Хотя я ею и была, по сути. Лучше бы он меня публично отругал и отправил домой, чем вот так — всю лекцию смотрел на меня, но не сказал ни слова, оставив мне самой разбираться с моей совестью.

Я оправдывала себя, как могла. Одним из оправданий была моя прежняя жизнь. Я знала, что отец никогда не сделает ничего ради меня, поэтому приходилось действовать из-под палки, вынуждая его совершить те или иные действия. После меня ругали, наказывали, но в итоге я добивалась своего.

С Вийоном же это не работало, я должна была понять это раньше. С ним не нужно делать что-то наперекор или назло, с ним можно договориться. И я это поняла совершенно отчетливо, когда он, даже не взглянув на меня, покинул аудиторию после лекции. Так паршиво я себя не чувствовала еще никогда.

Ираон попросил меня задержаться после пар. Я сразу догадалась, о чем пойдет речь, поэтому попрощалась с Эрратой и уверила ее, что мы встретимся завтра. Ведь если Вийон не забрал меня сегодня, значит, не планирует забирать вовсе. А если он обиделся на меня? От этой мысли стало тоскливо: я поняла, что Вийон был единственным демоном, который относился ко мне с такой теплотой и пониманием.

Портал взметнулся в холле, куда меня проводил Ираон. Жених улыбнулся — коварно, будто что-то замышлял против меня. Я насторожилась. Последует месть?

— Привет, — выдохнула я, и Вийон лишь кивнул, поблагодарил Ираона и утянул меня в портал.

В портальной комнате он мне ничего не сказал, зато стражники, увидевшие нас, постарались сосредоточиться на чем угодно, лишь бы не смотреть в нашу сторону. Попадавшиеся на пути бесы провожали меня задумчивыми взглядами, и мне даже казалось, что смотрели они куда-то в район живота. Путь до моих покоев мы проделали в тишине, а уже в комнате, коротко приказав Вире выйти, Вийон нарочито медленно подошел ко мне, положил ладонь мне на живот и ласково произнес:

— Льери, душа моя, почему же ты не сказала, что мы ждем ребенка?

Я впала в ступор. Ребенка… а-а-а, ребенка! Кажется, мой намек был понят стражниками, и теперь весть об этом дошла и до наследника.

— Да как раз сегодня и хотела, — пробормотала я, краснея. — Ты сильно злишься?

— Ну что ты! Я не злюсь. В твоем состоянии волнения опасны. Именно поэтому и обучение в академии отменяется. Как же ты сможешь учиться в таком состоянии? Сначала я обо всем договорился, но теперь передумал. Мы должны хранить нашего ребенка.

— Вийон! — взмолилась я. — Прости меня! Пожалуйста, перестань разыгрывать этот спектакль.

— Это я разыгрываю спектакль? — усмехнулся мужчина и наградил меня тяжелым взглядом. — О чем ты только думала? Ты хоть представляешь, насколько тяжелым был для меня прошедший асфодень?! И часть найродня, которую я собирался провести вовсе не за беседой с твоими родителями!

— Прости! — пискнула я и прикусила губу.

— Прости? — едко спросил Вийон. — Это все, что ты можешь мне сказать?

— Вийон, мне правда жаль, — раскаялась я. — Я не должна была так поступать…

— Мне вот интересно, как именно? — перебил меня наследник. — Сбегать в академию без моего разрешения, проникая незаконно на ее территорию? Или пустить вопиющий слух о своей беременности?

Вспомнив, какими методами я уговорила стражников, густо покраснела. Сейчас стыдно было максимально!

— Прости, — покаянно опустив голову, сказала я и посмотрела на загнутые носы туфель. — Я поступила весьма глупо и опрометчиво, признаю. Просто мне виделось это на тот момент единственным решением!

— То есть моему слову ты не доверяешь? — прищурившись, спросил Вийон. — Вместо того, чтобы как-то попытаться меня уговорить, хотя много усилий тебе бы не пришлось прикладывать, ты решила просто пойти мне наперекор? Еще никогда никто не смел так поступать со мной!

Последнее он уже закричал. Я широко распахнутыми глазами смотрела на него. Мне было и страшно, и стыдно, и волнительно. Я никогда прежде не видела таких сильных эмоций — даже у отца. Тот злился на меня, смотрел с пренебрежением, был раздражен. Но Вийон вел себя иначе: он будто вымещал через злость обиду. И это тронуло больше отцовских криков. Я смахнула непрошеную слезу. Вийон нахмурился.

— Прости, я не должен был повышать голос, — глухо сказал он, и я покачала головой.

— Все в порядке. Ты во всем прав, а я — во всем виновата. Это ты меня прости. Больше такого не повторится.

— Да, второй раз в опровержение новости о твоей беременности демоны не поверят, — с усмешкой протянул Вийон и вздохнул, положив ладони поверх кушака. — И за что мне такое наказание, Льерита? Ты просто невыносима…

Я подняла на него взгляд. Мы оба были напряжены. Вийон, преодолев разделяющее нас расстояние, притянул меня к себе и поцеловал. Не жестко, но и не нежно. А так, что у меня перехватило дыхание. Но я даже не успела ответить, как Вийон отстранился и сказал:

— Считай, что ты меня убедила в своем искреннем желании учиться, а не просто отложить свадьбу. Поэтому я пойду на некоторые уступки и позволю тебе посещать лекции, вести табель успеваемости, но жить ты будешь во дворце. Также начнется подготовка к свадьбе. Каждый асфодень я буду отводить тебя в академию и забирать обратно. Все понятно?

Я кивнула и лишь поспешно добавила:

— Спасибо.

— Не за что, — бросил он и окинул меня неприязненным взглядом: — И сними эту мантию. Она явно тебе не по размеру.

Я дернула край мантии, но не успела даже оправдаться: Вийон стремительно вышел из комнаты. Я смотрела на закрытую дверь с каким-то непонятным чувством: и радость, и трепет, и облегчение. Поцелуй все еще горел на губах. Вийон Розенталь, мой навязанный жених, оказался вовсе не таким, каким я ожидала его увидеть. Я была полна предубеждения по отношению к нему, и вполне возможно, что это предубеждение складывалось из обрывочных суждений отца и мачехи. Но теперь я — его невеста, и этого уже, видимо, не избежать. Значит, нужно привыкать к нему и постараться полюбить. Ведь я не хочу, чтобы вся моя дальнейшая жизнь была полна горечи.

— Тисса? — спросила вернувшаяся Вира. — Все в порядке?

— Да, — сухо ответила я и отвернулась, пряча горящие щеки. — Сделай мне ванну. Я устала.

Я действительно устала, причем больше от своего безумства. За сегодняшний день я поняла, что учеба — действительно то немногое, что приносит мне радость. Вся моя жизнь прошла в золотой клетке, из которой я всегда мечтала выбраться, заявить о своем существовании этому миру. И Призрачная академия — чудесная возможность это сделать. Студенты не имели доступа к окружающему миру, здесь было свое отдельное общество со своей структурой власти в виде ректора и деканов, а также народом — студентами. Все, что мне хочется, — почувствовать себя частичкой этого общества.

Пока лежала, решила взять «арт» и полистать новости инфопотоков. Да едва не утонула вместе с переговорным артефактом — по крайней мере, воду с пеной расплескала.