Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Подходите, пожалуйста, не задерживайте очередь, — раздался недовольный женский голос за спиной.
Варя кивнула, круто развернулась и вновь пошла по отделам, выкладывая продукты обратно на полки. Когда она вернулась, в корзине лежало пять упаковок быстрой лапши, полбулки хлеба и… лимон. Когда мама вернется, она захочет чая с лимоном. Когда мама вернется, все будет как прежде.
* * *
Двор манил, как манит в детстве все страшное и опасное. Проверить границы дозволенного, преодолеть себя. Сходить на соседнюю улицу, где могут поколотить мальчишки-хулиганы, сделать сальто в сугроб с крыши гаража, пробежать по кирпичной стене недостроенного дома, залезть в городской коллектор, кинуть освежитель воздуха в костер, сделать солнышко на качелях — мальчишеские развлечения, нечуждые и девочкам. Опыт, пришедший через страх, пропитанный тайной и сладковатой жутью, — самый ценный. Память бережно хранит его как драгоценность. Все, что будет дальше, отталкивается именно от первого страха, низвергнутого всепобеждающим детским бесстрашием.
Ведь это понарошку, не взаправду, и на самом деле ничего плохого случиться не может. Так думала Варя, и Двор в круговерти вечного снегопада молчаливо с ней соглашался. Там странно, там жутко — но я хочу туда снова. Так думала Варя по дороге из школы домой, и шумная улица гудела, подтверждая, что было бы неплохо вновь окунуться в тишину заоконного мира. Вот бы рассказать кому-нибудь, сводить туда Аню или маму. Маму было бы здорово. Так думала Варя в троллейбусе, возвращаясь с тренировки по скалолазанию, но скользящие по проводам металлические рога громко клацали, говоря: рано, рано еще, им еще рано!
Конечно, Варя вернулась туда. В Национальной библиотеке завертелась карусель предновогодних мероприятий, и мама приходила поздно. Усталая, готовила нехитрый ужин, принимала душ и падала на диван перед телевизором. Одним ухом слушая канал «Культура», а другим Варю, мама быстро начинала клевать носом, а вскоре и вовсе засыпала. Варя укрывала ее одеялом, заботливо подтыкая каждый уголок — почему-то это казалось особенно важным, — выключала телевизор и шла в свою комнату. У нее был свой телевизор — рябое от снежных помех окно, за которым раскинулся Двор.
К ночи ветер всегда усиливался, размазывая желтые кляксы фонарей по пешеходным дорожкам. Окна загорались и гасли, подмигивали гирляндами, мельтешили силуэтами незнакомых людей. В настоящем Петрозаводске снег все никак не мог лечь нормально. То заметал дороги и дома, словно спешил отдать долги сразу за весь месяц, то растекался в жидкую кашицу, что по ночам схватывалась в тонкую ледяную корку, на которой ломались ноги и бились автомобили. А в Петрозаводске по ту сторону окна уже выросли огромные снежные валы и молчаливый дворник порой махал лопатой несколько часов кряду.
Тем субботним утром снег за окном почти перестал. Дворник исчез, оставив после себя ровные, посыпанные песком тропинки и покатые снежные редуты. Зато на площадке наконец-то появились сестрички Ярвинен. Как ни в чем не бывало, они махали Варе руками. Их обезьяньи мордочки, растянутые в искренних улыбках, сияли. Словно не было того страшного вечера и предательского бегства. Мама с утра ускакала на работу, едва успев позавтракать, поэтому Варя даже не раздумывала.
Сестрички даром времени не теряли, успели построить две крепостные стены, украшенные тупыми зубцами, и даже возвели подобие сторожевой башни. Сердито топая по рыхлому снегу, Варя ворвалась в замок, как жаждущий мести рыцарь. Встала руки в боки, недовольно поджав губы, но не успела сказать даже слова. Липкий снежок ударил ее в плечо, и обиженный голос закричал:
— Эй, нечестно! Это не по правилам!
— Чтооо? — Варя растерянно захлопала ресницами.
Из-за сторожевой башни высунулась голова Оли. Ярвинен махнула рукой, указывая в просвет между стенами.
— Там ворота! — подсказала она. — Если хочешь завоевать наш замок, то штурмуй по правилам!
— Я вообще-то… — хмуро начала Варя, — я пришла…
Еще один снежок угодил ей в ногу. Два следующих просвистели над самым ухом. Варя растерянно отступила. Она хотела крикнуть, чтобы девочки немедленно прекратили заниматься глупостями, но очередной метко брошенный снаряд запечатал ей рот вместе со словами.
— Ну ладно!.. — свирепо промычала Варя, утирая лицо и отплевываясь.
Под градом выстрелов с крепостной стены она наклонилась, быстро слепила несколько снежков и с диким криком ринулась в атаку. Она уворачивалась и кувыркалась, подбегала вплотную к «воротам», чтобы тут же отступить под шквальным огнем защитниц. За качелями удобно было прятаться, а от песочницы — стрелять. Варя поскальзывалась, падала, теряла боеприпасы, не замечая, что хохочет и взвизгивает вместе с сестричками.
Наконец ловким броском она угодила в голову Яне. Та, трагически вскрикнув, повисла на стене. Оля тут же вскинула руки вверх, вышла на открытое место.
— Я сдаюсь! — закричала она тонким испуганным голоском. — Мир?!
— Вот еще! — хмыкнула Варя, от души запустив снежком ей в живот.
От неожиданности Оля крякнула и села в сугроб. На стене закудахтала убитая Яна. Не в силах долго сдерживать смех, сползла на утоптанный пол крепости и загоготала, дрыгая ногами. Оля вторила ей, держась за живот. Сидя между ними, Варя смеялась, как сумасшедшая. Щеки раскраснелись и трещали от широких улыбок, из-под шапок выбились мокрые волосы, варежки слиплись от намерзшего снега, но сейчас они были просто тремя девочками, без обид и претензий друг к другу.
— Варь, прости, что мы тогда слиняли, — отсмеявшись, сказала Яна.
— Да, нехорошо получилось, — наморщила носик Оля. — Мы забыли, что ты бабу Тоню первый раз видишь.
— Заигрались, — подтвердила Яна. — Она же только когда оборотень быстрая, а так — обычная бабка…
— Она кто?! — выпалила Варя, удивляясь непонятно чему.
— Обычная бабка…
— Да нет же!
— А, ну так да! Это же и ежу понятно! Оборачивается псиной — значит, оборотень! Вот если бы она в гробу спала и кровь сосала — была б вампиром, а так…
Янина рассудительность приводила Варю в замешательство. Никак не получалось взять в толк: неужели можно запросто беседовать о таких вещах?!
— А что, здесь и вампиры есть? — настороженно спросила она.
— Не, — отмахнулась Яна. — Одна баба Тоня. Но ее только ночью бояться надо. Днем она даже на улицу не выходит. А вампиров тут нет. Мы бы знали.
— Откуда?
— А мы всех здесь знаем. И всё. Мы сюда не первый год приезжаем.
— Кстати, а как вы сами сюда попадаете? — задала Варя давно волнующий вопрос.
Сестрички хитро переглянулись. Варе показалось, что они о чем-то неслышно переговариваются.
— Есть одна дорожка, но мы тебе про нее не расскажем.
— И не покажем, да-да!
Яна пожала плечами, а Оля добавила, точно извиняясь: