Закрыв лицо ладонями, Уэскотт стал воспроизводить в памяти отрывочные картины прошлого вечера и ночи. Обычно алкоголь опустошал его память, недавние события представали неясными и сомнительными. Сегодня и в этом отношении все было иначе. Всплывающие сцены казались светлыми и радостными, как будто в голове звучала любимая песня, знакомая до последнего слова и незабываемая. Вот Катриона в его объятиях, рядом с ним, лежит сверху, а потом и под ним.

Затем всплыл и момент непреодолимого влечения к ней, когда от изнасилования его отделяли какие-то секунды. Слишком часто в его прошлой жизни за таким влечением следовал настоящий взрыв бесконтрольного насилия.

Но в этот раз угроза насилия висела не просто над какой-то женщиной, а над его законной женой.

Саймон поднял голову, долго моргал, привыкая к свету, затем снова внимательно осмотрел комнату. Пусто было не только в постели, где он провел ночь.

Из комнаты куда-то исчезли все вещи Катрионы и любые следы ее пребывания здесь.

Хитроумная маленькая мошенница дважды обвела его вокруг пальца.

Саймон помчался вниз по лестнице гостиницы, перескакивая через ступеньки, и на ходу пытался завязать узел галстука. Замышляя собственное коварное предательство, он даже не предполагал, что и так называемая жена тоже может оставить его с носом. Теперь понятно, почему она сразу разгадала его намерения. Выходит, примитивные задумки оказались всего лишь жалким подобием подлого замысла этой чертовки.

Он ведь всего лишь собирался красиво исчезнуть, не посягая на ее половину приданого. А наглая миссис Уэскотт бесцеремонно захапала себе все, предоставив ему самому улаживать дела с безжалостными кредиторами. Денег для поездки в Европу у него, как выясняется, теперь нет, и не предвидится. Следовательно, поймать его вновь им не составит труда, и это лишь вопрос времени. Да как бы еще не получилось так, что хозяин постоялого двора позовет местного полицейского и за неуплату по счету отправит безденежного молодожена в тюрьму. Саймон неожиданно подумал: как же Катриона поведет себя, узнав, что его вновь посадили в долговую яму? А если его все-таки отправят на виселицу заботами мстительного судьи, чью дочку ему выпала судьба соблазнить? Интересно, всплакнет ли законная супруга в платочек хотя бы для приличия?

В то же время Уэскотт не мог не оценить весь комизм его досадного положения. Сейчас именно он оказался в роли невесты, проснувшейся под утренними лучами солнца и обнаружившей, что жених сбежал. Некоторым таким невестам не суждено было даже доехать до местечка Гретна-Грин. Какой-нибудь подлый мошенник, только притворявшийся, что хочет жениться, бросал несчастную на полдороге, растоптав ее чувства и похитив девичью добродетель.

Саймон чувствовал себя обманутым вдвойне. Хотя Катриону не интересовала его добродетель, зато она не только лишила его денег, но и унизила его гордость. Теперь он с горечью вспоминал тот удивительный момент, когда она фактически предложила увенчать только что заключенный брак актом близости, а он не воспользовался такой возможностью. Если бы он сделал это, у плутовки осталась бы хоть какая-то память о нем, даже от одного факта, что…

Заворачивая за угол у подножия лестницы, Уэскотт столкнулся с Джемом.

От неожиданности парень отшатнулся. Но в следующее мгновение Джем расплылся в приветливой улыбке, обнажая при этом неровные ряды зубов и не замечая, что Саймон рассержен.

— Доброе утро, сэр. Надеюсь, вы с вашей прелестной женушкой провели прекрасную ночь, как и мы с Бесс.

Саймон ухватил парня за воротник и притянул лицом к себе:

— Да уж, надо быть совсем глухой тетерей, чтобы не оценить, какую чудную ночь устроили вы себе с милашкой Бесс. Ей-богу, наверное, ваши стоны и вопли слышны были в самом Эдинбурге.

Джем улыбнулся еще шире:

— Неужели так оно и было, сэр?

Недовольно мотнув головой, Саймон отпустил его и зашагал к двери. Джем стал подниматься по лестнице, насвистывая от переполнявшей его гордости какую-то веселую мелодию.

Случайная встреча нисколько не способствовала улучшению настроения Уэскотта. Его предали и бросили, а этот дурень Джем несется сейчас к обожаемой жене, ждущей его в постели. Наверняка опять заведут с новой силой свою визгливую волынку под одеялом.

Как же она посмела, эта Катриона! Женщины еще не бросали его. Никогда не было такого, чтобы женщины уходили от него. Такое просто невозможно. Если что-то не ладилось, то всегда именно он уходил первым. И этой милашке было суждено до конца дней изнывать, вспоминая его ласки, и предаваться грезам о самой большой любви, случившейся в ее жизни. А что на деле? Его оставили в какой-то зачуханной гостинице в грязной шотландской деревушке. И сейчас наглая мошенница со своим толстобрюхим котом улепетывает со всех ног куда-нибудь в Северное нагорье. А с ней половина приданого, которая могла бы быть в его кармане.

Уэскотт толкнул входную дверь гостиницы, чуть-чуть не сбив с ног еще одного жениха. Но зря эта плутовка надеется, что от Саймона можно вот так запросто улизнуть. Черт возьми, если уж на то пошло, он найдет выход из этого положения. Да хотя бы украдет коня, даже рискуя быть повешенным, и помчится в погоню! Настигнет воровку и заставит вернуть все денежки до последнего пенса. Будет преследовать ее хоть до самых ворот ада! Ох, как же она пожалеет, что посмела обмануть его…

И тут Саймон замер на месте. Сердце у него чуть не выпрыгнуло из груди. Посреди двора возле видавшей виды деревенской повозки стояла его молодая жена. Вероятно, каким-то непостижимым чувством, не видя Саймона и даже не слыша его голоса, Катриона поняла, что он рядом, и обернулась. Ловко подхватив широкополую шляпку, которую гулявший по двору свежий ветерок едва не сорвал с ее головы, она встретила появление мужа лучезарной улыбкой. Саймон поймал себя на мысли, что сейчас в гостиничном номере даже влюбленная Бесс вряд ли смотрела на своего Джема с более обожающей улыбкой.

Теперь Уэскотта раздирали надвое сразу два чувства: клокочущая злость и блаженное облегчение. Какое-то время он мучительно соображал, стоит ли ему заключить молодую жену в объятия или тут же на месте задушить галстуком.

Не догадываясь о душевном состоянии Саймона, Катриона зашагала к нему навстречу. От стремительного движения вокруг ее стройных ножек побежали веселые волны зеленых юбок из узорчатого муслина. Уэскотт все еще стоял на месте в замешательстве, решая, радоваться ему или обрушить на беглянку весь свой гнев.

Не успела Катриона открыть рот, чтобы поздороваться, как Саймон все-таки набросился на нее с обвинением:

— Где это тебя черти носят?

Катриона застыла в изумлении, но быстро пришла в себя.

— У меня было свидание в конюшне с молодым Джемом, — с самым невинным видом сообщила она. — После этой ночи меня просто разбирало любопытство, почему они так громко кричали?

Саймон пристально вгляделся в жену, и его недавние мысли о наказании за ее побег сменились новыми желаниями. Теперь он хотел совсем другого — схватить Катриону в охапку и зацеловать до бесчувствия.