— Хочешь сказать, четыре года вёл за нами наблюдение?

— Нет, я не настолько организован. Но учитывая критическую ситуацию, которую мы пережили, хватило и суток.

Кира улыбнулась сквозь силу. Вспоминать те сутки не хотелось, при мыслях о том времени на неё накатывала апатия и безысходность.

— Я тебя рада, конечно, видеть, но давай без этих вот штук — психологические портреты, знаю вас всех, как облупленных, и так далее и тому подобное… не надо.

Он кивнул. Такой серьёзный. Стоит босиком, штаны закатаны до колен, связанные шнурками кроссовки висят на шее. На плечах рюкзак, в руке самодельное копьё. Кира невольно расплылась в улыбке. Дикарь, да и только. Прямо как она сама!

— У меня не получилось ничего поймать. — Пожаловалась Кира. — Снежная Дева сплела мне сетку и даже садок смастерила, но… — Она развела руками.

— Ты нашла то, что я оставил в прошлый раз?

— Да! Это была самая вкусная рыба в моей жизни. — Кира нервно рассмеялась, прикинула, говорить ли, что она сожрала её сырой — и не рискнула. — Как ты её поймал?

— Я тебя научу. Если хочешь.

— Да! Конечно хочу! Зачем, по-твоему ещё я сюда таскаюсь?

— Ну, может, ты любишь далеко и долго гулять.

Кира вдруг помрачнела. Наверное, это смешно, да. Но и жутко.

Никита вроде бы не обратил внимания.

— У меня как раз есть второе копьё.

Он отошёл и достал из камыша такую же, как у него, палку, заточенную с одной стороны. На душе потеплело. Никита, похоже, не просто её ждал, он готовился. Хотя и не так уж был уверен, что это она, иначе бы не прятал второе копьё в траве.

— Моё старое, — пояснил Никита. — Мне пришлось сделать длиннее, а это как раз для твоего роста.

Копьё лежало в руке удобней, чем то, что Кира сделала себе сама. Она перехватила его двумя руками и сказала:

— Я готова!

И они пошли на рыбалку, он — учить, она — учиться.

О! Вот что Кира умела и обожала делать — это учиться. Когда всё уже придумано и сделано за тебя, только и нужно, что перенять навык. Это идеальная жизненная позиция в её понимании.

Никита таким образом моментально переместился в разряд учителей, к которым Кира питала уважение просто за один факт их существования. Человек, который умеет что-то, чего не умеют другие — вот что действительно ценно!

Но вначале было ещё одно — то, за что его стоило уважать.

Кира сглотнула и произнесла:

— Кстати… Спасибо. За зажигалку.

— Не за что.

Сказал, даже не повернувшись, равнодушно, будто таких зажигалок у него вагон и маленькая тележка. Но всё равно Кира была рада, что поблагодарила. И тому, что он здесь. Когда живёшь в человеческом муравейнике, не думаешь, каким ценным может стать элементарное человеческое общение с себе подобным. Забываешь, какую благодарность и признание может вызвать чья-то неожиданная забота.

— Ну ты как, готова?

— Веди, о, лучезарный!

Никита резко обернулся, мелькнул ошарашенный взгляд.

— Это тот, кто несёт свет знаний. А ты что подумал? — захихикала Кира. Похоже, и ему есть чему поучиться.

Пожав плечами, Никита повёл Киру в глубину луж.

— Пока я нашёл только одни способ добыть рыбу, — рассказывал он по дороге. — Ты, наверное, видела, тут или совсем мелкие водоёмы, в которых ничего не водится, или такие глубокие, что дна не видно.

— Лужи. Я назвала это место Изумрудные Лужи. Это официальное название, оно утверждено нанесением на карту. Ну, на карту, которая на боку катера.

— Вы рисуете карту? Молодцы!

— А то!

— Ладно, пусть будут лужи. Так вот. В глубоких копьём не поймаешь, может, удочка, но крючок… можно, в принципе, соорудить, только на что ловить? Пока наживку подберёшь… И я решил попробовать вариант попроще. Просто предположил, что если есть совсем мелкие лужи и совсем глубокие, то где-то будут и средние. Там, возможно, водится рыба, которую получится достать копьём. Или, ещё вариант — найти место, где глубокая лужа объединена с мелкой, тогда рыба сможет переплывать из одной в другую и появляться на мелководье.

— Да, я тоже думала, но таких мест не видела.

— А я нашёл. Правда, всего одно. Эти геотермальные источники очень интересно устроены. Думаю, они все связаны. Глубокие прямыми большими ходами, а в мелких вода просачивается через стенки, похожие на губку.

— Вполне может быть.

— И эти лужи, они ведь очень большую площадь занимают. Я уходил так далеко, что берег был еле виден — и не видел другой. Думаю, тут площадь может быть как у земных океанов, на четверть суши. Но идти далеко опасно.

Кира оглянулась — берег отдалялся. Она так глубоко не заходила, почему-то сразу решила, что все лужи одинаковые. Но тут они становились другими. Вода меняла цвет на более насыщенный, в некоторых на дне были видны камешки и даже что-то вроде водорослей.

Они ушли так далеко, что Кира с тревогой посматривала в сторону берега и уже хотела развернуться обратно. Заблудиться среди этих луж… так же страшно, как в камыше.

Никита словно увидел её волнение, сказал:

— Почти пришли.

— А вода тут солёная?

— Ты не пробовала?

— Нет, как-то в голову не пришло.

— Солёная. Я пытался использовать её в качестве соли, но не вышло.

Кира вздохнула. Берег всё ещё виднелся. Тот, от которого они пришли. А вот с другой стороны… Там не было ничего, лужи утекали за горизонт и видимо, продолжались дальше. Жутковато.

Площадь, как у океана. Хм. А как ту выглядит шторм или буря? Шквальный ветер, волны… Они такие высокие, что вода легко выплёскивается, переливается из лужи в лужу? И человека так же легко снесёт и утопит?

Кто знает, кто знает. Только и остаётся, что угадывать.

Да если бы хоть кто-то когда-то сказал Кире, что она окажется, как потерпевшая кораблекрушение, на необитаемом острове, только ещё хуже — на незнакомой планете — да она этого человека высмеяла бы раз и навсегда, чтобы чушь не нёс!

И вот она тут. Шлёпает босыми ногами по самому странному океану во вселенной.

— Это так всё… нелепо. — Вздохнула Кира. — Ну, что приходится бегать тут по лужам, точить ножиком копья и есть что попало, надеясь, что это тебя не убьёт.

Никита резко остановился, но не обернулся.

— Я… не хотел, чтобы так произошло. Чтобы тебе… или ещё кому-нибудь пришлось так жить.

Он говорил это таким тоном, будто нёс личную ответственность за произошедшее. А он не нёс, как бы Кире не хотелось найти виновного и всё на него свалить.