— Пожалуйста, Кентрил! Не волнуйся. Я знаю, что делаю.

Казалось, так оно и есть — чем больше она ласкала рану, темменьше тревожила солдата боль. Очень скоро он смог согнуть и разогнуть пальцы,ощутив лишь слабое покалывание.

— Как ты это сделала? — спросил он, наконец.

— Я дочь своего отца, — ответила она. — Я дочь досточтимогоДжариса Хана.

Она имела в виду, что тоже кое-что смыслит в магии.Очарованный красотой девушки, наемник совершенно забыл о ее магическихталантах.

Теперь, когда Этанна убрала боль, он вспомнил о лиане.Прищурившись, Кенрил принялся обшаривать взглядом темную тропу в поисках концалозы.

Его спутница обнаружила напавшее растение первой:

— Ты искал это?

— Осторожней!

Но лиана не тронула девушку.

— Она не могла ужалить тебя. Это всего лишь лоза хаккары. Внекоторых частях мира люди едят ее мясистую нижнюю часть. Там много сока,который считают целебным.

— В этой колючей дряни?

Он взял из рук Этанны растение — гладкий, мягкий стебель снесколькими крошечными пупырышками. Обескураженный Кентрил осмотрел лиану совсех сторон, но так и не, нашел ничего необычного.

— Должно быть, тебя укусило какое-нибудь насекомое-Возможно, то же самое, что и раньше, — предположила Этанна. — Иногда мелкиеобитатели джунглей ухитряются залететь в город, хотя из-за горы воздух у наскуда холоднее того, к которому они привыкли.

— Насекомое? В Урехе?

— А что здесь такого? Ты и твои друзья тоже здесь. Разве немогла букашка оказаться поблизости? Джунгли не так далеко от нашегокоролевства.

Ее слова имели смысл, но не успокоили офицера. Он обвелглазами угрюмую тьму сада и наконец сказал:

— Пойдем.

Только когда вдали забрезжили первые признаки света, Кентрилнемного расслабился. Выйдя на свет, он оглянулся на заросли с плохо скрываемымотвращением. Этанна И остальные жители Уреха, возможно, и находят эту чащуумиротворяющей и прекрасной, но солдату она напоминала о проклятии ГрегусаМаци. Или ссылка в безвременье каким-то образом изменила растения, а дочь Ханаэтого не замечает?

— Теперь, когда у нас есть свет, — сказала вдруг Этанна, —дай мне еще раз взглянуть на твою руку.

Он послушно повернул руку ладонью вверх, и оба они увиделилишь несколько беловатых, словно давно затянувшихся рубцов. Кентрил едваповерил своим глазам, ведь при ранении он чувствовал себя так, будто вся рукаего исколота и окровавлена.

Пробежав пальчиками по шрамам, девушка пообещала:

— Через некоторое время и они исчезнут.

— Я поражен. Спасибо тебе.

Он бывал свидетелем магии и прежде, но никогда еще она некасалась непосредственно его самого. Кентрил был уверен, что если бы не Этанна,он сейчас находился бы в гораздо худшем состоянии.

— Это такая малость, и мне неловко, что ты пострадал из-заменя. Если бы я не пригласила тебя на прогулку…

— Ничего, всякое бывает. Не вини себя.

Она подняла на него умоляющие глаза:

— Ты еще не передумал поговорить с магистром Цзином о том,чтобы он попробовал убедить отца изменить намерения?

— Ну конечно нет? — Как могла Этанна подумать так? Капитанпойдет на беседу с чародеем не только ради нее, но и ради себя. — Старый Цзинпоследователен и упрям. Я объясню ему все так, что он будет считать, чтонаправляет лорда Хана на правильный путь.

— Надеюсь. — Девушка снова поцеловала бойца. — Кстати о моемотце — мне пора идти к нему. Он ведь не может сдвинуться с кресла, так что яиграю ему, чтобы облегчить его участь. Возможно, я даже смягчу его решимость.После музыки он всегда становится добрее.

И Этанна, поцеловав Кентрила, скрылась в саду. Капитанпосмотрел ей вслед, но в заросли не пошел. Вместо этого он зашагал вокруг,держась на почтительном расстоянии от растений. К тому времени, как Кентрилдобрался наконец до скамейки, на которой играла дочь Хана, ни ее, ни флейты тамуже не было.

Капитан Дюмон бросил последний задумчивый взгляд на страннуючащу. Сперва она казалась такой же, как и любой клочок джунглей или леса, асозданная искусным садовником, должна была представлять собой куда менеепугающее зрелище, чем настоящие дебри. И все же чем дольше он изучал сад, темсильнее чувствовал, что,, если бы вошел туда один, выйти ему было бы гораздотруднее. За спиной кто-то кашлянул.

— Капитан?

— Элборд! — Он надеялся, что солдат не заметил, как он едване подпрыгнул от неожиданности. — В чем дело?

— Прости, что беспокою тебя, но наши ребята спрашивают,когда мы получим обещанную его светлостью награду и отправимся по домам.

— Ты уже устал от праздников, Элборд?

Светловолосому бойцу явно было слегка не по себе. Кентрил изабыл, что, несмотря на опыт и мастерство, Элборд был куда моложе большинстваего солдат. Но то, что юношу частенько оставляли за главного, когда Горст былзанят чем-то другим, много говорило о его способностях.

— Нет, я отлично провел время, капитан, как и все, нокое-кто из наших хочет обратно в Западные Пределы. — Он пожал плечами. — Вгостях хорошо, а дома лучше, сэр.

Кентрил меньше всего хотел сейчас покинуть королевство, ноон понимал своих товарищей. Горст, может, и предпочел бы остаться — у него небыло ни семьи, ни родных, ни возлюбленной, чего не скажешь об остальных, прочносвязанных с Западными Пределами. Они стали наемниками, чтобы прокормить массуголодных ртов, а не ради обретения богатства, хотя и от него бы, конечно, никтоне отказался.

Мысли о зловещем саде Вылетели из головы капитана, онпохлопал Элборда по плечу:

— Я постараюсь побыстрее отпустить вас домой. Надо что-топередать и семьям погибших. Если я правильно понял нашего хозяина, он щедронаградит выживших, и если они скинутся понемногу, это их не разорит.

— Конечно, капитан! Ты же знаешь, я сочту за честь. В этомКентрил не сомневался. Он прекрасно знал, что никто из оставшихся в живых нестанет возражать. И если Кентрил пошлет Элборда домой с деньгами для семейБенджина, Харго и других, они обязательно их получат.

Юный боец отсалютовал и уже сделал шаг назад, но потомзадержался: