А несколько мгновений спустя я буквально завопила от ужаса, заставив вздрогнуть мадам Мартиньи и её гостей.

И схватила за руку Люпена.

В полумраке коридора возник и стал приближаться тёмный силуэт… Человек в плаще с капюшоном, которого я видела в тот день на берегу!

Что он тут делает? Кто это?

Объяснение нашлось незамедлительно. Фигура громко рассмеялась, сбросила плащ, и я увидела весёлое лицо Шерлока Холмса.

– Месье Холмс, да вы просто законченный идиот! – в ярости вскричала я.

– Позволь усомниться, моя дорогая! – ответил он. – Надеюсь, ты заметила, что я только что раскрыл загадку синего плаща с капюшоном… баронессы Жибар! – заключил Шерлок и театральным жестом указал на герб знатной дамы, вышитый на плаще.

У баронессы расширились глаза, и она залепетала:

– О, я… я… я не…

– Успокойтесь, баронесса, и объясните нам, – миролюбиво обратился к ней Люпен.

– Я… я… после того, что мы сделали… я не могла успокоиться. Потеряла сон, а днём всё ходила по берегу в этом тёмном плаще. Всё смотрела на море, ожидая, что с минуту на минуту опять увижу тело Франсуа… И вот… Мой кошмар… Это случилось… Я увидела… увидела на берегу…

Баронесса заплакала, не в силах больше продолжать рассказ.

* * *

Вопрос мадам Мартиньи всё ещё грозным эхом висел в воздухе.

«И что вы теперь намерены делать?» – словно повторяло оно.

Однако в тот момент мы так ничего и не решили, потому что в гостиной появилась запыхавшаяся мадам Холмс.

Она извинилась за опоздание, объяснив, что ей пришлось долго объясняться с каким-то огромным и сердитым чернокожим человеком.

Увидев сына, мадам Холмс очень удивилась:

– Уильям? А ты что здесь делаешь?

Мы с Люпеном переглянулись и отошли к двери.

Шерлок достал из кармана игральную карту и положил её на стол.

– Принёс даму пик, – улыбнулся он. – Её недостаёт в одной из ваших колод…

И сказав это, откланялся.

* * *

Вы спросите, когда и как Шерлок понял, кто убил Жюльена?

В тот момент, когда узнал, что в маминой колоде недостает как раз той карты, которую нашёл в его книге.

Помню, как Шерлок побледнел, когда мы обнаружили это.

Он догадался тогда, кто побывал в доме мадам Мартиньи и похитил бриллиантовое ожерелье. Дама пик указала на прямую связь Жюльена с гостиной, куда приносила для игры свою колоду мадам Холмс.

Неизвестно, правда, зачем ему понадобилось забирать и превращать в закладку именно пиковую даму, но сие так и осталось тайной за семью печатями.

Ну и наконец, войдя в дом баронессы Жибар, Шерлок без труда узнал в прихожей злополучный плащ с капюшоном, который так напугал меня…

Мы поговорили с полицией. Вернее, написали прямо инспектору, постаравшись, конечно, чтобы нас не узнали. Но судя по событиям в последующие после нашего расследования дни, никто ничего не узнал, и полиция тоже не произвела никаких особых действий. Можно было подумать, что дело человека, найденного на берегу, сознательно замяли, как забыли и виновных, имевших к нему отношение. Вместе с тем прекратились и разговоры о краже бриллиантового ожерелья мадам Мартиньи.

Вскоре после нашего расследования компания игроков в карты распалась, и мадам Холмс пришлось искать других приятельниц, чтобы проводить с ними долгие летние дни. Три знатные дамы перестали появляться в городе, сведений о том, были ли они арестованы, нет. Об их судьбе мне больше ничего не известно, вернее, я предпочту умолчать.

Что касается меня и нашей компании, то мы достигли нашей цели – отыскали истину, выяснили, как все произошло на самом деле. А уж как потом эту истину использовали или кому она пошла на пользу, мы тоже не знаем.

Шерлок, Люпен и я продолжали вместе гулять, играть и тренироваться. Теофраст оказался прекрасным учителем, но виделось мне в нём нечто странное и загадочное, что иногда настораживало. Я больше любила, когда мы, оставаясь с ребятами втроём, боксировали с мешком или отрабатывали разные приёмы боевых искусств.

Иногда мы читали вслух любимые книги, устраивали представления возле виллы Эшкрофта. Порой готовили по очереди разные фокусы и разгадывали всевозможные трюки.

Ходили рыбачить со старшим братом Шерлока, который оказался не таким уж бездарным, как рисовал его младший брат. Я познакомилась и с сестрой Шерлока – Виолеттой и подарила ей одно из моих платьев, из которого выросла.

Наши семьи почти не были знакомы, и мы старались, чтобы они и не встречались. Они могли бы всё испортить, как это умеют делать только взрослые, даже из самых благих побуждений.

После этого нашего первого общего приключения осталась одна небольшая загадка – призрачный вор, который бродит по крышам и при виде которого побледнел Люпен. Он подумал (я поняла это много позже), что это его отец-акробат.

Но вор, который бродил по крышам, не был его отцом.

Позвольте расскажу вам, как раскрылась и эта загадка.

* * *

В следующее полнолуние Холмс пришёл к моему дому и вызвал меня. Я спустилась к нему по «тропинке Люпена», то есть через окно.

Он привёл меня по улицам старого города к какому-то дому, там открыл отмычкой дверь на лестницу, ведущую на крышу.

Пока поднимались, он не произнёс ни слова и на все мои вопросы отвечал односложно.

Когда выбрались на крышу, Шерлок сел и стал чего-то ждать. Чего именно, я узнала, как только на небе взошла полная луна, и город погрузился в сон.

Я увидела чёрный, тонкий силуэт человека, который медленно шёл по соседней крыше, куда мы прыгали однажды.

Это был вор, который бродил по крышам.

Он с завидным хладнокровием стоял на самом краю, всего в нескольких шагах от меня.

Казалось, он видит нас, но не обращает внимания.

На этот раз я оказалась достаточно близко, чтобы рассмотреть его.

– Доктор Моргёй! – удивилась я, не веря своим глазам. – Но что он тут делает, Шерлок?

Холмс улыбнулся той насмешливой улыбкой, которую я со временем научилась ненавидеть. Он всегда так улыбался, когда кому-то приходилось признать его превосходство в раскрытии преступления.

– Он лунатик, – объяснил Шерлок. – И в каждое полнолуние выходит прогуляться.

У доктора Моргёй не было семьи – жены и детей, в Сен-Мало он жил с рождения, лет пятьдесят. Вот и весь очень простой секрет вора, который бродил по крышам.