элис носовой платок.

– Все замечательно. – Элис высморкалась; холодный воздух сразу помог ей протрезветь. – Замечательно… – Она посмотрела на небо. – Хотя нет. Не совсем.

– Я могу помочь?

– Не думаю, что с этим хоть кто-нибудь сможет мне помочь.

– За свои тридцать восемь лет я столько всего навидалась и наслушалась, что меня уже ничем невозможно удивить. – Марджери прислонилась к стене и устремила взгляд на горы вдали.

Элис закрыла глаза. Если она озвучит то, что так долго держала в себе, оно оживет, станет реальным, дышащим, и тогда с этим придется что-то делать. Она бросила взгляд на Марджери и поспешно отвернулась.

– А если ты считаешь, будто у меня слишком длинный язык, Элис Ван Клив, значит ты совсем не разбираешься в людях.

– Мистер Ван Клив постоянно пеняет нам с Беннеттом, что у нас нет детей.

– Черт, да здесь это сплошь и рядом! Как только тебе наденут кольцо на палец, все тут же начинают…

– Дело не только в этом. А в Беннетте. – Элис нервно сплела пальцы. – Прошло несколько месяцев, а он не может…

Марджери переварила услышанное. Подождала немного, словно желая проверить, что не ослышалась:

– Он не может?..

Элис сделала глубокий вдох:

– Все началось совсем неплохо. Мы очень долго ждали. Длинная дорога домой и прочее. На самом деле все было мило, но потом, когда дело дошло до… ну ты понимаешь… мистер Ван Клив что-то крикнул нам через стенку… Думаю, он хотел нас приободрить… И мы оба немного опешили, и на этом все закончилось, и я открыла глаза, и Беннетт даже на меня не смотрел, и он казался таким сердитым и таким отстраненным, и когда я спросила его, все ли в порядке… – Элис судорожно сглотнула, – он сказал мне, что порядочные женщины такие вопросы не задают. – (Марджери терпеливо слушала.) – Итак, я снова легла и стала ждать. И он… Ну, я думала, что это вот-вот случится. Но потом мы услышали, как мистер Ван Клив топает за соседней дверью, и… ну… и на этом все. И я пыталась что-то шепнуть Беннетту, а он вдруг стал таким сердитым и вообще вел себя так, будто это я виновата. Но я ничего толком не понимаю. Потому что я никогда… Поэтому я не могу быть уверена, то ли я что-то делаю неправильно, то ли он что-то делает неправильно, но, так или иначе, его отец всегда за соседней дверью, и стены такие тонкие, и… ну… Беннетт, он ведет себя так, словно больше не хочет подпускать меня слишком близко к себе. И это отнюдь не те вещи, о которых ты можешь говорить. – Слова лились бессвязным потоком; лицо Элис зарделось. – Я хочу быть хорошей женой. Действительно хочу. Однако это кажется… невозможным.

– Итак… давай уточним. Ты с ним так и не…

– Не знаю! Потому что я сама толком не знаю, как это все должно быть! – Элис покачала головой, затем закрыла лицо руками, будто испугавшись, что произнесла сакраментальные слова вслух.

Марджери задумчиво нахмурилась:

– Подожди меня здесь.

Она исчезла в библиотеке, где пение достигло апогея. Элис напряженно прислушалась. Если пение прекратится, это будет свидетельством того, что Марджери ее предала. Однако песня снова взлетела ввысь, и взятие новых вокальных вершин было встречено аплодисментами, и Элис услышала сдавленное «ух ты!». А затем дверь открылась, и на крыльце появилась Марджери. В руках у нее была маленькая синяя книжка, которую она протянула Элис:

– Ладно, ее я не стала записывать в гроссбух. Эту книгу мы даем почитать дамам, которые, возможно, нуждаются в небольшой помощи для решения вопросов, о которых мы с тобой говорили. – (Элис уставилась на книгу в кожаном переплете.) – Это просто факты. Я обещала в понедельник привезти ее женщине в Миллерс-Крик, но ты можешь посмотреть книгу на выходных. А что, если тебе удастся найти то, что тебе поможет?

Элис пролистала книгу, вытаращив глаза при виде слов «секс», «обнаженный», «матка», и снова покраснела:

– Неужели это выдается на руки вместе с другими библиотечными книгами?

– Скажем так: это наши неофициальные услуги, тем более что эта книжка имеет весьма запутанную юридическую историю. Она не числится в нашем гроссбухе и не стоит на полке. Мы распространяем ее исключительно между своими.

– А ты сама-то ее прочла?

– От корки до корки. И не один раз. И могу смело сказать, что она доставила мне немало удовольствия. – Марджери многозначительно подняла бровь и улыбнулась. – И не только мне одной.

Элис растерянно заморгала. При всем желании ей было трудно представить, как можно извлечь удовольствие из ее ситуации.

– Добрый вечер, дамы. – (Дружно обернувшись, они увидели Фреда Гислера, направлявшегося к ним с керосиновой лампой в руках.) – Похоже, у вас тут самая настоящая вечеринка.

Замявшись, Элис поспешно сунула книгу Марджери обратно в руки:

– Нет… я так не думаю.

– Подруга, это просто факты. И ничего более.

Элис быстрым шагом направилась мимо Марджери в сторону библиотеки:

– Пожалуй, я справлюсь с этим сама. Спасибо большое. – Она практически взбежала вверх по ступенькам, захлопнув за собой дверь.

Фред остановился возле Марджери. Она заметила легкое разочарование на его лице.

– Я что-то не то сказал?

– Вовсе нет. – Марджери положила руку Фреду на плечо. – Послушай, почему бы тебе к нам не присоединиться? Если не обращать внимания на щетину у тебя на подбородке, можно смело считать тебя почетным библиотекарем.

* * *

Она могла поспорить на любые деньги, уже после говорила Бет, что это была лучшая встреча библиотекарей, когда-либо проводившаяся в округе Ли. Иззи с Софией исполнили все песни, какие только могли вспомнить. Они учили друг друга песням, которые кто-то из них не знал, и даже весьма преуспели; их голоса охрипли, пока они старались петь в унисон, топая ногами и перекрикивая друг друга под дружное хлопанье слушателей. Фреда Гислера, с радостью одолжившего свой граммофон, уговорили станцевать с каждой из них. Он ссутулился, чтобы Иззи могла приспособиться к его росту, а хорошо рассчитанные повороты помогали ей скрыть хромоту. И в результате Иззи, преодолев неловкость, разошлась и смеялась до слез. Элис тоже улыбалась и даже притопывала ногой, но избегала встречаться с Марджери взглядом, словно, поделившись своим секретом, уронила свое достоинство. Марджери поняла, что сейчас ей лучше помолчать и подождать, когда Элис перестанет чувствовать себя униженной, впрочем совершенно безосновательно. А тем временем София продолжала петь и покачивать бедрами, как будто даже ее строгая сдержанность оказалась бессильна против очарования музыки.

Фред, решительно отказавшийся глотнуть самогонки, в темноте развез девушек, набившихся на заднее сиденье его грузовичка, по домам. Первой он отвез под прикрытием остальных Софию, и они слышали, как она, продолжая петь, топает по тропинке к своему чистенькому домику в Монарх-Крике. Потом они завезли Иззи, свернув на широкую подъездную дорожку к дому, где миссис Брейди, поджидавшая дочь, не могла скрыть своего изумления при виде ее улыбающегося личика и взмокших волос.