«Пусть твоя душа получит шанс на перерождение», — подумал про себя, вынимая из отяжелевшего тела свой меч.

Его тело я не бросил, а мягко уложил на сверкающем песке. Ладонью закрыл мёртвые глаза.

Жизнь воина в заточении подобна вечной схватке: за победу — короткая слава и очень скоро ты должен будешь снова и снова убивать своих… нет, не врагов, а тех несчастных, что попали в плен или решили добыть кровью и смертью богатства и славы.

Призрачная мечта с привкусом гнили…

И таких глупцов я убил немало…»

* * *

Алиша

Я увидела и почувствовала всё то, что видел и чувствовал Шерридан.

«О, Великие силы! Сколько же было боли, терзаний, ненависти, крови, но при этом безумии, он верил и надеялся…»

Взяла в ладони его лицо и сказала:

— Каждый день я находила себе миллионы нужных и ненужных дел и забивала сознание разными мыслями об эльфах и людях, об их судьбах, стараясь не думать о себе, о тебе и… о нас.

Шерридан ласково взял мои ладони в свои руки и жадно поцеловал каждый мой пальчик.

— Алиша… — выдохнул он. — И я помнил. Каждый день, каждый час…

Я вздохнула.

— Знаю. Я тоже помнила и помню все наши встречи, до каждого мгновения… Твои глаза, Шерридан… Жаль, что мы не смогли вернуть тебе второй…

— Ничего, — улыбнулся он. — Главное, я снова с тобой, моя Хранительница. Могу прикасаться к тебе, обнимать, целовать… Я снова вижу и чувствую тебя. Для меня быть рядом с тобой — наивысшая награда и благо…

Его слова вызывали дрожь по телу и чувственные приливы.

Хранители не имеют права привязываться к кому-либо. Тот, кто выдумал эти правила, наверное, никогда не любил. А если и любил, то испытал одно разочарование.

Прижалась к этому большому, сильному и невозможно дорогому мне мужчине и вдохнула в себя его терпкий запах, стараясь наполнить им себя и навсегда запомнить…

— Как же сильно я соскучилась, Шерр… — произнесла я тихо. — И как же тебе много пришлось пройти и испытать.

— Не стоит вспоминать то плохое, что произошло, Алиша. Я не хочу, чтобы ты думала об этом, — жарко выдохнул он мне в волосы и прижал к себе ещё теснее.

Подняла к нему лицо и грустно улыбнулась.

Я видела во взгляде его единственного глаза то, что он пытался скрыть ото всех… грусть, усталость, беззащитность…

«Ах, Шерридан, если бы я могла излечить тебя и твою душу… Стереть горькие воспоминания…»

Его руки, тёплые и сильные блуждали по моему телу. В его объятиях было так спокойно, тепло и уютно, что мир сразу же сужался до бережных прикосновений его огрубевших ладоней. Каждое касание к моей коже было подобно молнии. Его руки и пальцы ласково перебирали мои волосы, касались моей кожи — сладко, убаюкивающе, дразняще и утешающе.

Он просто был рядом. Здесь и сейчас. Со мной.

Потянулась к его губам, и смело поцеловала.

Шерридан застонал и выдохнул мне в губы:

— Алиша…

Он будто спрашивал разрешения.

— Да, Шерридан. Да, — произнесла я.

И в то же мгновение сильные руки подхватили и уложили меня на мягкую кровать.

Его губы… манящие, сладкие, чувственные, но при этом, настойчивые и дерзкие. Весь мир переставал для нас существовать, время тихонько и на носочках замирало, чтобы вернуть те мгновения, что были у нас украдены волею злой судьбы…

Его слова…

О, мой Шерридан, я запомнила всё, что ты мне шептал. Все твои признания были волшебными. Разве могут мужчины так говорить?

Я становилась буквально одуревшей от внезапного счастья, ведь мы снова были вместе.

Шерридан чувствовал, как я дрожала от его горячих поцелуев. У меня кружилась голова и я еле слышно постанывала, умирая от наслаждения — лёгкого, невинного… Это были всего лишь поцелуи, но какие.

Мне отчаянно хотелось большего. И Шерридану тоже.

Я потянула его на себя. Наши губы не расставались ни на мгновение, а лишь яростнее сливались в невероятно чувственном, протяжном и глубоком поцелуе.

— О Алиша! — прошептал он потрясённо. — Если мы прямо сейчас не остановимся…

— Не вздумай останавливаться, Шерр… — прошептала в ответ. — Пожалуйста…

— Моя Алиша… Любимая…

— Да.

* * *

Шерридан

Когда она сказала «да», я крепко обнял её. Её тело, нежная кожа, сама её суть сводили меня с ума. Это невероятное блаженство и наслаждение быть рядом с любимой женщиной, которую уж и не надеялся когда-либо вновь увидеть…

Но она рядом.

Наши губы снова встретились.

Свежесть и близость желанной женщины будили во мне дикие желания, но я сдерживался, хоть сил уже практически не было и хотелось диким зверем наброситься на неё…

Одежда рвалась под нашими нетерпеливыми руками, освобождая наши тела, будто от оков…

Запах любимой женщины стал ярче и насыщеннее, и сводил меня с ума, лишал последних остатков разума. Исчезала вся реальность, оставляя лишь страсть и любовь.

Горячая и желанная.

Я губами скользил по её нежной коже.

У меня сжимались и разжимались кулаки. Мне мучительно хотелось накрыть её своим телом и овладеть ею. Я сдерживался из последних сил…

Очень ласково положил руку ей на грудь. Дрожь пробежала по всему телу Алиши, когда другая моя рука опустилась вниз и коснулась бархатистой поверхности бедра.

Я будто в агонии любовался её полной грудью, изящными линиями живота и длинными стройными ногами.

— Алиша! — произнёс я, задыхаясь от желания. — Ты так прекрасна!

Я отчётливо слышал, как сильно колотится её сердце. Моё же сердце бухало в разы громче, норовя выломать рёбра и вырваться наружу.

— Шерридан… Я так хочу тебя… — еле слышно прошептала она, блуждая своими ладошками по моим плечам и груди.

Сил моих нет, больше терпеть… Я больше, не могу сдерживать свою страсть…..

Алиша посмотрела на меня так, будто я был для неё всем миром, центром основного счастья…

Ради этого взгляда, ради её нежных слов любви стоило вытерпеть долгие годы рабства и пролить реки крови.

Всё ниже и ниже я прокладывал свои поцелуи…

Я до отчаянного безумия хотел и желал её, но в то же время сам оттягивал этот счастливый момент блаженства.

Её бёдра влекли к себе и, я не выдержав, нежно прикоснулся к ним своими горячими губами и спустился ещё ниже…

Вскрик страсти вырвался из её искусанных губ. Тонкие пальчики зарылись в моих волосах.