Марджери закончила, аккуратно сложила письма и положила по письму в каждую седельную сумку, за исключением тех, что принадлежали Элис. Не стоит еще больше усложнять жизнь бедной девочке.

* * *

Паренек наконец перестал кричать и теперь только судорожно всхлипывал, словно вспомнив, что находится среди мужчин. Его кожа была практически черной от угля, и лишь белки глаз выдавали шоковое состояние. Свен смотрел, как мужчины из спасательной команды аккуратно подняли парня на носилках, что затруднялось малым углом наклона кровли пласта, и, согнувшись и выкрикивая друг другу инструкции, принялись пятиться назад. Свен прислонился к шершавой стене, чтобы их пропустить, затем направил фонарь на шахтеров, которые, чертыхаясь, устанавливали тяжелые подпорки на месте рухнувшей кровли.

Это был тонкий угольный пласт, забои настолько мелкие, что в некоторых местах шахтеры могли с трудом стоять на коленях. Худший способ угледобычи. Некоторые друзья Свена стали калеками и уже к тридцати годам не могли выпрямиться без помощи палки. Свен ненавидел эти кроличьи норы, где в практически полной тьме разум играл с тобой злые шутки, напоминая о том, что прямо над тобой нависает сырой черный пласт. В своей жизни Свен видел слишком много неожиданных обвалов кровли пласта, когда тело погребенного под завалом шахтера удавалось обнаружить лишь по торчавшим среди обломков ботинкам.

– Босс, вам следует взглянуть вон туда, – махнул рукавицей Джим Макнил.

Свен оглянулся, что было весьма непросто в таких условиях, и кинул взгляд туда, куда указывал Джим Макнил. Квершлаги были соединены между собой, но в них нельзя было попасть из нового шахтного ствола снаружи, что имело широкое распространение в шахтах, владельцы которых жертвовали безопасностью ради барышей. Пробравшись по туннелю к следующему квершлагу, Свен поправил фонарик на шлеме. Еще восемь крепежных опор стояли в узком коридоре, выгибаясь под тяжестью кровли пласта. Свен медленно поворачивал голову, осматривая пространство. Черная порода вокруг тускло мерцала в свете карбидной лампы.

– Как думаешь, сколько они уже вытащили?

– Похоже, половина осталась.

Свен выругался.

– Все, дальше идти нельзя. – Он повернулся к следовавшим за ним шахтерам. – Никто не должен спускаться в забой номер два. Вы меня слышали?

– Скажи это Ван Кливу, – послышался голос за спиной Свена. – В восьмой забой можно попасть только через забой номер два.

– Значит, никто не спустится в восьмой забой. По крайней мере, до тех пор, пока вся порода не будет вытащена наверх.

– Он даже слышать об этом не захочет.

– Ему придется. – В воздухе плотной пеленой висела угольная пыль, и Свен сплюнул; поясница буквально отваливалась. – В седьмой шахте нужно по крайней мере еще десять крепей, прежде чем туда можно будет спуститься. И до начала любых работ пусть ваш пожарный начальник проверит содержание метана.

В ответ раздался одобрительный ропот. Шахтеры знали, что Густавссон – один из немногих начальников, который всегда на их стороне. Затем Свен подал знак своей бригаде ползти наружу, навстречу столь желанному солнечному свету.

* * *

– Итак, Густавссон, каков размер ущерба?

Свен стоял в кабинете мистера Ван Клива в ожидании, когда тот, в своем элегантном светлом костюме, оторвется от бумаг. В носу у Свена по-прежнему стоял запах серы, тяжелые сапоги оставляли пыльный след на толстом красном ковре. В другом конце комнаты за письменным столом сидел Беннетт в идеально отглаженной синей рубашке. Ван Клив Младший чувствовал себя на шахте явно не в своей тарелке. Он редко покидал административное здание, словно ему претили грязь и непредсказуемое поведение породы.

– Ну, мы вытащили парнишку из-под завала. Ему здорово разворотило бедро.

– Отличная работа! Я вам всем премного благодарен.

– Я велел отнести его к доктору компании.

– Да-да. Очень хорошо.

Ван Клив, кажется, решил, что разговор закончен, и широко улыбнулся Свену, растянув губы в улыбке чуть дольше, чем следовало, словно задавая немой вопрос, почему Свен продолжает топтаться на месте, после чего демонстративно зашелестел бумагами.

Выждав секунду, Свен произнес:

– Вам, должно быть, интересно узнать, из-за чего произошел обвал кровли пласта.

– О да. Конечно.

– Похоже, державшая кровлю крепь сдвинулась из-за взрывных работ в забое номер два, проведенных для создания нового квершлага в забое номер семь. Взрывные работы дестабилизировали все забои.

Когда Ван Клив наконец оторвал глаза от бумаг, на его лице появилось хорошо разыгранное удивление, в чем Свен, впрочем, и не сомневался.

– Ну что ж… Шахтеры не должны повторно использовать крепь. Мы об этом уже сто раз говорили им. Правда, Беннетт?

Беннетт, слишком трусливый, чтобы врать Свену прямо в глаза, стыдливо потупился. Свен проглотил фразы, которые вертелись на языке, и, взвешивая каждое свое слово, произнес:

– Сэр, хотелось бы обратить ваше внимание, что количество скопившейся угольной пыли представляет опасность для каждого забоя. Сверху непременно должен лежать негорючий камень. И следует улучшить систему вентиляции, если вы хотите предотвратить дальнейшие аварии. – (Ван Клив, который слушал Свена вполуха, что-то черкнул на листке бумаги.) – Мистер Ван Клив, должен вам сказать, что из всех шахт, которые обслуживает наша спасательная команда, шахта Хоффман находится в самом… неудовлетворительном состоянии.

– Да-да. Я говорил об этом своим людям. Бог его знает, почему они сидят сложа руки и ничего не предпринимают, чтобы исправить ситуацию. Густавссон, давайте не будем делать из мухи слона. Это временное упущение. Беннетт вызовет бригадира, и мы… хм… все уладим. Ведь так, Беннетт?

Конечно, Свен мог вполне обоснованно возразить, что Ван Клив говорил то же самое восемнадцать дней назад, когда отключились сирены во время взрыва в штольне номер девять, произошедшего по вине молодого отбойщика, который не знал, что нельзя входить в забой с открытым огнем. Парень отделался поверхностными ожогами. Правда, и рабочая сила стоит недорого.

– Но так или иначе, слава богу, все хорошо. – Ван Клив с ворчанием поднялся с кресла, обошел массивный стол красного дерева и направился к двери, тем самым давая понять, что встреча закончена. – Еще раз спасибо за отличную службу. Ваша команда явно не зря ест свой хлеб и честно заслужила каждый цент, что платит вам компания.

Свен не сдвинулся с места.

Ван Клив открыл дверь. В комнате повисла напряженная тишина.

– Мистер Ван Клив, – Свен повернулся лицом к хозяину кабинета, – вы знаете, что я далек от политики. Но вы должны понимать: условия, существующие на вашей шахте, дают карты в руки тем, кто агитирует за вступление в профсоюз.