– Ты сказала – феи? – в голосе-шелесте прорезалась незнакомая нотка.

– Да, и что?

В кронах деревьев загудело. Удивительно даже, но этот тревожный гул не разбудил никого, только Рыжий судорожно вздохнул и сжал мою руку.

– Расскажи, – произнесла темнота. Она по-прежнему была многоголоса, но сейчас, кажется, от лица остальных говорил кто-то один – у него был мощный грубый голос.

– Откуда мне знать, что не феи прислали тебя? – спросила я, и вековой лес вдруг взревел, будто на него обрушился ураган, только листья да сухие иголки полетели.

Да ведь ветра-то сегодня не было…

Я невольно вжалась в землю, прикрыв собою спящего Рыжего. Так вот упадет дерево – и конец нам!

Угрожающий гул пошел на убыль, и темнота пророкотала:

– Значит, не веришь нам, человечек?

– Я никому не верю, – ответила я. – Разве только одному человеку… но он умер.

В лесу снова загудело, но теперь, мне показалось, задумчиво.

– Мы пропустим тебя, – пророкотало в темноте, а где-то вдалеке сверкнула зарница. – Тебя и твой отряд. Когда-то давно наши предки помогли твоим праотцам остановить фей. Мы стоим на страже, но силы наши на исходе. Если ты можешь потушить пожар – иди! Дорогу мы откроем…

– А что взамен? – негромко спросила я. – Чем заплатить?

Тишина была мне ответом.

Рыжий вдруг глубоко вздохнул и проснулся.

– Хозяйка? Что…

– Дух леса явился, – ответила я так, будто для меня это было в порядке вещей, – не хотел дальше пускать.

– И что сказал?

– Говорит, его предки помогли моим остановить фей. Просит пожар потушить. Дорогу он обещал открыть, – я помолчала, – только вот не сказал, чего потребует взамен.

– Такие духи платы не берут, – пробормотал Рыжий, с силой растирая лицо ладонями. Сон с него будто рукой сняло. – Не то я бы с радостью привязал Марриса к какой-нибудь сосне да и оставил кому угодно на поживу!

– Может, он сам шею свернет, – обнадеживающе сказала я. – Дорога нам предстоит долгая, успеет еще…

Дух леса не являлся больше. Рыжий не велел рассказывать остальным об этой встрече: кто не поверит, кто испугается… И я молчала, но чувствовала, как лес наблюдает за мной.

Однако идти и впрямь стало легче: даже Ян удивлялся, что звериные тропки сами под ноги стелются, будто нарочно проложены, а ведут все больше по склонам, в обход низин, в которых не продохнуть было от дыма. В безветрие там и так-то тяжело дышалось, а уж после пожаров… На кручах хоть какое-то движение воздуха ощущалось, все легче!

– Море близко, – сказал Рыжий как-то утром. Он любил дежурить ночами, а днем дремал в седле, сказав, что доверяет Яну, тот мимо цели не промахнется. – Я чую.

Мне тоже казалось, будто в воздухе повеяло знакомым соленым запахом, но я списывала это на игру воображения.

– Мы уж скоро приедем, – заверил Ян, подкравшись, по своему обыкновению, совершенно бесшумно. – Дня два осталось, спустимся в бухту, а там уж должны поджидать приятели Клешнявого.

– Да что два, тут и за день можно поспеть, если поспешить, – добавил тот, вразвалочку подходя следом. Он порядком зарос бородой и теперь вполне походил на бывалого морского волка.

– Нет уж, спешить мы не станем, – помотал головой Рыжий. Отросшие лохмы он теперь собирал в конский хвост, а вот бороду брил. И правильно делал: при рыжих волосах темная борода выглядела кошмарно, только детей пугать.

Маррис тоже мужественно скоблил подбородок, благо в седельных сумах его вороного нашлась бритва. Коня-то пришлось оставить, но кое-какие мелочи Рыжий разрешил захватить.

– И то, день-другой погоды не сделают, – кивнул Ян, – а идти лучше с оглядкой. Мало ли… Рыжий, я ночью схожу, разведаю, что там да как.

– Вместе сходим.

– Нет, ты лучше оставайся. Если со мной что случится, кто остальных выводить будет?

– Деррик.

– Деррик – егерь, а не проводник, – буркнул Ян. – Ну, ты командир, решать тебе. Я сказал, как сам бы сделал, а дальше уж ты сам…

– Вот именно, поэтому я с тобой пойду, – негромко ответил Рыжий. – Мне самому нужно поглядеть, что к чему. Это не от того, что я тебе не верю, просто у меня сердце не на месте будет, если я своими глазами не увижу, куда мы идем. Да и ты – человек лесной, других обычаев не знаешь, а мало ли кто подвернется!

– Да уж не оправдывайся, – вздохнул тот, но видно было, что такое объяснение его устраивает. – Говорю, ты главный, будет по-твоему. Пойдем, как луна над горами покажется.

Наш предводитель молча кивнул.

– Хозяйка, – негромко позвал он, когда все расположились на ночлег.

Как-то так вышло, что я всегда укладывалась подле него, не рядом с Меддой или давно знакомым Дерриком… Странное дело, возле Рыжего было куда спокойнее, и даже моя бессонница порой сдавалась без боя и пряталась куда подальше.

– Что?

– Я очень не хочу оставлять тебя, – шепотом сказал Рыжий, – но мне нужно своими глазами взглянуть, что сейчас творится там, куда я тебя веду. За те несколько недель, что я рыскал по округе и собирал отряд, многое могло перемениться, и не в лучшую сторону.

– Может, мне с вами пойти?

– Нет, и думать забудь! – встряхнул он головой. – Тебе показываться нельзя, не приведи Создатель, кто заметит… За тобой Деррик присмотрит, ему можно доверять. Но ты и сама гляди в оба, а то что-то неспокойно у меня на душе!

– Да что может случиться за пару дней? – пожала я плечами. – Люди отдохнут, только и всего. Деррик, конечно, похуже Яна лес знает, но уж заметит, если кто подберется слишком близко. А вдобавок…

Я осеклась, а Рыжий приложил палец к губам. О духе леса мы больше не говорили и старались не поминать его (или их?) всуе, а то мало ли… Обещать-то он нам гладкую дорогу обещал, и до сих пор нам не приходилось ни плутать, ни обходить бурелом или оползни, но как знать, вдруг этот дух может обидеться на какое-нибудь неосторожное слово?

– Луна уже высоко, пора мне, – негромко произнес Рыжий. – Слышишь, Ян уже свистит, зовет на выход.

Я кивнула: теперь я уже могла отличить посвист и цокот нашего лесовика от птичьего голоса или беличьего.

– Удачи, – шепнула я, а он вдруг поймал мою руку, на мгновение прижал к колючей щеке и тут же выпустил.

– Я скоро вернусь с вестями, – раздалось из темноты, и Рыжий исчез.

«Я скоро вернусь с добычей!» – сказал Саннежи, отправляясь на роковую охоту. Я не поехала, мне нездоровилось, и он хотел остаться со мной, но я воспротивилась. Если мне неможется, с какой стати ему лишаться развлечения? Лучше бы уж я согласилась и он просидел целый день со мною рядом, уж не соскучился бы! А кабан пропорол бы живот кому-то другому, а может, вовсе не выскочил бы на вспугнувших его охотников, а продолжал мирно пастись под старыми дубами…