– Мама! Они все улетели.

Аня стояла рядом, требуя внимания. Чайкам надоело кружиться задаром.

– И что ты хочешь сейчас делать?

– Рассказать тебе о «Роблоксе». Я попала на первую страницу со своей игрой. Если я продержусь там 24 часа, то мне полагается специальный приз.

Игра Ани действительно принесла девочке сколько-то там условных денег «Роблокса». Вероника силилась вспомнить сколько, но не смогла.

– Классно! Ты теперь станешь богатой. – Она обняла присевшую рядом дочку и приготовилась слушать.

– Она называется «Адские горки». Я сейчас тебе покажу.

И Аня сняла с колен Вероники ее ноутбук. Ничего не оставалось делать, как подчиниться и слушать. А пальцы девочки уже бегали по клавиатуре.

«Господи! Когда она успела научиться всему этому? Ей же только девять лет».

А на дисплее уже возникали перипетии спуска лодки героя по горному потоку через немыслимые препятствия. Все рушилось вокруг, но он преодолевал все трудности.

– И ты все это сама смонтировала? – Вероника была поражена.

– Да, – простодушно ответила дочка и добавила: – Ну, предварительно я внимательно прочитала инструкцию.

А про себя Вероника подумала, что же девочка сможет создавать, когда ей будет не девять лет, а девятнадцать? Даже трудно было себе это представить.

– Мама! А мы скоро уедем отсюда?

Она начала уставать от страны Швейцарии и от постоянных переездов.

– Скоро, – заверила дочку Вероника. – Осталось сделать последние усилия.

– А ты их всех хакни, и все! Всех.

Дочка уже знала, что Вероника работает против родственников олигарха, и она недолюбливала каждого из них, включая Марека, но не имела представления, что ее мама уже насобирала уйму материала на все семейство. Вот только как его использовать? Олигарху требовалось лишь не допустить утечки материалов по Ирану. А что важно для нее самой? Технологии, поставки, их оплата? Совсем нет. Веронику интересовали лишь ее деньги, которые застряли у олигарха, и то, как их оттуда вытащить. Еще раньше она решила для себя, что единственный способ добиться своего – это стать персоной, от которой ему придется элементарно откупиться. Иранское досье было бы наилучшим материалом для шантажа. Но как до него добраться? Оно находилось в хранилище швейцарского банка. А у нее на руках имелись лишь разрозненные материалы на каждого из членов семейства олигарха. Слово «разрозненные» в рассуждениях вдруг привлекло ее внимание. А ведь если их скомпоновать, то любопытная получалась бы картинка. Вероника мысленно просчитала объем работы. Редактор в ее ПК был установлен, и до конца дня она вполне смогла бы управиться. Хмыкнув, она злорадно подумала, что от подобного кино олигарх уже вряд ли отмахнется. Не Иран, конечно, но кому понравится, когда над тобой хихикают и показывают пальцем. Он же не в безвоздушном пространстве обитает. От него многие зависят, но и он сам зависит от кое-кого повыше.

– Поехали устраиваться! – распорядилась Вероника, обращаясь к дочке.

Она уже присмотрела в Сети миленький частный пансионат на окраине города. Соваться в гостиницу было небезопасно.

– А Интернет там будет? – озабоченно спросила Аня.

Работа заняла больше времени, чем рассчитывала Вероника. Первая версия ей не понравилась, и пришлось вновь перекомпоновать материал. Плюс опять корректировать, так как поступила новая информация от хакеров. Вероника понимала, что в одиночку она просто технически не справится, отслеживая корреспонденцию многочисленного семейства олигарха, поэтому переложила основную работу на «Черного гнома». Бюджет, выделенный ее работодателем, позволял подобные расходы. И те сваливали ей все, что накопали в электронных почтовых ящиках, на эсэмэсках, логах телефонных разговоров. Большинство информации не представляло никакого интереса, но попалось и кое-что интересное. Вырисовывалась еще одна интересная связь – Марек неоднократно общался со Светланой Ольшанской. Трудно было найти двух более разных людей, чем они, поэтому Вероника сразу же отмела амурные дела. Тем более что так складывались обстоятельства, что на данный момент Мареку было не до любовных увлечений. Требовалось отрабатывать обязательства, которые он дал своим израильским друзьям. Переговоры со Светланой скорее всего означали, что он начал торговаться со всеми заинтересованными сторонами, потому что узнал от Вероники, что Ткачук с Масловым договорились играть с Москвой без него. А ему, как и Ткачуку, было что терять. Зять свергнутого олигарха автоматически попал бы под сокращение штатов. И куда он пойдет? Кто его возьмет с подобной биографией?

Еще Вероника получила записи телефонных разговоров с мобильника Генриха Маслова. Он явно находился в трезвом состоянии, а значит, исчезло желание показать всему миру, кто он такой на самом деле. Как все провинившиеся алкоголики, был тих, соглашался со всем, чего от него хотели. А его мать была настроена агрессивно и требовала материал незамедлительно. Еще проявился Ткачук со своими претензиями. Маслов в ответ только мямлил нечто невразумительное.

И еще, как оказалось, бывшая работница секс-индустрии и нынешняя жена Генриха Маслова имела кого-то на стороне и активно обменивалась с ним весьма откровенными посланиями, которые хорошо дополняли файл Вероники.

В общем, когда она просмотрела окончательный вариант скомпонованной записи, осталась довольна. Снимки, разговоры, документы. Можно было написать увлекательный роман. Вот только кто поверит в такое и издаст? Да и компенсация, которую она намеревалась потребовать от олигарха, намного превышала гонорары, получаемые российскими писателями.

Радовало, что не отвлекала Аня. В этом уютном деревенского вида пансионате она сразу же почувствовала себя счастливой. Розовые занавесочки на окнах, множество тряпочек и ковриков, перина огромного размера на кровати с десятком подушек различного вида. Все выглядело просто сюрреалистично для американского ребенка, привыкшего к стандартному набору предметов обихода, отличавшихся только расцветкой. А главное – фрау Руттенберг оказалась прекрасной слушательницей, которой дочка могла рассказывать обо всех своих достижениях в компьютерных играх. Краснощекая хозяйка пансионата была полькой по происхождению, вышедшей замуж за местного очень много лет назад, похоронившая его и с тех пор зарабатывающая себе на жизнь сдачей комнат в своем доме. Поэтому, когда она услышала несколько слов, сказанных матерью и дочкой по-русски, то приняла Веронику с Аней как родных и тут же стала ожесточенно ругать все швейцарское, предложив ей свою фирменную наливочку, до которой, по всему чувствовалось, была большой охотницей. Вероника не употребляла алкоголь, поэтому фрау Руттенберг потеряла к ней интерес, переключилась на дочку и стала угощать ее своими домашними печеньицами, постоянно восклицая: «Oh, mein Gott!», когда та показывала ей очередной трюк своего компьютерного героя.

Теперь, когда материал был готов, можно было обдумать сложившуюся ситуацию. Ясно, что до иранского досье Веронике не добраться. Даже мать Генриха не смогла добиться вразумительного ответа от своего сына. О том, что он в коридоре гостиницы аэропорта просил переговорить с его отцом, Маслов мог даже не вспомнить, в таком он был состоянии тогда.