— Он хороший… Ему только надо закончить в Тарасове какие-то очень важные денежные дела, и все!.. Он вовсе не лакей, как тебе могло показаться. Просто он ждал удобного случая. Ты себе не представляешь, как я рада…

Мы вышли с нею на улицу.

— Подожди, мне надо найти кого-нибудь, чтобы прикурить. — Я достала сигарету и подошла к стоявшему возле машины Селиванову.

— Дом артистов, квартира шесть. Там находятся Клаус Круль и Валентин Храмов. Вот с них не спускайте глаз. Установите слежку. Давайте сюда… — Я взяла у него из рук пачку «Мальборо», в которой сейчас обретались все булочные и пекарни города.

Я вернулась к Люде.

— Какой джентльмен, — сказала она, — надо же, всю пачку отдал.

Я не могла ей сказать тогда, что в этой пачке, кроме булочных, находилась бомба, способная разрушить ее и без того эфемерное счастье.

— Решай, конечно, сама. — Я с грустью посмотрела на ее восторженное лицо и попрощалась с Людой.

В филармонию возвращаться было незачем. Я видела, как женщина, которая упрекнула меня в дурном вкусе, удаляется от филармонии быстрыми шагами, держа в руках рулон ватмана — копию бессмертного шедевра Кафельщика.

Я села в машину и поехала искать какое-нибудь тихое место. Этим местом оказалось маленькое кафе неподалеку от сквера. Я села, достала тонкие листочки с компьютерным шрифтом и принялась разглядывать найденный в пачке «Мальборо» план города с помеченными на нем крестиками булочными.

Я понимала, что нужная мне булочная должна находиться где-то в центре города. Поэтому сразу же очертила круг радиусом пять километров от гостиницы. Он почти совпал с таким же кругом, в центре которого был дом артистов.

Булочных с вывеской «ХЛЕБ» было всего двадцать.

И я, вернувшись в машину и сняв там с себя черный балахон, поехала по первому адресу.

На все у меня ушло часа полтора. Вывеска должна находиться на досягаемом уровне, иначе как в нее спрятать контейнер? Таких вывесок я не обнаружила.

Очевидно, я просчиталась.

Ну не могли столь достойные люди, как Клаус Круль, Валентин Храмов или Вагнер (а в его причастности к этому делу я нисколько не сомневалась), носиться по городу с лестницей в руках, чтобы достать контейнер.

Я остановила машину возле единственного, открытого в столь поздний час магазинчика с фотопринадлежностями и вдруг увидела стоящий прямо перед моим носом рекламный щит, а если быть точнее, то просто фанерный щит, информирующий о том, что в этом магазине, очевидно где-то в его недрах, можно приобрести «ГОРЯЧИЙ ХЛЕБ».

Буквы были сделаны из полого пластика.

Я вышла из машины, подошла к щиту и запустила руку под букву «б»…

— Храмов, я говорил вам, что вы идиот! — выкрикнул Клаус, когда женщина вышла из квартиры. — Вы что, больной? Не можете и сутки прожить без бабы? Тысячу раз говорил вам… Тьфу! Сегодня самый важный день, а вы неизвестно где шляетесь!

— Да заткнись ты! — Храмов достал коньяк и налил себе прямо в стакан. Выпил. — Меня по твоей милости чуть не отправили на тот свет. И вообще — я был в плену. Это же была твоя идея — обыскать квартиру Ивановой. Нашли, что искали? Нет. То-то и оно. А она из меня чуть весь ливер не выпустила. Зверь, а не баба. Хотя готовит неплохо.

— Так вы были у нее в плену? — расхохотался Клаус.

— Разумеется.

— И что — бежали оттуда?

— Нет. Она сама меня отпустила. Теперь, конечно, станет следить.

— Вы же знаете, что именно на сегодня, на девять часов назначена закладка контейнера. Помогите мне найти его, и я озолочу вас. Мы продадим пленки французам, и нам этих денег хватит на две жизни. Ну же?

Храмов с презрением посмотрел на Клауса.

— Никаких денег ты не получишь, понял? Я не такой дурак, как ты думаешь. Неужели ты так ничего и не понял?

— А что я должен был понять? Свяжись с инженером, я уверен, мы обо всем договоримся. Иначе мне придется убрать тебя.

— Ты не сможешь этого сделать, потому что я знаю, где этот контейнер. Подумай сам, зачем ты нам с инженером нужен, если у нас есть прямой выход на Юзича?

— На Юзича? — Клаус побледнел. — Значит, я не ошибся. Значит, он в городе?

— Уже давно. Но мы играем честно. Ни у меня, ни у инженера нет таких связей, с помощью которых мы смогли бы найти покупателя. Юзич нужен нам так же, как мы ему.

— Да он вас обманет. Возьмет контейнер и улетит этой же ночью. Я его знаю.

— Я тоже. Как только пленки окажутся у него, он сразу же отдаст нам деньги.

— А зачем тогда контейнер? — усмехнулся Клаус. — Почему бы вам просто не встретиться и не обменять пленки на деньги.

— Дурак, а конспирация? Вдруг за нами следят? Или за ним?

— Юзич неуловим. Он профессионал. Но он вас обманет. Покажите мне, где находится контейнер, и вам ни о чем не придется сожалеть…

Храмов между тем обошел квартиру. Лицо его помрачнело.

— А где Сергей? — спросил он.

— Ушел, еще в обед. А что?

— А то, что именно он и есть тот самый инженер, который будет закладывать контейнер.

Клаус рухнул в кресло.

— Майн Готт! — воскликнул он. — Я был все это время рядом с ним и ничего не знал? Но ведь он нигде не работал!

— Работал. Три дня в неделю. У них в КБ проблемы с выплатой заработной платы. Но, похоже, он не такой дурак. Я его недооценил. Он сейчас заложит пленки, встретится с Юзичем и огребет все денежки. А я тут с тобой, кретином, дурака валяю!

Клаус достал пистолет.

Храмов вздохнул.

— Ладно. Поехали вместе. Черт с тобой.

— Это далеко?

— Тут, за углом, — спокойно ответил Храмов. — Представляешь, он даже все вещи свои забрал. Вот тебе и тихоня.

После звонка Селиванову мне стало скучно. Я уже знала, что магазин со всех сторон окружен его людьми, которые только ждут команды.

Включили ночное освещение. Было тепло и хорошо. Пахло розами. По тротуару прогуливались ни о чем не подозревающие прохожие. Они и не знали, что в двух метрах от них лежит стратегическая информация. Они мечтали об ужине, о любви, об очередной серии «мыльной оперы».

И вот показался Белоцерковский. Без десяти девять. Он остановился возле щита и стал кого-то ждать. Судя по всему, он был здесь уже часа два-три назад и собственноручно уложил в букву «б» контейнер. Предатель, что с него взять. Кроме секретной информации, конечно. Я щелкнула фотоаппаратом. Думаю, что в этот летний вечер в нескольких метрах от меня это же сделали еще несколько человек.