Пока я все рассматривала, Джеймс наблюдал за мной. Он по-прежнему считал меня попрошайкой, которая явилась клянчить у Аластера деньги. Не сомневаюсь, с попрошайкой он разобрался бы быстро. В голове у меня зародилась неприятная мысль. Интересно, держат ли владельцы конного завода собак, которых можно науськать на незваных гостей?

Вслух я произнесла сладчайшим голосом:

— Спасибо, что подвез! Я и не знала, что «Астар» так далеко от городка!

Джеймс натужно улыбнулся и вылез из машины. Я последовала его примеру и забрала с заднего сиденья свою сумку. Парадная дверь дома была закрыта неплотно. Да, здешние нравы значительно отличались от тех, что приняты в Лондоне. Я вспомнила свою последнюю квартиру. Попробуйте только оставить там дверь незапертой! Когда вернетесь, окажется, что все ваши вещи пропали. Или вы с удивлением увидите в собственной гостиной постороннего типа, которого вы в жизни не видели. Захватчик расшвыряет свои пожитки по комнате и будет как ни в чем не бывало пить пиво из банки.

Джеймс вошел в дом, не предложив поднести мою сумку. Надо признать, держался он не слишком по-джентльменски. Впрочем, у меня и без того возникло странное подозрение, что Джеймс Монктон — вовсе не тот сельский джентльмен, за которого так силится себя выдавать.

Я вошла в просторный холл с начищенным паркетным полом. Парадная лестница вела на второй этаж. Джеймс толкнул дверь в комнату справа от входа.

— Подождите пока здесь, а я схожу посмотрю, где Аластер. Скорее всего, он в саду или на конюшне.

Комната оказалась гостиной. Вечернее солнце светило в окно-фонарь, и гостиная казалась очень уютной и приятной. Старые кресла были обиты английским ситцем. Я села в одно из них; оно оказалось очень мягким. В одном углу стоял новенький телевизор; я изрядно удивилась, найдя его здесь. Мне уже казалось, что здешние обитатели коротают вечера за пианино, картами или читают друг другу вслух книги в кожаных переплетах, как тургеневские персонажи. Я еще раз огляделась. Если Терри привыкла к такой обстановке, наш сквот должен был по-настоящему ужасать ее.

Я решила, что мне хватит времени немного осмотреться. Джеймс наверняка захочет узнать у Аластера как можно больше, прежде чем подпустит старика ко мне. Возможно, сейчас он пылко убеждает Аластера позволить ему, Джеймсу, немедленно отослать меня назад, в Лондон.

В гостиной имелся большой мраморный камин, а над ним — полка, уставленная фотографиями и безделушками. Я встала и подошла к каминной полке. На снимках были незнакомые мне люди, не считая Аластера в твидовом костюме. Его сняли на каком-то состязании или представлении. Судя по виду, он выступал в роли судьи; к лацкану его пиджака была приколота розетка. Рядом с ним стояли две женщины с обветренными лицами. Они ухмылялись в камеру, скаля зубы, которым могли бы позавидовать уважающие себя лошади.

Рядом в большой серебряной рамке помещался портрет замечательно красивой девочки в вечернем платье. Она выглядела просто превосходно. Я не сразу узнала в девочке Терри и, даже узнав, вначале усомнилась, она ли это. Может быть, какая-то ее родственница, которая очень на нее похожа? Я сняла фотографию с полки, чтобы рассмотреть получше. Нет, сомнений не оставалось: передо мной была Терри. Я держала снимок в руке и разглядывала его, когда позади послышались шаги. Мне хватило времени только на то, чтобы обернуться. В гостиную вошел Аластер, по пятам за ним следовал Джеймс. Джеймсу наверняка хотелось своими ушами услышать, что я скажу старику, чем объясню свой приезд.

Старый Аластер опередил нас обоих. Он подошел прямо ко мне, взял меня за руку и воскликнул:

— Франческа! Дорогая моя, почему вы не предупредили нас о своем приезде? Я очень, очень рад вас видеть. Как хорошо, что вы с Джейми встретились по дороге! Наш дом не так-то просто найти.

Увидев, как приуныл Джеймс, я немного приободрилась. Приятно было, что ему утерли нос! Я извинилась перед Аластером за то, что явилась без предупреждения, да еще так поздно.

Он спросил, где я остановилась. Его вопрос смутил меня, и я промямлила: наверное, мне придется вернуться в Бейсингстоук, если только в Абботсфилде нет гостиницы. Может, в одном из пабов сдают комнаты?

— Ерунда, вы останетесь здесь! — тут же заявил Аластер, делая вид, будто не замечает выразительных жестов Джеймса. — Оставайтесь, сколько хотите, дорогая моя! Я велю Руби приготовить вам постель. Вам наверняка хочется выпить чаю. Джейми, сходи, пожалуйста, на кухню и попроси заварить нам чайку.

Джеймсу не понравилось, что его выгоняют — особенно за «чайком». И все же он ушел. По-моему, лучше всего его состояние опишет газетное клише «глубокое возмущение». Мне пришло в голову, что он припомнит мне унижение и постарается отомстить. Это поумерило мою радость. Джейми, как его называл Аластер, явно из тех, кто никому ничего не прощает, особенно тем, кто ему противоречит.

Как только за Джеймсом закрылась дверь, Аластер наклонился вперед:

— Франческа, вам есть что мне рассказать? — Вид у него был и встревоженный, и полный надежды одновременно.

Я объяснила: откровенно говоря, в Лондоне я так ничего и не выяснила. Хуже того, оказалось, что я иду по следам полицейских.

— Они неплохо трудятся, — добавила я. — Если хотите получить назад свои деньги, я привезла их с собой — за вычетом билетов на автобус. Но я не перестаю думать — возможно, вы со мной не согласитесь… — Я замолчала было, но, увидев, что Аластер по-прежнему молчит, продолжала: — Мне не очень повезло в Лондоне, поэтому вот о чем я подумала. Возможно, начать стоит здесь, где Терри жила до того, как приехала в Лондон. Или хотя бы посмотреть, где она росла; возможно, у меня в голове и появятся какие-то мысли. Видите ли, хотя она какое-то время жила с нами в сквоте на Джубили-стрит, это не значит, что кто-то из нас хорошо ее знал. По правде говоря, она нередко выводила нас из терпения, и мы даже старались не обращать на нее внимания… Извините.

Аластер, похоже, не обиделся и не счел мои слова грубыми. Он кивнул:

— Вполне вас понимаю, Франческа. Более того, если бы вы сказали, что вы с Терезой были закадычными подружками, я бы усомнился в ваших словах. Моя внучка с трудом находила общий язык с другими людьми. Друзей у нее не было… По крайней мере, таких, кого я назвал бы настоящими друзьями.

— Но я все же хочу понять, что с ней случилось, — продолжала я. — Жаль, что мы с ней так редко разговаривали. Жаль, что мы с ней не подружились — тогда она, может быть, и доверилась бы мне. Обещаю, я постараюсь сделать для нее и для вас все, что смогу. Больше денег мне не нужно. Я не за деньгами к вам приехала. Джеймс считает иначе, но он не прав.

Аластер нахмурился:

— Дорогая моя, не Джейми решать, кто может приезжать сюда, а кто — нет! Кстати, хотя он знает, что я заезжал к вам в Лондоне, он не в курсе нашего с вами маленького соглашения; не вижу смысла рассказывать ему о нем. Деньги, которые я положил на ваш счет, ваши. И, как я обещал, я заплачу вам столько же в случае хоть какого-то успеха.