Надежда бросилась вслед за подругой:

– Алка, раз уж ты хочешь использовать момент внезапности, пойдем не посреди улицы, а огородами, а то мы тут видны, как два тополя на Плющихе.

– Три, – покосилась на нее подруга. – Там были три тополя.

– Да, но нас-то двое! – резонно возразила Надежда.

Подруги свернули в проулок и крадучись двинулись позади домов.

В деревне царила полная тишина, казалось, она вымерла. Только возле одного дома возилась в пыли одинокая курица.

Миновав несколько покосившихся домишек, подруги увидели впереди еще один дом, более приличный и не так давно выкрашенный веселой ярко-зеленой краской. Правда, вокруг этого дома вместо цветника и огорода росли двухметровые лопухи, крапива и бурьян. И из этого бурьяна выглядывала темно-синяя машина злоумышленников.

– Надька! – зашипела Алла, схватив подругу за руку. – Смотри!

– Вижу! – Надежда пригнулась и двинулась сквозь пыльные лопухи к приоткрытому окну.

Из окна доносилось какое-то странное мычание.

– Что это? – испуганно прошептала Алка, выглядывая из-за плеча подруги.

– Кажется, это он… – таким же шепотом ответила Надежда.

– Люська! – вскрикнула Алка и тут же зажала себе рот.

– Кто-то говорил о внезапности! – укоризненно проговорила Надежда и подобралась к самому окну.

В окно была видна пустая комната, посредине которой в тяжелом кресле сидел связанный человек. Он сидел спиной к окну, и его лица не было видно, но подруги не сомневались, что нашли своего похищенного одноклассника. Даже Надежда поверила, потому что больше не на кого было думать.

Больше никого в комнате не было.

– Люська! – громким шепотом позвала Алка.

Связанный человек замычал и попробовал шевельнуться. Это у него не получилось.

– Ты как хочешь, Надя, а я полезу к нему! – заявила Алка и ухватилась за подоконник.

– Может быть, все гораздо проще, – Надежда двинулась вдоль стены дома.

– Ты куда? – испуганно окликнула ее подруга.

– Попробую войти через дверь. По-моему, так гораздо удобнее!

– Но там же… эти!

– Не думаю. – Надежда на секунду замерла. – Ты слышишь, какая тишина? Мне кажется, здесь больше никого нет!

– Но машина! Ты думаешь, они ее бросили?

Надежда ничего не ответила и пошла вокруг дома к крыльцу.

Алла подумала и устремилась следом за ней – ей показалось, что делать опасные вещи вдвоем не так страшно.

Подруги поднялись по крылечку и вошли в сени. Здесь было темно и стоял запах сырого дерева. Из-за прикрытой двери доносилось мычание. Надежда потянула дверь на себя.

В первую секунду после темных сеней они не смогли разглядеть привязанного к креслу человека, и Алка бросилась к нему с радостным криком. Но тут же остановилась.

– Это не Люська! – разочарованно и удивленно проговорила она, повернувшись к Надежде.

– Вижу, – согласилась та. – Это наш старый знакомый, ангорский хомячок!

Мужчина в кресле мучительно застонал и завертел головой. Его рот был заклеен широкой полосой пластыря.

Сострадательная Надежда подошла к нему и содрала пластырь.

– Больно же! – вскрикнул мужчина. – Нельзя ли поосторожнее!

– Никакой благодарности! – укоризненно проговорила Надежда.

– Только не вздумай его развязывать! – предупредила она Алку. – Он может быть очень опасен.

– Да что ты! – Алка кровожадно усмехнулась. – Наоборот, мы сейчас ему пятки подпалим или еще что-нибудь… он у нас живо разговорится!

– Кто вы такие? – испуганно спросил «хомячок». – Что вам от меня нужно?

– Нам нужно узнать, куда вы с Кариной дели Люську! – грозно проговорила Алка, наклонившись над связанным.

– Какую… Люську? – растерянно осведомился тот. – Я не знаю никакой Люськи! И к Карине я не имею никакого отношения!

– Не какую, а какого! – поправила его Алла, страшно вращая глазами.

– Ясно! – из-за ее плеча подала голос Надежда. – Компаньонка вас кинула?

– Она мне не компаньонка! – вскрикнул мужчина. – Это все ее идея! Я не хотел! Она меня заставила! А теперь сдаст Самородному!

– Самородному? – испуганно переспросила Надежда и прислушалась. – Помяни черта, и он тут как тут! Алка, ты ничего не слышишь?

По деревенской улице, сдержанно рыча мощными моторами, ехали несколько джипов. Они лихо развернулись и затормозили прямо перед домом.

– Ой! – вскрикнула Алла. – Мы-то тут совсем ни при чем!

– Я думаю, сложно будет доказать это господину Самородному! – прошипела Надежда и потянула подругу за руку. – Алка, прыгаем в окно!

Алла на секунду замерла, но на крыльце раздались тяжелые уверенные шаги, и подруги прыгнули в открытое окно в лучших традициях любителей экстремального спорта.

Приземлившись в густые заросли репейника и крапивы, Надежда озабоченно зашептала:

– Алка, ты как – цела? Хорошо, что дом одноэтажный!

– Вроде цела!

– Но нас здесь все равно найдут!

– Запросто!

– Смотри-ка, тут какой-то лаз! – И Надежда, согнувшись в три погибели, двинулась к круглому отверстию в стене маленького зеленого домика.

– Надька, да ты что? – шепотом изумилась Алла. – Это же собачья конура!

– Ну и что с того? – покосилась на нее Надежда. – Лучше быть живой собакой, чем мертвым львом!

– Но мы же туда не поместимся!

– Жить захочешь – сложишься, как телескоп! – И Надежда довольно ловко юркнула в круглый лаз.

Неподалеку зашуршали лопухи. Кто-то обходил дом.

Алка пискнула и втиснулась в конуру вслед за Надеждой.

– А ты говорила – не поместимся! – прошептала подруга прямо ей в ухо.

– Хорошо, что собаки здесь нет! – отозвалась Алка.

– Конечно, хорошо, – серьезным тоном ответила Надежда, – втроем мы бы здесь точно не поместились!

Тяжелые шаги неотвратимо приближались. Пыльные лопухи раздвинулись, и Надежда увидела перед самой конурой ноги в тяжелых шнурованных ботинках. Одна нога приподнялась и пнула стенку будки. Сердце Надежды бешено забилось. Вдруг Алка взъерошилась и негромко, но грозно зарычала. Точно так рычал ее пес Дик, когда встречал на лестнице пьяного жэковского сантехника. На глаза Надежде попался оставленный в будке обрывок ржавой цепи, и она, чтобы поддержать опасную игру подруги, побренчала этой цепью.

Ноги, видневшиеся в проеме будки, опасливо попятились. Видимо, встреча с глазу на глаз со сторожевой собакой не входила в сегодняшние планы бравого молодчика. Да и размеры будки впечатляли, сразу было видно, что строилась она для пса не меньшего, чем кавказская овчарка.